И все мое поколение умирает. Я раньше очень любила читать. Теперь плохо вижу – и не читаю. Телевизор сломан. Слушаю только радиоточку. Вот моя единственная связь с миром. У моей соседки с 1-го этажа жуткий склероз. Начнет говорить по телефону: в конце уже забывает, что говорила в начале. Тоже живет одна. Дочка в другом конце Москвы, но все же приезжает раз в неделю. Убирает все. Продукты купит, принесет. Ей легче, чем мне. Но все равно все на жизнь мне жалуется. И я ее утешаю. Я, которой гораздо тяжелее и труднее. И без денег и одиночество. И еще одна соседка со 2-го этажа звонит. На лифте ко мне подняться ей тяжело. Сын ее – отставной полковник, пенсионер заходит редко и заботы никакой. Внуку, которому она после смерти мужа отдала и гараж и машину, звонит только по большим праздникам и совсем не навещает. Некогда. Получается, что она при живом сыне и внуке никому не нужна. И тут после этого рассказа тетки я расчувствовалась и обещала ее навещать почаще. И действительно, стала заезжать раз в месяц – убираться и привозить продукты. Совесть заговорила. Раза два со мной приезжала к тетке и моя дочка. Жила она в моей однокомнатной квартире, в областном городе. Окончила областной педагогический институт. Пошла в школу работать. Гроши получает. Одеться толком на эти деньги не может. Школьный коллектив – одни женщины среднего и пожилого возраста. Где там, работая в школе, мужа найдешь. И очень понравилось ей в Москве. Замечталось ей, что если она будет иметь московскую прописку и квартиру в Москве, то личная жизнь у нее волшебно изменится. И пойдет она работать на богатую фирму. И мужа-бизнесмена богатого там найдет. Ведь у нас только в Москве богатства. В провинции везде бедность. Ведь богатая Москва – это не Россия. Москва – это какое-то иноземное государство.

И дочка моя вбила себе в голову этот план. И меня завела в этом же направлении. И стали мы с дочкой обхаживать тетку. Дочка разжалобила тетку тем, что не будет у нее личного счастья там, в провинции. Тем, что не найдет она себе подходящего мужа в провинции. Просила тетку прописать ее в ее квартиру. А она уже ей будет лучше любой внучки. И тетка сразу же согласилась. Как будто этого ждала. Дочка достаточно быстро всю бюрократию прописки пропихнула и провернула. Ох, и тяжело вертится эта бюрократическая машина. И так много пришлось ее смазывать, сами чуть голые не остались. Но прописку в квартире тетки дочка получила. Узнав об этом, две старые соседки тетки всполошились. Какие только не рассказывали ей страшные истории о других знакомых старушках. И чем все это кончилось. Но это не запугало тетку. Была она радостная и с улыбкой встречала меня, когда я раз в неделю приезжала к ней. Мыла все и убирала. Дочка пока еще жила в своем городе. Работала в своей школе. А тут еще на горизонте вдруг появился местный кавалер. Вначале дочка раз в две недели приезжала к тетке, проявить заботу, потом раз в месяц, а потом ей надоело это, и совсем бросила. Все свалила на меня, забыв все свои обещания заботиться о тетке, получив прописку. У дочки свои дела: она увлеклась внезапным, местным кавалером и пыталась раскрутить свой роман. Но он протекал вялотекуще. Тут и московская прописка не помогала.

И у меня свои дела были: и хахаль мой и торговля на местном рынке. И мой энтузиазм иссяк. Стала я появляться у тетки раз в месяц. Убиралась. А уж звонить и совсем забывала. Ведь, то, что надо было нам, мы от тетки уже получили.

Раньше, когда мы ездили к ней, навещали ее, тетка была веселая, чувствовалось, что ей хочется жить. Она готовилась к нашим приездам. Очевидно, это была единственная радость, которая у нее осталась. А когда бросили ездить к ней, навещать ее, смотрю с теткой, что-то творится непонятное. Я в последний раз, до этого не была целый месяц и не звонила целый месяц – все некогда было, заскочила к ней на минутку, чтобы убрать квартиру. И увидела, что передо мной сидит не тетка, а какое-то обмягшее, безжизненное существо. Она смотрела на меня и не видела меня. Слышала и ничего не слышала. И я поняла, что она жива, может кушать, как то двигаться с палочкой. Но из нее ушла энергия жизни. Желание жить. Увидев меня, тетка прошептала мне, опять не сказав ни слова упрека: «Племянница, моя дорогая, если не можешь навещать, то звони мне иногда. Быть никому не нужной – это так тяжело. И тут я вспомнила наши лживые обещания, мои и дочки, когда мы ее обхаживали, чтобы прописаться в квартиру. Телефон у меня был только мобильный, да и тот номер я забывала дать бедной старушке. И при встрече тетка ни слова упрека мне не сказала, только умоляюще просила. Святой был человек. Я дала ей кучу обещаний и побежала дальше. Дел было много. И опять исчезла на целый месяц. И тут вспомнила свои обещания и хотела приехать, проведать квартиру, а заодно и тетку. И тут мне позвонили и сказали, что тетка умерла. В тревоге за квартиру, я все бросив, примчалась к тетке. И увидела иссохший скелет. Это было жалкое подобие тетки. Я открыла холодильник. Там не тронутой стояла еда, которую я принесла месяц назад. Тетка уморила себя голодом. И я поняла, что тетка очень хотела умереть. Одиночество, чувство, что ты никому не нужна на этом свете – Вот главное, что ее погубило. И я поняла, что я своей духовной глухотой и слепотой, своей бессердечием и равнодушием погубила тетку, убила тетку. И в эту секунду у меня что-то екнуло в груди. На секунду мне стало плохо. Но потом все прошло. Я вдруг успокоилась. Такова жизнь, утешала я сама себя. И стала заниматься теми хлопотами, которые возникают в этой ситуации.

И тело мое, в тот момент не знало, что в ту секунду, когда у него екнуло в груди, душа его, изначальная, божья, отделилась от тела. И прямиком помчалась в ад, по грехам ее. И тут ангел падший философски заметил: «Богом так заведено, когда объем грехов становится больше человеческой нормы, то дьявол буквально выталкивает изначальную божью душу из человека, пропитанную грехом, как черным гуталином, досрочно и занимает ее место черной сущностью, подарком дьявола. Не даром про такого человека говорят «бездушный человек» или «в него дьявол вселился». А греховная душа возносится на небо. И попадает туда, где ей положено по ее грехам. Эта душа, по ее грехам, попала в ад.

После этих слов душа сказала с раскаянием: «Я никогда не верила ни в ад, ни в рай. Я не была верующей. Я не ходила в церковь. Некогда было. Дела, торговля, хахаль, дочка – вот что отнимало у меня все время. Но ужас! Все о чем говорят верующие – все это оказалось реальностью. И ад – это жестокая реальность. Я исполняю, здесь в аду, свою муку в урезанном виде. Пока 1 час утром и 1 час вечером. И со своим мешком грехов, уставшая от мук, еле бегаю по кругу – 1 час. А остальное время сижу в ледяной яме и жду смерти своего бренного тела. И тогда мои муки будут исполняться в полной мере. И душа скорбно добавила: «Я со своими слабыми силами еле выношу тот объем мук и тот объем страданий, что выпали мне кратковременно, в урезанном виде. А как я перенесу полный объем мук, после смерти своего тела? Просто не представляю. И я с ужасом, жду этого момента. И напоследок душа стала умолять: «Расскажите все моему телу и моей дочке. Я их умоляю! Облегчите мою участь. Я умоляю свое тело, вспомни о своей душе. Не греши больше. Активней делай добрые дела. Ходи в церковь. Молись обо мне, о спасении своей души и это поможет мне уменьшить объем и тяжесть тех мук, которые мне, грешной душе придется нести вечно. Я стала убийцей пожилых по своей духовной слепоте. Бездуховность – вот главный порок, которым мы все грешим. Земные люди! Будьте осторожны, бездушие и равнодушие к страданиям пожилых людей – вот, что приведет ваши души в ад.

И душа в глубоком раскаянии, вся в слезах, встав на колени, протянула к Ладе в прощальной мольбе руки. «Хорошо. Я все передам на земле, если меня только выслушают. Я буду молиться за вас» – сказала добрая Лада.

Глава 8. Круг 8. «Детоубийца поневоле»

И снова в скорбный путь. Адская тьма окружала их. Фигура бережно несла Ладу на руках. И говорила ей: «Наши муки скоро кончатся. Еще 2 круга впереди и все». Лада устало вздыхала: «Мучения каждого круга – это целый океан страстей, переживаний и глубоких размышлений. А ведь мы уже прошли 7 кругов ада. И воочию увидели, какая это ужасная реальность». Так в разговорах и мыслях незаметно прошел путь. И вот снова ворота. И снова яростные бесы с горящими глазами. Как всегда переговоры. Разрешение. И место, куда надо идти.