Женщина выжала из платка красную от крови воду.

- А юноша этот не помер? - спросила она, подняв голову.

- Ничуть не бывало, - ответил Добо. - Он тоже умывается в реке - вон там, немного пониже.

Добо взглянул на лежавший поблизости окровавленный труп турка.

- Поеду посмотрю, с каким народом пришлось вам биться, - сказал он и пустился по берегу в объезд к дороге.

В ивняке Добо нашел еще семь трупов: двух венгров и пять турок, а на дороге увидел свалившуюся в канаву повозку, запряженную тройкой лошадей. Молодой возница собирал и складывал выпавшие из повозки сундуки.

- Не мучайся, дружок. Сейчас придет подмога… - сказал ему Добо и поехал обратно к Мекчеи. - Здесь, братец, не один турок, а целых пять. Рубился ты превосходно! Удары делают тебе честь.

- Где-то должен быть еще один, - ответил Мекчей. - Тот, наверно, в реке. А моих солдат вы нашли, батенька?

- Нашел, Одному, бедняге, голову раскроили пополам.

- Нас было трое.

- А турок?

- Их, собак, было десять!

- Стало быть, четверо сбежали?

- Сбежали. Чего доброго, вздумают вернуться!

- Пусть возвращаются! Теперь и я помогу!

Добо слез с коня и стал осматривать рану юноши.

- Порез большой, но не глубокий, - сказал он и, сжав края раны, сам положил на нее корпию и туго перевязал длинными кусками полотна. - Ты куда ехал, братец?

- В Дебрецен.

- Уж не к Терекам ли?

- Да, к ним.

- Послушай, братец, есть у меня там дружок: Гергей Борнемисса. Он еще, наверно, мальчик. Знаешь его?

- За ним я как раз и еду. Гергей прислал письмо, что хочет служить в моих войсках.

- Он так уже вырос?

- Восемнадцать лет ему исполнилось.

- А с земель Балинта Терека народ разбежался, конечно?

- Да, с тех пор как хозяин попал в неволю, всех словно ветром разметало.

- И Тиноди ушел?

- Тоже бродит где-то. Впрочем, сейчас, может быть, и он ютится в Дебрецене.

- Что ж, передай привет и поцелуй ему и обоим сыновьям Терека.

Пока они беседовали, Добо взял тряпку и, засучив рукав, вымыл окровавленное лицо Мекчеи. А один из солдат отчищал мокрой тряпкой кровавые пятна с его одежды.

- Старик еще там? - спросил Мекчеи, указав в ту сторону, где был Цецеи.

- Там. Беды большой с ним не случилось. Он тоже в голову ранен. А ты не голоден, братец?

- Нет, только пить хочу.

Добо велел солдату принести флягу, остальных же отрядил помочь вознице.

Потом они направились к Цецеи. Старики супруги сидели уже на траве возле экипажа. Цецеи держал в руке индюшечью ножку и с волчьим аппетитом обгладывал ее.

- Милости просим к нашему столу! - весело крикнул он. - Хорошо, братец, что с тобой ничего не стряслось.

Мекчеи махнул рукой.

- Ничего!

Солдаты собрали добычу: пять турецких коней, столько же плащей и различное оружие.

Мекчеи разглядывал коней, потом стал осматривать валявшееся на земле оружие.

- Выбирайте, отец, - предложил он Цецеи, - добыча общая.

- Очень мне нужно! - отмахнулся старик. - У меня и коней, и своего оружия хватит.

- Что ж, тогда разрешите вам, Добо, предложить какую-нибудь саблю.

- Благодарю, - улыбаясь, ответил Добо и замотал головой. - Зачем же я-то возьму? Я ведь не бился с турками.

- Ничего, выбирайте.

Добо покачал головой.

- Добыча вся твоя, до последней пуговицы. С какой стати приму я у тебя подарок!

- Я даром и не собираюсь отдавать.

- Вот это другой разговор. - Добо с интересом взглянул на турецкую саблю превосходной работы. - Какая же ей цена?

- А вот какая: когда вы, ваша милость, будете комендантом какой-нибудь крепости и вам придется туго, вы призовете меня на помощь.

Добо, улыбнувшись, замотал головой.

- За такую неверную плату мы не покупаем.

- Что ж, я назначу другую: поедемте со мной в Дебрецен.

- Сейчас это тоже невозможно. Я королевский комиссар, собираю десятину в брошенных имениях. Разве что попозже выберусь в Дебрецен.

- Тогда подарите мне взамен сабли вашу дружбу.

- Она и без подарков твоя. Но в знак дружбы я, так и быть, возьму саблю на память. На вас напали не простые турки, вижу по оружию. Один из них был, наверно, беем. Знать бы только, откуда они.

- Думаю, что из Фейервара.

Добо поднял с земли саблю в бархатных ножнах, украшенных бирюзой, с рукояткой в виде позолоченной змеиной головы. Глаза у змеи были алмазные.

- Ну, братец, это твоя. Такой сабли я не возьму. Она ведь стоит целое состояние.

Тут же валялись еще две сабли из турецкой стали. Обе были попроще. Добо поднял одну и согнул кольцом.

- Хороша сталь! - заметил он весело. - Подаришь мне эту саблю - спасибо скажу.

- С удовольствием! - ответил Мекчеи.

- Но если ты подарил ее мне, сделай еще одно одолжение: возьми эту саблю с собой в Дебрецен, и ежели Тиноди обретается там, попроси его написать на клинке какое-нибудь изречение. Какое он сам захочет. В Дебрецене есть золотых дел мастер, он вырежет эти слова на клинке.

- С удовольствием! - ответил Мекчеи. - Я тоже попрошу его написать что-нибудь и на этой вот змеиной сабле.

Взмахнув кривой саблей, он привязал ее к поясу рядом с другой.

- Не нашлось ли денег у турецкого офицера? - спросил Добо своих солдат.

- Еще не обыскали его.

- Так обыщите.

Солдат вскоре приволок убитого турка, прямо за ноги протащив его по траве, и тут же обыскал.

Карманов в красных бархатных шароварах не оказалось. Но в поясе нашли мешочек с золотом и серебряные монеты.

- Как раз на расходы пригодятся! - обрадованно воскликнул Мекчеи. - Солдат всегда найдет, на что потратить.

Обнаружили также рубиновое украшение на тюрбане и золотую цепочку на груди. На цепочке висел талисман - накрученный на кокосовую щепку листик пергамента.

Мекчеи положил драгоценности на ладонь и протянул Цецеи.

- Ну, из этого, отец, вы уж непременно должны что-нибудь выбрать себе.

- Спрячь, братец, - отмахнулся старик. - Куда старику цветок на шляпу, с него и репейника хватит!

Но у его жены заблестели глаза.

- Цепочку-то возьми для дочки, - сказала она. - У нас есть дочка. Красивая барышня. Она живет при дворе королевы.

- Приезжайте, братцы, на свадьбу! - весело заорал Цецеи. - Хочу перед смертью душу потешить, потанцевать вволю.

Мекчеи опустил цепочку на ладонь его жены.

- За кого ж ваша дочка выходит замуж?

- За лейтенанта королевы Адама Фюрьеша. Вы, может, знакомы с ним?

Мекчеи, помрачнев, замотал головой.

- Славный малый, - хвасталась супруга Цецеи. - Дочку мою сама королева выдает замуж.

- Дай бог им счастья! - буркнул Добо.

Одежду турок и все оружие без украшений Мекчеи подарил солдатам Добо.

Начали собираться в путь.

Мекчеи поднял с земли свою шапку и, раздосадованный, повертел ее в руке. Шапка была разорвана почти пополам.

- А ты не досадуй! - утешал его Цецеи. - Не будь она надорвана, сейчас не полезла бы тебе на перевязанную голову. К тому же за убыток ты получил сполна.

Одежда на Мекчеи была еще мокрая. Ну, да не беда: солнце и ветер высушат ее до вечера.

- Бери двух солдат, - сказал Добо, - и они проводят тебя. Дядюшке Цецеи я тоже дам двоих.

- А может, мы вместе поедем? - сказал Мекчеи и, обернувшись к супругам Цецеи, спросил: - Поедемте вместе?

- Куда? - спросил старик.

- В Дебрецен.

- Поедем.

- Тогда нам хватит и троих солдат.

- Бери, сколько твоей душе угодно, - любезно ответил Добо.

Пока старики супруги собирались, Добо и Мекчеи обошли мертвецов. Среди них, раскинув руки и ноги в синих суконных шароварах, лежал на спине огромный турок лет тридцати. Удар ему пришелся как раз в глаз.

- Я будто припоминаю его, - сказал Добо. - Не иначе как дрался с ним когда-то.

- Он выл, как шакал, - улыбнулся Мекчеи. - Ну что, шакал, молчишь небось?

Убитые венгерские воины были сильно покалечены; голову одного они прикрыли платком.