туфли. В этом и была их сила. Я собиралась дать ему в колено, но потеряла равновесие и

разозлилась, так разозлилась, что моя нога взлетела выше.

Джейк упал боком на пол и свернулся клубком, его лицо побледнело, а глаза заслезились.

Звук, который он издал, был ужасным – низким, гортанным, наполненным болью. Но теперь была

моя очередь мучать его, мой шанс напомнить ему о том, что нельзя подходить к Мэдди.

– Мэдди – моя сестра, – сказала я. – Ты оставишь ее в покое.

Мэдди вылетела из сушилки и подбежала ко мне. Ее лицо пошло красными пятнами, она

задыхалась от слез.

– Мама! – закричал Джейк, лежа на кафельном полу.

– Ну, и кто теперь малыш? – поддразнила я. – Посмотрите, кто теперь зовет мамочку на

помощь.

Моя тетя Хелен мигом поднялась наверх по лестнице, мама следовала за ней по пятам. Тетя

бросилась на колени перед сыном, ища рану, успокаивая своего драгоценного Джейка. Он не мог

говорить, не мог найти в себе силы, чтобы сказать через боль, что я причинила.

– Что случилось? – спросила мама.

– Элла… ударила меня… по… шарам, – прохрипел Джейк, а Мэдди хихикнула.

Ее хихиканье отразилось быстрой улыбкой на моем лице. Если она смеялась, значит все в

порядке.

– Изабелла Энн Лоутон… – начала мама, но я ее перебила.

Я не готова была принять вину. Джейк сам напросился.

– Он закрыл Мэдди в сушилке и не выпускал!

Джейка отправили домой без десерта, а мне нельзя было тем вечером смотреть телевизор.

Мэдди… ну, она и так была наказана за свое хихиканье над стонущим Джейком тем, что просидела

взаперти в сушилке. Само собой, Джейк после Дня благодарения больше не хотел играть с нами в

прятки. По правде говоря, с тех пор он вообще не хотел иметь с нами никаких дел. Меня все

устраивало. Прошло двенадцать лет, а я до их пор была не готова простить его.

– Думаешь, Джейк все еще переживает из-за случая с сушилкой? – пошутила я, играя с

ниточкой, выбившейся из подола платья.

Я отлично знала, что он в колледже, но мысль о нем пугала меня. Правда, меня немного

радовало то, что в этот ужасный день на мне все же были туфли с заостренными носками.

– Может, потому он и не пришел на похороны? Что ж, в любом случае, я принесла тебе

фонарик. Там ведь, наверное, темно…

Я попятилась, мотая головой. Как же безумно это прозвучало. Мэдди больше не волнует

темнота. Она мертва, и не узнает, темно в гробу или нет. А вот я это знала. Неважно, сколько белого

атласа в ее гробу. Когда крышку закрыли, там стало ужасающе темно. Когда гроб опустили на шесть

футов под землю, там стало еще и душно. И это с ней сделала я. Я отправила ее туда.

Я опустилась на колени и зарылась пальцами в землю. Я сделала это… разбила на осколки

жизнь человека, которого любила больше всего на свете.

– Все, что я сказала тебе в машине, – я не это имела в виду. Ты была права – это я эгоистка.

И я не устала от твоего дерьма. Никогда не уставала. Я просто хотела, чтобы ты говорила со мной,

чтобы все было, как в детстве, когда я била мальчиков по яйцам из-за того, что они дразнили тебя.

Я взяла в руки комок грязи и раскрошила его, наблюдая, как грязь ссыпается сквозь пальцы

на холодную, влажную землю. Всему причиной была только я.

– Господи, что же я наделала! – Рыдания сотрясали мое тело, но теперь я с ними не боролась.

Я позволила им взять над собой верх, потому что знала, что моя боль и моя вина – ничто по

37

LOVEINBOOKS

сравнению с болью, которую я причинила сестре. – Я не хотела, чтобы так случилось. Я бы легла в

могилу вместо тебя, поменялась с тобой местами, если бы это помогло вернуть тебя к жизни.

– Не говори так, – сказал Алекс, опускаясь на колени в грязь возле меня. Он услышал мои

рыдания и пришел, чтобы вырвать меня из реальности, которую я не могла изменить. – Никогда так

не говори.

– Но это правда. Ты не понимаешь, какая это правда.

– Нет, неправда. Сейчас тебе очень плохо, но будет лучше. Обещаю, я сделаю так, чтобы

стало лучше.

– Но как? Как кто-то может сделать это лучше?

Алекс поднялся на ноги, глядя куда-то в пространство. Как будто подбирая слова.

– Не знаю, Мэдди, но сделаю.

Он протянул мне руку. Взгляд Алекса переместился к дереву в нескольких ярдах от нас. Я

знала, что там – Джош, знала, что он наблюдал за мной с тех пор, как я вышла из машины, что он

видел, как я рассыпалась на куски возле могилы, оплакивая сестру. Сестру, которая была его лучшим

другом.

– Пойдем, – сказал Алекс и взял меня за руку. – Давай-ка отвезем тебя домой.

– А что насчет него? – спросила я, кивая в сторону Джоша.

– Я поговорил с ним. Он в порядке. Я думаю, он ждет, когда мы уйдем, чтобы попрощаться с

Эллой наедине.

Попрощаться с Эллой... попрощаться со мной. Я должна была подойти к Джошу, сказать

ему, что мне жаль, но я не смогла. Вместо этого я повернулась и направилась прямиком в свою

новую жизнь.

38

LOVEINBOOKS

13

Я проглядела почти все доступные для просмотра фильмы на «Netflix» и серьезно

раздумывала над записью повторов «Семейки Брейди»5, лишь бы не думать о завтрашнем дне. Я

собиралась сдержать обещание, данное сестре – ведь моя жизнь стала ее жизнью, я ей многое

должна. Играть Мэдди перед родителями и Алексом было легко. Они были так снисходительны.

Любую мою ошибку объясняли результатом стресса или действием обезболивающих. Но

притворяться сестрой перед шестью сотнями подростков… Нет, я о таком не думала.

Дверь моей спальни открылась. Я отбросила прочь пульт, одновременно пытаясь выбраться

из-под кучи одеял, которыми меня накрыла мама. Получилось с трудом, плечи сопротивлялись

каждому движению. Наконец я сдалась и снова опустилась на кровать.

Алекс только посмеялся над моими неуклюжими движениями. Он швырнул на комод диск с

новым фильмом, взятом в прокате, – уже двенадцатый за эту неделю. Мои кошмары становились все

хуже, каждый сон превращался в ад, который я никак не могла забыть. Алекс оставался столько,

сколько мог, смотрел со мной фильмы и делал уроки. Но, в конце концов, он все равно уходил, а я

ускользала в мир, где сны и реальность сливались в одну страшную правду.

– Переживаешь из-за завтрашнего дня? – спросил Алекс, снимая с моих ног три слоя одеял и

помогая мне усесться.

«Переживание» – слишком слабо сказано. Я пряталась дома, в этой комнате девять дней, а

теперь пришла пора показать Мэдди всему остальному миру.

– Нет, все хорошо.

– Я говорил с Дженной. Она сказала, что снова звонила тебе сегодня, но ты не ответила.

Вообще-то она звонила пять раз, и да – я не ответила. Я не видела ее с похорон, и даже там

держалась от нее на расстоянии. В больнице доктора и сестра не подпускали ко мне никого, а я

позаботилась о том, чтобы разрешение на посещение распространялось кроме членов моей семьи

только на Алекса.

– Я знаю, что вы с ней поссорились на моей вечеринке, – продолжил Алекс. – Но прошел

почти месяц. Не думаешь, что пора отпустить ситуацию? Дженна считает, что пора.

Дженна была единственным человеком из жизни моей сестры, с которым я не хотела

связываться. И если ссора на той вечеринке дала мне шанс прекратить эту дружбу, я им

воспользуюсь.

– Прошел двадцать один день и шестнадцать часов с момента аварии, если точно, и нет, я не

готова отпустить ситуацию.

Алекс вздохнул и покачал головой. Мы спорили по этому поводу каждый день с тех пор, как

я вернулась домой, но я пока не сдавалась.

– У нее сейчас сложные времена. Дома у нее все так же плохо.