Стих 8. Но чесо изыдосте видети; человека ли в мягки ризы облеченна, т. е. изнеженного, чтобы и из этого он казался слабым и легкоизменяемым; или наоборот, воспитанного сурово, как убеждали в этом его одежда и пища.

Стих 8. Се, иже мягкая носящии, в домех царских суть. Но этот сначала жил в пустыне, а теперь заключен в темницу. Так как одни бывают легкомысленны от рождения, а другие становятся такими от изнеженности, то Христос привел и то, и другое и показал, что ничего этого нельзя сказать об Иоанне. Затем высказывает истинное суждение, подтверждает его истиною, и сплетает Крестителю блестящий венец похвалы.

Стих 9. Но чесо изыдосте видети; пророка ли; Ей, глаголю вам, и лишше пророка, т. е. больше пророка. Далее говорит — почему больше; именно по причине близости его явления к пришествию Христа. И между глашатаями большими были те, которые шли вблизи царя. Больше пророка, потому что он своими глазами видел Того, о Ком пророчествовал, между тем как бывшие до него пророки видели Его только в гадании.

Стих 10. Сей бо есть, о немже есть писано: се, Аз посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, иже уготовит путь Твой пред Тобою. После Своего свидетельства представляет и пророческое: это изречение — Малахии (3, 1). Оно сказано как будто Отцом и Богом к Сыну и Богу, Ангелом (вестником) Своим Бог назвал Иоанна или потому, что он возвестил народу сказанное ему о Христе: бысть, говорит, глагол Божий ко Иоанну Захариину сыну в пустыни (Лк. 3, 2), или потому, что он проводил ангельскую жизнь, возвышаясь над земным и стремясь к небесному. Пред лицем Твоим, т. е. идущего пред Тобою, как раба, который приготовит впереди Тебя путь. Путь Христов — это души людей, к которым заранее должно было прийти слово, как об этом пространнее сказали мы в третьей главе. Может он назваться более, чем пророком, и потому, что видел Того, о Ком пророчествовал, как никто другой из пророков, и не только видел, но и крестил.

Стих 11. Аминь глаголю вам, не воста в рожденных женами болий Иоанна Крестителя… Не родился, говорит, больший его между людьми, рожденными от жен. Кто другой, скрытый во мраке чрева, узнал пришедший свет и взыгранием поклонился Ему? Никто — кроме него одного; следовательно, он больше всех. И опять, кто с детства проводил столь уединенную и пустынную жизнь и избрал такой подвиг? Конечно, никто. Затем, после того как воздал похвалу Крестителю, во-первых, от стечения к нему иудеев, во-вторых, от личной его добродетели, в третьих, от своего приговора, в четвертых, от пророческого свидетельства, и после того как объявил его более, чем пророком и вообще большим всех людей, — врачует такое излишество похвал, чтобы не предпочитали его Христу. И смотри, что говорит:

Стих 11. Мний же во Царствии Небеснем болий его есть. Меньшим называет Самого Себя, потому что таким Он казался иудеям. Иоанна они считали большим, потому что он с детства — удалился в пустыню и проводил необычайный образ жизни, но Христа ставили ниже, так как Он вел обычный образ жизни. Меньший же, т. е. кажущийся меньшим его, больше его в Царствии Небесном, как не только человек, но и Бог.

Стих 12. От дний же Иоанна Крестителя доселе Царствие Небесное нудится, и нуждницы восхищают е. Златоуст говорит, что Царством Небесным назвал здесь веру в Себя, как залог Царства Небесного, т. е. наслаждения небесных благ. Нудится, т. е. насильно восхищается людьми, когда они делают насилие над самими собою и побеждают нужду собственных страстей или тиранию неверия. Поясняя это, присоединил: нуждницы восхищают е. Такое похвальное насилие началось, говорит, со дней проповеди Иоанна, провозгласившего народу: покайтеся, приближибося Царствие Небесное. Сказал это Христос, как для похвалы Иоанну, как бы положившему начало спасению людей, — так и для побуждения слушателей употребить подобное же усилие над самими собою.

Стих 13. Вси бо пророцы и закон до Иоанна прорекоша. Законом называет древнее законодательство, так как и в нем много предсказано о Христе, в особенности в узаконениях о жертвах, служивших прообразом и предзнаменованием той жертвы, которая должна быть принесена за мир. Итак, говорит: все пророки, т. е. пророчествовавшие о пришествии Христа, и закон, пророчествовавший о принесении в жертву овцы и агнца, продолжали эти свои пророчества до Иоанна. Даже до времени Иоанна они были пророчествами, но с этого времени они не остались уже пророчествами, а стали делами: Он сам видел исполнение их и потому, узнав Христа, назвал Его Агнцем, говоря: се, Агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин. 1, 29). Христос сказал эти слова, чтобы, с одной стороны, и этим воздать похвалу Иоанну, так как он первый узнал исполнение тех пророчеств и так как он сам был пророк, — а с другой стороны, чтобы показать, что пришел уже Тот, о Котором пророчествовали, и не должно ожидать еще другого. Есть и другое толкование: все вообще пророки и закон, которым надлежало пророчествовать, пророчествовали иудеям до Иоанна, и он был последним из пророков; после него никто другой не пророчествовал им. Итак, ему, как последнему, должно верить, так как он много обо Мне свидетельствовал и привел ко Мне души всех, как друзья женихов приводят к ним невест. Поэтому пророк Малахия (3, 1) назвал его посланным, чтобы приготовить путь Мой предо Мною.

Стих 14. И аще хощете прияти, той есть Илиа хотяй приити. Иудеи ожидают, что Христос придет тогда, когда Илия придет и предварит Его пришествие. Есть пророчество Малахии, которое говорит: И се, Аз послю вам Илию Фесвитянина…, иже устроит сердце отца к сыну (Мал. 4, 5, б). И действительно, Илия предварит пришествие Христа, но второе; а Иоанн предварил первое. Итак, Христос говорит: если вы желаете принять то, что Я имею теперь сказать, — или принять, т. е. обратить внимание на дела, — то Иоанн и есть имеющий прийти Илия, так как он исполняет служение его. Как тот, долженствующий предварить второе Мое пришествие, обратит сердца иудеев того времени к апостолам, так как иудеи — отцы апостолов, — так и этот обращает, предваряя Мое пришествие, сердца долженствующих уверовать иудеев ко Мне, так как Я — Сын их. По человечеству Христос происходит от иудеев. И как первый Илия называется вторым предтечей, так, конечно, и первый предтеча называется вторым Илией, по сходству служения, как сказано.

Стих 15. Имеяй уши слышати да слышит. Уши разумеет здесь умственные, потому что чувственные уши имели все слушатели. Он говорит: кто имеет умственные уши, чтобы понимать, пусть понимает сказанное, т. е. что Иоанн есть Илия. Это было — загадочно: доказывая, что Иоанн есть Илия, вместе с тем доказывал, что пришел Христос. Говоря: имеяй уши слышати да слышит, Он возбуждал их к расспрашиванию о том, что казалось загадочным.

Стих 16. Кому же уподоблю род сей… У Луки (7, 31) сказано: кому уподоблю человеки рода сего. Уподоблю, т. е. сравню. Хочет обличить недовольство иудеев.

Стих 16. Подобен есть детем седящым на торжищих и возглашающым другом своим. Сравнил с детьми иудеев, по причине их неразумия. Торжище — это общественное место, куда стекались отовсюду толпы народа для торговли. Друзьями их, т. е. товарищами, назвал Себя и Иоанна Крестителя, к которым возглашали, т. е. говорили иудеи.

Стих 17. И глаголющым: пискахом вам, и не плясасте: плакахом вам, и не рыдасте. И говорят означенным детям эти товарищи их: пискахом вам, и не плясасте: плакахом вам, и не рыдасте. Слова эти имеют следующий смысл: мы показали вам не трудный образ жизни, но вы недовольны, и — трудный, но вы опять недовольны. Пискать (играть на свирели) — легко, но плакать (петь плачевные песни) — тяжело. И опять: пляшущий — доволен, если кто-либо играет на свирели, и рыдающему, т. е. плачущему, легче, если кто-либо поет жалобные песни. Затем поясняет сказанное, говоря: