Я откидываюсь на спинку дивана, смотрю на стену за ее плечом.

- Так… просто хотел узнать. То есть боль связана с памятью? Но если воспоминания неприятны, зачем за них держаться, а не попытаться забыть?

- Бывает, что забывать не хочешь, Рицка-кун, - голос у Кацуко-сан делается задумчивым. - Боль может подсказывать, что ты еще здесь, несмотря на прошлое. И ты еще жив.}

}«Боль будет доказательством нашей связи. Каждый раз, смотрясь в зеркало, я буду вспоминать о тебе». Я закрываю глаза.

Ты хотел, чтобы я проколол тебе уши - у меня руки дрожали, но отказать я не смог. Ты просил меня сделать это, чтобы не забывать о приказе? Или чтобы пережить боль, причиненную мной… и думать обо мне? Соби, у тебя точно не все дома. Какой дикий способ делать воспоминания!

«Позволь мне стать твоим». Почему - так? А имя «Возлюбленный», вырезанное на коже - чья это была идея? Сэймэй хотел, чтобы ты принадлежал ему - или ты хотел принадлежать Сэймэю?}

}- Рицка-кун?

- Простите, - я открываю глаза, - я задумался.

- Не хочешь рассказать, как дела? - предлагает она.

Как у меня дела… Я ушел из дому. У меня в голове каждая вторая мысль о тебе. В марте экзамены, нам выдали примерные вопросы, можно начинать готовиться. Яеи и Юйко уже переживают о будущих оценках, а я вчера первый раз заглянул в перечень тем. Ты по вечерам рисуешь, а я читаю или болтаю с тобой.

- Я переехал, - говорю вслух, сцепляя пальцы в замок. - К другу Сэймэя… моего брата.

- К Агацуме-сану?

- Да… Мы посоветовались с мамой и решили, что так будет лучше для меня и для нее. Она немножко отдохнет… А я, может быть, что-то вспомню.

Я повторяю то, что говорил Шинономе-сан. Не буду приводить никаких других причин, это никого не касается.

- Вот как, - сэнсей улыбается. - Что ж, это хорошая мысль. Ты взрослый мальчик, и смена обстановки действительно может принести пользу. Но, Рицка-кун… Ты не боишься - вдруг вспомнишь что-то, что ранит тебя? Воспоминания бывают мучительными. Они не застанут тебя врасплох?}

}Неожиданно… Может быть. Но ведь дома они вообще не могут ко мне подкрасться. И пусть причина моего переезда совсем в другом, вспомнить я хочу по-прежнему. А бояться того, что может никогда не произойти…}

}- Я не боюсь, - отвечаю медленно. - Лучше знать и помнить… что угодно, чем жить так.

- Вот ты и ответил на свой вопрос, - она довольно кивает. - Видишь, ты согласен пережить боль, чтобы обрести власть над собой, над своей памятью. И не страшишься.}

}Кажется, я начинаю что-то понимать.}

}- Спасибо, сэнсей.

- Мне нравится, когда ты улыбаешься, Рицка-кун, - отвечает она, потом бросает взгляд на часы. - Ну что же. На сегодня наше время вышло. Спасибо, что согласился прийти, завтра я не смогла бы тебя принять.

Я смущенно отвожу глаза. Она очень тепло на меня смотрит, и хотя я уже начал привыкать к взглядам, в которых нет любопытства или враждебности, все равно чувствую неловкость.

- Большое вам спасибо, - повторяю я, надевая пальто.

- Не за что, Рицка-кун. До встречи через неделю.

- До свидания.}

}*

Я снова и снова прокручиваю в голове последние пятнадцать минут разговора. Лучше знать и помнить что угодно… Но что, если там, в прошлом, в самом деле было невыносимо? Врачи не знают, отчего у меня амнезия. Может быть, я что-то видел или пережил… такое, что память заблокировалась? Чтобы не было больно?

Ты говорил - перед поединком с Зеро - что любишь слово «боль». И еще я знаю: ты ее не боишься и не пытаешься избежать. Соби, я пытаюсь понять - а вообще ты боль любишь? Ты почти не меняешься в лице, даже когда готов сознание потерять. Ни один человек в здравом уме такое не может любить.

Я стою на автобусной остановке и ежусь. У меня уже во второй раз чувство, что за мной следят, что кто-то смотрит в спину. Когда я сегодня вошел в кабинет, память о пережитом ужасе заставила меня вздрогнуть, я с трудом смог сеть на диван, на котором мне тогда все это приснилось. Может, поэтому я сейчас стискиваю кулаки в карманах пальто и заставляю себя не оборачиваться, не пытаться поймать невидимый взгляд? Ладонь машинально сжимается вокруг холодного корпуса мобильника. Мне страшно. Вокруг ходят люди, ездят машины, слышатся обрывки разговоров, а кажется, что я один на пустынной улице под чьим-то наблюдением.

Ты, наверное, уже дома. Сейчас придет автобус, и я тоже отправлюсь домой. А там всего один тротуар до подъезда. Я не разрешаю себе звать. Это только мои глупые страхи. Они не важны.

Мобильник начинает вибрировать на секунду раньше, чем раздается звонок - и как раз подходит автобус. Это твоя мелодия вызова. Я поднимаюсь по ступенькам, прислоняюсь к заднему стеклу и достаю телефон:

- Соби?

- Рицка, - откликаешься ты. Точно как я недавно, когда звонил тебе в университет. - Ты где?

- Уже еду, - отвечаю я, и в голосе все-таки проскальзывает облегчение. - Минут через двадцать буду.

- Хорошо, - ты нажимаешь отбой раньше, чем я успеваю что-нибудь добавить. Я недоуменно смотрю на дисплей, закрываю телефон и убираю назад в карман. А потом бездумно гляжу на переливающийся неоновыми огнями убегающий назад вечерний город.}

}Выпрыгнув из автобуса, я низко опускаю голову, будто борюсь со шквальным ветром. Пойду до дома как можно скорее. Я… я просто голоден и тороплюсь на ужин.

- Рицка, - ты выступаешь из темноты настолько неожиданно, что у меня вырывается испуганный возглас.

- С-слушай, не надо так пугать!

Хочу, чтобы звучало требовательно, но выходит как-то иначе. Ты склоняешь голову к плечу - верный признак, что расслышал паническую нотку и обдумываешь, что бы это значило.

- Что ты здесь делаешь? - я выравниваю дыхание.

- Встречаю тебя, - ты пожимаешь плечами. - Мне показалось, ты был чем-то расстроен, когда я позвонил.

- Да я и произнес всего одну фразу!

Но ты тут же вышел меня встретить…

- Идем? - предлагаешь как ни в чем не бывало. В твоих очках отражаются огни проезжающих машин. Я смотрю мимо, на светящиеся окна многоэтажки.

- Да.

Ты протягиваешь руку, я, помедлив, принимаю ее. Улица выглядит мирной и безопасной. По дороге домой мы молчим.}

}*

- Рицка, что случилось? - ты отворачиваешься от телевизора, где идет какой-то документальный фильм, и ждешь, когда я подниму голову от учебника по этике, в который уткнулся, как только ты пошевелился. - Рицка, - повторяешь ты терпеливо, - что произошло?

Я сдаюсь. Откладываю книгу в сторону, обхватываю руками колени и смотрю на тебя. Ты выглядишь слегка обеспокоенным.