— Я ложусь спать. Завтра мне рано вставать. Так что подвинься.

У него было такое выражение лица, будто его ударили обухом по голове.

Прошлой ночью я спала на печи. Но сегодня, когда печь полдня топилась, извините. Спать на лавке тоже удовольствие ниже среднего. К тому же, кровать у меня широкая и вполне годна для двоих.

Я накрылась стеганым одеялом, оставив Дарену второе, и легла головой к печи, ногами к голове мужчины.

Дарен все-таки поднялся с кровати. Боль тут же напомнила о себе. Он схватился за ребра и опустился со стоном на лавку.

В тишине было слышно его тяжелое дыхание и лязг цепи.

Ему стало хуже. Сломанная рука дергалась от болевых спазмов.

Я сползла с кровати и села напротив.

Мои мокрые волосы коснулись его горячей спины — он вздрогнул и поднял глаза. Болезнь делала его беззащитным.

— Позволь мне помочь тебе. Ты же ничего не теряешь, — сказала я.

Он промолчал. Я не стала торопить его. В какой-то момент мне почудилось, что он уснул, но это было не так.

— Я не спрашиваю, как ты собираешься это сделать. Если у тебя получится — я уйду завтра. Если нет…

— Не сомневайся во мне, хорошо?

Когда он поднял глаза, то в них не было злости. Скорее опять тоже неясное чувство, которое я так ненавижу угадывать в людях.

— Ложись — мне так будет удобней.

Он послушался.

— Начинай.

Я сходила за ножом и села на край постели.

— Для начала я осмотрю рубцы.

Он с опаской смотрел на нож.

— Только без глупостей.

— Если б я хотела покалечить тебя, то не стала бы спасать, не так ли?

Он пытался прочесть безумие в моем лице, но безуспешно.

Я разрезала повязку на груди. Рубцы обросли бордовой корочкой, заражения нет.

— Ни хрена себе! — он осторожно потрогал огромные засохшие рубцы.

Перестройка на внутреннее зрение прошла быстро. Глаза, рывком вдавило внутрь черепа и выдавило обратно. На полу раздавленных глазных яблок не оказалось — как всегда, они остались на месте.

— Вид сносный. Нагноения нет — уже хорошо. Легкое… почти в идеальном состоянии — кури поменьше. Печень — тоже неплохо, — говорила я для себя. Мой способ концентрации.

— Ты что… видишь мои внутренности? — он спросил с предыханием, будто его горло сдавливали цепкой хваткой.

— Не то, чтобы вижу… Постарайся расслабиться. Будет чуть неприятно.

Дарен продолжал всматриваться. На лбу выступила испарина, а между бровей залегла глубокая складка. Он не ожидал увидеть такие раны, не ожидал, что получив такие раны, можно выжить.

— Ты слышишь? Я тебе говорю.

— Убери нож.

Я и забыла про него. Чтобы Дарен перестал нервничать, воткнула нож в ножку стола.

Я убрала подушку, чтобы пациент лежал строго горизонтально.

— Имей ввиду, что я буду следить за тобой, — сказал он.

— Сколько хочешь.

Когда-то передо мной стал вопрос: чем я хочу заниматься. Куда я готова направить Силу, которую способна подчинять? Единственной восходящей областью применения было лекарство. А мне хотелось расти, совершенствоваться, и вместе с тем, делать нечто полезное и нужное людям.

Я выбрала лечить людей. Тем более, что я училась в Школе лекарских наук Невергейм и собиралась стать лекарем.

Отец рассказывал о магах, которые осваивали стихии. После успешного обучения они могли поднимать в воздух камни и даже дома, другие могли повелевать огнем, третьи — водой. Полученные навыки маги применяли как в строительстве, мореплавании, управлении государством, так и в быту, торговле. Одаренных людей было мало, но всем им помогали найти свою дорогу.

Да, маги и в те времена были особенными и даже избранными. Но тогда к магам относились с уважением. Сейчас же настоящие маги, если и остались, то прячутся, либо скрывают свой дар. По крайней мере, так обстоят дела в Виргане. После убийства императора, кровопролитных сражений магов за свою жизнь, большинство к ним испытывает ненависть и страх.

Бороться со страхом было особенно тяжело, учитывая то, что я маг-целитель и должна лечить.

Я сняла с шеи амулет из слоновой кости в виде скалящегося льва и положила рядом с головой Дарена. В спокойной обстановке собственного дома я могла себе позволить вызвать помощника. Ценность его была колоссальной, лично для меня как для мага-целителя.

Можно было воззвать к своенравной и своевольной пятой Силе, которая помогла мне вылечить Дарена на поле боя. Что довольно энергозатратно. Я сделала проще. Сконцентрировавшись, я призвала духа-помощника, привязанного к амулету. Его возможности позволяли мне задействовать целебные потоки Элини и работать с организмом пациента через посредника.

Скалящаяся морда льва подернулась дымкой. Уплотнившись, дымка превратилась в густой туман в виде львиной морды. Туман зашевелил головой, зарычал и выпрыгнул из амулета в виде маленького льва, который мог уместиться на моей ладони. Вместо передних звериных лап у Лили-Оркуса были человеческие руки — своеобразная награда за хорошую работу. Лев рыкнул и прыгнул к макушке Дарена. Любят духи эффектные зрелища.

Дарен вздрогнул, но видеть и слышать духа он не мог.

Тем временем дух Лили-Оркус, положив руки на голову пациента, подстраивался под его организм. Настроившись, дух сможет руководить химическими процессами.

Обычно я позволяла костям самим срастаться. Лечение ограничивалось жесткой фиксацией сломанной конечности и специальной диетой. Организм постепенно сам выделял строительные вещества, день за днем сращивая кость через образование хрящевой костной мозоли.

Но в данном случае мне требовалось ускорить этот сложный процесс. Я создала вокруг правой руки слабое электрическое поле и провела ею вдоль тела Дарена. Ему нужно было расслабиться и позволить Лили-Оркусу сделать его работу.

Тело от моей руки передавалось больному. Постепенно его мышцы расслабились, дыхание стало ровным и глубоким. Через несколько минут он окончательно заснул.

Я поднесла правую руку к амулету и сосредоточилась на духе-помощнике, подпитывая его своей маной. Подстроившись под организм Дарена, Лили-Оркус оставил десять процентов энергии тела пациента на функционирование всех систем, и направил всю оставшуюся энергию на срастание переломов.

Под контролем духа, в месте перелома запустился процесс образования и пролиферации клеток первичной фиброзно-хрящевой мозоли. Так же, как птица строит свое гнездо, притаскивая глину, веточки, листья, так и организм Дарена принялся строить в местах переломов новую ткань. Я слегка помогла, подтянув прозрачными пальцами переломанные кости друг к другу.

В межклеточном пространстве дух запустил синтез коллагеновых волокон. В хрящевой мозоли из окружающих тканей проросли капилляры, образуя сосудистую сеть мозоли.

Для ускоренного выделения из крови аморфного фосфата кальция нужно было помочь пациенту. Потому как в крови человека не содержится такого большого количества нужного элемента. Я продолжала удерживать сломанные кости вместе, пересев так, чтобы дух напрямую мог брать мою ману. Да, это было опасно, но я доверяла своему помощнику. Лили-Оркус растянул свое тело, превратив практически в веревку с львиной головой посередине, один конец которой крепился к макушке Дарена, а другой, проходя через мою прозрачную руку, в форме полой иглы проткнул его вену на руке. Вокруг иглы появилось серебристое искристое облачко.

В кровь Дарена по вене пошли питательные элементы и одновременно с этим дух ускорил рост аморфного фосфата кальция, завершая образование первичной костной мозоли. Далее необходимо было, чтобы структура костной мозоли, соединившая переломанные кости, стала твердой. Лили-оркус, продолжая вводить в кровь питательные микроэлементы, запустил процесс образования ядер кристаллизации, которые способны извлекать из тканевой жидкости неорганические ионы и, таким образом, увеличиваться в размерах. В отличие от образования первичной костной мозоли, минерализация произошла быстро. На этапе затвердевания от меня требовалось держать обломки костей максимально ровно.