Взглянет такой «тэвэтовец» на шкаф, дверцы которого всё время хотят сами раскрыться, прибьет кусочек кожи — и всё в порядке.

Но вот однажды встретилось такое «очко», которое для всей организации ТВТ оказалось не по силам.

Привыкнув к тому, что дети успешно справляются со всякого рода делами, Толина мать подсунула им прохудившийся чайник.

— Дырочка совсем пустяковая, — сказала она. — Может, сумеете как-нибудь запаять?

Вряд ли, — ответил Толя. — И паяльника у нас нет, и, как это делается, не знаем.

— А вы попробуйте, может, сообща что-нибудь и сделаете.

Но и сообща не могли ничего сделать.

— Тогда надо применить третий параграф устава ТВТ, — решили ребята. — Но будем считать нашей задачей на будущее покупку паяльника, Мы должны научиться паять сами.

Если здесь ТВТ вынуждено было только отступить, то в другом случае оно потерпело большое поражение.

Соня вздумала выстирать свое белье. Что можно сказать против этого? Облегчить труд родителей — важнейшая обязанность члена ТВТ.

Чтобы белье вышло лучше, Соня взяла хлорки и растворила ее в воде. Тоже ничего особенного: дома всегда пользуются ею, для того ее и продают в аптеках.

Выстирала, повесила сушить и только тогда похвасталась перед мамой.

— Молодец, доченька, очень хорошо! — похвалила мама.

Но, высохнув, белье разлезлось на клочки.

— Хлорку надо ведь сначала вскипятить, — кричала мама,- пока вода не сделается розовой! А потом процедить и только тогда влить в воду, да и то перед тем, как полоскать белье. Что же ты не спросила? Берешься за всё! ..

Случай этот произвел сильное впечатление на всю организацию ТВТ.

— Я тоже не знала и тоже могла бы так сделать! — сказала Нина, Да и все остальные, кроме Клавы, не знали этого секрета.

— Кто бы мог подумать, — рассуждал Яша, — что на таком пустячном деле мы понесем поражение? На ошибках мы должны учиться.

После этого случая члены ТВТ стали осторожнее. К счастью, таких неудач у них больше не было.

Шли дни, и вскоре наши «охотники» стали замечать, что дома «добычи» уже не хватает.

Тогда их внимание сосредоточилось на школе.

Там «добычи» было сколько угодно, потому что любителей портить оказалось значительно больше, чем любителей починить.

Руководство школы давно уже обратило внимание, что некоторые ученики — Цыбук, Рогатка, Макейчик, Канторович и другие — стали особенно бережно и заботливо относиться к школьному имуществу. Не только ничего не портили, но если где-либо замечали неисправность, сейчас же устраняли ее.

Если портился какой-нибудь учебный прибор, Ковальский, или Беспалов, или Сакович наперебой, стараясь опередить друг друга, брались за починку.

Если кому-нибудь из них попадалась библиотечная книга с порванной страницей, они непременно подклеивали ее.

Если в раздевалке выпадал колышек от вешалки, кто-нибудь из этих ребят вставлял его на место.

На школьном дворе у самых дверей после дождя подолгу стояла большая лужа. Все с трудом перебирались через нее, ноги у многих были мокрые. А чуть поодаль валялись кирпичи. Проложить через лужу кирпичи догадался Ковальский.

Огромное впечатление не только на руководителей, но и на учеников произвел поступок Андрея Гулиса. Как-то в классе от стены отвалился кусок штукатурки. Дыра была небольшая, и никто на нее не обращал внимания.

И вот Андрей достал где-то известковый раствор, принес его в бумажке в класс и замазал дыру. Вот это было очко! Все тэвэтовцы завидовали Андрейке. Да и остальные ученики глядели на него с удивлением и уважением. Мы уже сообщали, что наши герои не рассказывали в школе о своем товариществе.

Что ни говорите, а есть такой «недостаток» у детей — любят они иметь свои «тайны». Разве не интересно, когда на тебя смотрят, дивятся твоим поступкам и не догадываются, что ты не какой-нибудь простой смертный, а «тэвэтовец»?

Однако через некоторое время случилось такое, что и тайну выдало и к таким переменам привело, каких никто и не предполагал.

Всё вышло из-за Цыбука.

Озорник Карачун, балуясь, оторвал палку, к которой была прикреплена таблица метрических мер. Об этом сейчас же узнал дежурный преподаватель и приказал Карачуну прикрепить палку к таблице.

— Да это не я! — начал отпираться Карачун. — Я даже не трогал. Все видели.

— Он! Он! — раздались голоса.

— Ничего подобного! Это они просто злятся на меня!

Поднялся шум. Учитель снова категорически потребовал, чтобы Карачун привел таблицу в порядок.

Тогда Цыбук подошел и сказал:

— Дайте я поправлю!

Карачун воспользовался этим и крикнул:

— Я ведь говорил, что не я! Это он!..

Цыбук от удивления вытаращил глаза.

— Вовсе не я! — сказал он.

— А зачем тогда берешься ее исправлять? — крикнул на него Ерошка, приятель Карачуна.

— Это Цыбук! — настаивал Карачун. — Все видели!

— Нет, это Карачун! — шумели вокруг. Цыбук здесь и не появлялся!

Учитель укоризненно посмотрел на Карачуна и покачал головой.

— Неужели ты совсем уж потерял совесть?

— Правда, не я! — плаксиво твердил Карачун. — Потому он и чинить взялся.

Учитель не знал, что и думать. Он посмотрел на Цыбука и сказал:

— А может, и в самом деле ты? Признайся.

— Да нет же! — отвечал возмущенный Цыбук.

— Почему же тогда чинить берешься?

— Разве не всё равно, кто починит? — ответил Цыбук. — Пока спорим, давно можно было дело сделать.

Учитель пожал плечами и вышел.

В учительской он рассказал о случившемся, и педагоги долго ломали головы над тем, что бы всё это Могло значить? По всему было видно, что Цыбук не виноват. Но зачем же тогда он взялся чинить? Да еще за Карачуна, который хотел свалить на него свою вину.

Дело осталось невыясненным. Но ненадолго.

… Андрей Гулис и Боря Цыбук возвращались домой. По пути им нужно было проходить мимо большой стройки, обнесенной высоким забором. У забора был устроен временный дощатый тротуар, точнее — мостки. К бревнышкам были прибиты доски, и когда по ним шли, они прогибались и раскачивались. Со временем с досками произошли изменения, вызвавшие необычайные происшествия, в которых пришлось участвовать и Борису с Андреем.

Началось с того, что бежавший навстречу мальчик за что-то зацепился и растянулся на мостках. Ребята расхохотались. Мальчишка поднялся, сердито глянул на них и, крикнув: «Чего ржете?» — побежал дальше. Тогда наши тэвэтовцы заметили, что из доски торчит большой гвоздь. В это время какой-то прохожий так задел за него носком ботинка, что запрыгал на одной ноге и чуть не упал. Поднял ногу, осмотрел ботинок — и с досады выругался:

— Черт знает что такое!

При чем тут был черт, — неизвестно, но факт был печальный: подметка оторвалась, и ботинок разинул рот.

Некоторые прохожие остановились выразить свое сожаление.

— Надо забить этот гвоздь, — сказал Андрей.

— Погоди немножко, — удержал его Цыбук. — Интересно!

И ребята стали наблюдать дальше. Конечно, не каждый из прохожих спотыкался об этот гвоздь.

Когда же на мостках осталась только одна бабушка с корзинкой в руках, ребята совсем утратили интерес к зрелищу и стали отыскивать камень, чтобы вбить гвоздь.

Тем временем с противоположной стороны навстречу старушке приближался некий гражданин. Это был парень лет двадцати. Шагал он с такой скоростью, какой хватило бы не только на то, чтоб оторвать подошву, но даже и всю ногу.

Не успели ребята подыскать камень, как парень уже налетел на гвоздь и ринулся носом вперед так, что сбил старушку с ног. Из корзинки к ногам Андрея покатились яйца.

Мальчики хотели было рассмеяться, но не успели. Они увидели, что тут не смех, а горе. Старушка вопила на всю улицу; какой-то гражданин держал парня, требуя, чтобы он заплатил старушке за убытки. А тот доказывал, что он ни при чем. Вокруг столпились зеваки, подошел милиционер.. .