В кабине «Центуриона» на некоторое время воцарилось молчание. Оба наёмника с напряжением вглядывались в обзорный экран, ожидая результатов разведки.
– Я так полагаю, – нарушил молчание Хермани, косясь при этом на Кесслера, – что Шимо живым отсюда не уйдёт?
– Не уйдёт, – мрачно подтвердил дакарец, не отрываясь от экрана.
– А ты уверен, что он станет что-то тебе выбалтывать?
– Это мы поглядим по ходу дела, Халид.
Хермани задумчиво поглядел на дакарца.
– Что вообще ты хочешь найти? Этого легендарного Младшего Брата? А на кой он тебе сдался? Отвезёшь его тушку на Виндикан? Или это всё – затея твоей подружки?
– Дело не столько в Младшем, Халид, сколько в том, что здесь каким-то образом замешаны маркабиане. Какая-то странная связь прослеживается, ты не считаешь?
– Ну, здесь тебе виднее, – пожал плечами эридуанец.
– Если маркабиане имеют отношение к исчезновению Озана, что, фактически, может означать его смерть, то виндикани однозначно будут только рады это узнать. И в каком контексте упоминается это внегалактическое скопление? Что могли там делать четырёхглазые? С какой…
Дакарец неожиданно замолчал и воззрился в трёхмерный экран.
– Эге, похоже, что твой дрон что-то нашёл! – криво улыбнулся Хермани. Из-за изуродованной боевым импульсом правой половины лица эридуанца улыбка получилась очень неприятной. – Думаю, что это твой четырёхглазик!
– Что-то похожее, – пробормотал Кесслер, всматриваясь в экран. – По крайней мере, это похоже на гуманоида в боевом камуфляже.
– Ну да, а фигня, в которой он сидит, очень смахивает на наземный вездеход, – Хермани тоже вгляделся в экран.
– Он самый, – Дитрих прищурил глаза. – Местный, похоже. Напрокат взял…
– Не повезло прокатной конторе! – усмехнулся эридуанец. – Машинка-то им уже не достанется!
– Ну, за это они пусть скажут спасибо Шимо! – пожал плечами дакарец, трогая полукольцо руля и направляя БТР в сторону отчётливо принимаемого от БПЛА сигнала.
Вполне возможно, что Йакар Шимо заметил движущийся по дороге «Центурион», однако не придал этому значения. Патрульные машины Национальной Гвардии, которая на Салузе выполняла функции полицейских сил и внутренних войск одновременно, регулярно совершали объезды промрайонов планеты, так как оставлять без присмотра автоматизированные производственные комплексы никто не собирался. Всегда может найтись какой-нибудь ловкач, возжелавший что-нибудь стырить, а это могло привести к серьёзной аварии или даже катастрофе. И пример тому был свеж, как только что вытащенный из духовки пирог из ягод флоксианской азарии. Четыре месяца назад какая-то банда придурков-«металлистов» (да-да, не удивляйтесь – даже на таких благополучных мирах, как Салуза, находились асоциальные элементы, предпочитающие паразитировать на шее общества), пользуясь тем, что всё же патрули гвардейцев не вездесущи, проникла на один из автоматизированных комплексов по производству минеральных удобрений и попыталась «приватизировать», как потом выразился на допросе один из уцелевших отморозков, главный термальный контур, чтобы потом его… продать на металлолом – отсюда и название этих банд, «металлисты». Их тупые мозги оказались не в состоянии понять, что без ГТК у комплекса могут возникнуть очень серьёзные проблемы – нарушение температурного режима могло привести к взрыву геотермальной станции, питающей энергией весь комплекс. Что, собственно, и произошло. При ликвидации последствий действий этих имбецилов погибли семь пожарных, сгорели три наземные машины и пять аэрокаров и едва не произошло обрушение одной из транспортных эстакад. Из всей банды уцелели лишь трое дебилов, которые сейчас, надобно полагать, искупляли свою вину где-нибудь на Ставросе-VIII или на ледяных лунах газовых гигантов системы Вортекс-Каппа. Так что, хотя у Кесслера и были опасения насчёт того, что маркабианин сможет их засечь, а обнаружив – принять соответствующие меры, пока всё шло, как говорилось, без сучка, без задоринки.
– Мне что-то неспокойно, Кесслер, – процедил сквозь плотно сжатые зубы Хермани, зачем-то снимая свой лазган с предохранителя. – Поднял бы ты щит, что ли…
Дакарец с удивлением покосился на эридуанского охотника за головами, но ничего не сказал. Подумал лишь, что с возрастом, возможно, у Хермани начали проявляться подозрительность и паранойя.
Но сказать ничего не успел, потому как буквально через секунду в кабине «Центуриона» дурным голосом взвыл сигнализатор, предупреждающий о ракетной атаке.
– Вот же сука! – заорал Хермани, зачем-то хватаясь руками за края пульта управления. – У него «стингер»!
Дитрих выдал довольно замысловатую тираду на лагошском и резко вывернул руль влево, уходя от удара. Что-то со свистом пронеслось справа от БТРа и ударило в ограждение дороги, проделав в нём огромную дыру.
– Чтоб его протонная буря накрыла! – выругался Хермани. – Вот же паскуда! Он бы ещё атомными фугасами в нас кидаться начал, гадина четырёхглазая!
– С этой мрази станется! – дакарец снова крутанул руль, уводя БТР в сторону от ещё одной ракеты, выпущенной маркабианином. – Только Салуза – не та планета, чтоб сюда незаметно можно было ядерную бомбу притащить!
И Кесслер, и Хермани как-то упустили из виду то обстоятельство, что «Центурион» не являлся салузианской боевой машиной и, следовательно, для Шимо опознать его в качестве дакарского бронетранспортёра не составило труда. Отсюда и вполне естественное для ганфайтера поведение. Правда, на решение Дитриха взять Шимо в оборот это никак не могло повлиять.
– Вот он! – Хермани ткнул стволом лазгана в стекло кабины, чем вызвал недовольное ворчание Кесслера, который уже и сам заметил выскочивший откуда-то из бокового проезда приземистый шестиколёсный чёрный вездеход.
БТР, взрыкнув турбинами, устремился вдогонку за машиной маркабианина. Кесслер быстрым движением пальцев настроил масс-драйверное орудие и переключил его на компьютерное управление. Как только на пульте управления загорелся зелёный сенсор, сигнализирующий о том, что орудие заряжено, дакарец отдал мысленную команду бортовому компьютеру «Центуриона» на открытие огня.
Из спаренного МД-орудия вдогонку за машиной ганфайтера устремился поток вольфрам-титановых болванок, разогнанных ЭМ-полем до высоких скоростей. Кинетический щит, вполне возможно, отразил бы снаряды, но кто станет устанавливать на обычную гражданскую машину генератор щита? Правильно – никто.
Но Шимо вовсе не собирался спокойно ждать, когда поток высокоскоростных снарядов нашпигует его машину, словно стрелы охотника какого-нибудь равнинного клана с Гершеля-IV. Вездеход резко вильнул в сторону, уходя от снарядов, при этом чиркнув по дорожному ограждению, выбив из него сноп ярких искр. Снаряды же, по причине того, что являлись самыми обычными «болванками», разнесли это же самое ограждение позади машины маркабианина.
– Нам лучше побыстрее всё здесь закончить! – криво усмехнулся Хермани. – Местные власти не станут слишком либерально смотреть на такие вещи!
– Сначала маркабианин! – процедил Кесслер, вдавливая педаль акселератора в пол до упора.
– У тебя есть хотя бы одна УР? – спросил эридуанец.
– Две штуки, но они слишком дороги, чтобы их на эту тварь тратить!
– Как раз на него и надо хотя бы одну ракету потратить, иначе ты рискуешь гонять его по промзоне до тех пор, пока эта четырёхглазая мразь не выскочит на транспортную эстакаду!
Дакарец хмыкнул, но спустя пару секунд пальцы его правой руки пробежались по сенсорной панели управления главным орудием БТРа. Хермани вопросительно взглянул на Кесслера, но ничего не сказал.
Камера заднего обзора показала на трёхмерном экране, как кормовое лазерное орудие приводится в боевое положение управляющим компьютером и наводится на цель. Вездеход Шимо маячил на дороге как раз в пределах досягаемости турели, и Кесслер не стал ждать, когда это преимущество сойдёт на нет.
Из спаренных стволов в направлении машины ганфайтера вырвались яркие красные лучи, метя в колёса вездехода. И на сей раз среагировать должным образом маркабианин не смог. Два колеса по левому борту взорвались ошмётками резинопласта, отчего вездеход потерял устойчивость и на полном ходу соприкоснулся с дорожным ограждением. Внешние микрофоны, установленные на броне «Центуриона», донесли до находившихся в кабине БТРа наёмников звук скрежещущей о металл ограждения обшивки вездехода, после чего Кесслер и Хермани увидели, как вездеход, отскочив от барьера, перелетел через всю проезжую часть и со всего маха ткнулся передней частью в защитный барьер на противоположной стороне дороги, подскочив при этом задней частью в воздух едва ли не на полтора метра, после чего неподвижно замер на серо-чёрном дасфальтовом покрытии.