Проводник замолчал, взгляд его крепко вцепился в пламя костра. Ему невыносимо было чувствовать на себе осуждающие взгляды. Его слушатели пораженно молчали, не находя слов, и внимательно следили за рассказом, который с тяжестью покидал темницу старого сердца, оголяясь правдой для законного суда, но облегчающего внутреннюю ношу.

– Меня окружал туман, – продолжил Проводник. – Ветер грыз кожу лица и норовил скинуть меня вниз – такой он был силы. А под ногами, зарытые в снегу, хрустели черепа. Больше там не было ни-че-го. Все, что мне оставалось – остаться и умереть от голода или замерзнуть насмерть, либо рискнуть и спуститься вниз…

На какое-то время воцарилась тишина. Путешественник и Спутник задумчиво глядели себе под ноги, отчего понять их реакцию было трудно. Странник был поглощен воспоминаниями о тех прошедших молодых годах и по взгляду, которым он награждал Проводника, было ясно, что память об этом человеке он бы с радостью стер. Скиталец напротив даже с интересом следил за Проводником и на лице его читался невысказанный вопрос.

– Ты побывал там не в то время, – нарушил молчание Скиталец. – Нужно было дождаться полнолуния и…

– Мне кажется, и в полнолуния картина бы не изменилась, – горько улыбнулся Проводник.

– А как же все те истории о Горе? – спросил Скиталец. – Кроме тебя там побывало еще кучу народу.

– Основная куча лежит теперь костями вокруг всей этой Горы, – усмехнулся Проводник. – Эти истории выдумывают люди, не сумевшие найти себе нишу в своих странствиях. Потому они и сочинили сказку о Горе, этаком собирательном месте всех человеческих благ, всеобщего счастья и радости, куда каждый должен стремиться. Это нелегкая задача, но тот, кто ее решит, возвысится над остальными и будет пользоваться привилегиями. Это обман… ведь у каждого свой путь. Но это еще полбеды: сама эта сказка заставляет человека усомниться в уже приобретенной нише, он оставляет ее и начинает двигаться в направлении Горы, где, как он предполагает, и ждет его истинное счастье. В итоге человек теряет свое место, свою дорогу и остается ни с чем.

Путешественник поднял голову, в его взгляде читалось нечто новое, совсем незнакомое и, казалось, даже несвойственное этому человеку – как будто слетела умело выкроенная маска серьезности, лидерской силы, цепкого ума с толикой беззаботного мечтателя. Теперь его взгляд не пускал пронзительные стрелы – глаза Путешественника были глубоки, и в темной глубине этой сияла яркая звезда. Туристов поразила эта неожиданная перемена в своем лидере, он показал слабину, оголил узкую щель в своей ментальной броне, за которой скрывалась беззащитная душа, и устремившиеся в эту щель внешние силы голодными волками впились в душевную субстанцию, заставив ее трепетать и гореть.

– Ты не понимаешь, Проводник, – тихо возразил Путешественник, но с каждым предложением его голос креп, набирая твердость и убедительность. – Ты шел за материальным благополучием и разочаровался, когда его там не оказалось. Ты не верил в то, зачем идешь – для этого нужна мечта. Единственное, чего я хочу – это коснуться звезд, солнца, облаков. Я хочу оказаться там, хочу вложить все свои силы, чтобы дотронуться до неизвестного. Пускай не будет на вершине ни золотых гор, ни божественного пира – я их и не жду. Но другого пути у меня просто нет. Тяжелая дорога, в конце которой только возможность дотронуться до звезды, сжать ее в кулаке и принести людям – вот моя мечта. Лишить меня этой мечты – все равно что убить. Я больше не могу бродить по этой земле, мне здесь тесно…

Проводник грустно усмехнулся и оглядел команду Путешественника – Скиталец был задумчив, Спутник казался разочарованным.

– Ты идешь на смерть, – наконец сказал Проводник, – огради хоть своих товарищей от этого безумства.

– Они солидарны со мной, – Путешественник посмотрел на Спутника и Скитальца, но те опустили глаза. Взгляд Странника все это время был прикован к пляске костра. – Они обещали идти со мной до самого конца.

– Послушайте меня. Там сумрак, там холод, там кости целой армии побывавших до меня идиотов. Я долгое время живу здесь, Путешественник, и Гора с каждым годом становится все выше из-за человеческих костей… Ищите лучше в другом месте. Найдите свое место, а не мифические выдумки тщеславной стороны людей.

– В любом случае, – продолжал Проводник после паузы, – моя задача не в том, чтобы помешать вам или отговорить, а в том, чтобы раскрыть ваши глаза. Конечный выбор вы делаете, разумеется, сами.

– Тогда допиваем сэм, и по кроватям, – объявил Путешественник, разливая остатки самогона. – Вставать нам придется рано.

Настроение команды приобрело минорные тона, Путешественник был расстроен – не на такой исход он рассчитывал.

Глубокой ночью, за час до рассвета, когда Странник нес вахту, спальник Скитальца вдруг зашевелился, и его содержимое выглянуло наружу. Старик сделал вид, будто задремал на своем посту, а сам неподвижно следил из-под неплотно сомкнутых век. Скиталец замер на несколько секунд, пристально осмотрел Странника и, убедившись, что тот спит, тихо освободился от спальника. Затем обул ботинки, надел куртку и стал аккуратно упаковывать свои вещи в рюкзак.

Странник не сделал попытки остановить или просто окликнуть беглеца, узнать его мотивы или попробовать переубедить, даже когда рука Скитальца нырнула в рюкзак Путешественника и вынула небольшой прямоугольный предмет. В ночи угадать его было трудно, однако старик и так знал – это был бумажник Путешественника, где хранился общак команды. Тревожно оглядываясь, Скиталец скоро покинул освещенное костром пространство и пропал где-то во тьме.

Странник обвел взглядом стоянку – вся команда беспечно спала, только на лице Проводника, казалось, играла довольная улыбка.

Утро пришло довольно поздно. Если верить внутренним часам, вокруг уже давно должен цвести ясный солнечный день, но ущелье до сих пор заливал предрассветный сумрак. Путешественник не сразу заметил пропажу одного из членов команды, он ежился от утреннего холода и сонно цедил из кружки горячий чай. Затем вдруг подорвался с места так быстро, что содержимое его кружки подскочило вверх и мокрыми парящими лужицами свалилось на землю. Удивленный Спутник молча следил за действиями своего товарища, Проводник и Странник остались невозмутимы. Путешественник метался из стороны в сторону, внимательно рассматривал место, где Скиталец устраивался на ночлег, убегал от стоянки и вглядывался куда-то вдаль. Через несколько минут, видимо, окончательно убедившись, что Скитальца нигде поблизости нет, Путешественник вернулся к костру, озлобленный и огорченный. Пустая кружка так и осталась мотыляться у него в руке.

− Так и знал, что этот говнюк нас кинет! − воскликнул Путешественник в сердцах.

− Зачем тогда тянул за собой? − поинтересовался Странник.

− Хотел дать парню шанс. Я видел, какой никчемной жизнью он бродил по миру. Я хотел дать ему путь, вечно голодному, избитому, без гроша в кармане… − при этих словах Путешественник запнулся и кинулся к своему рюкзаку. Пошарив там немного, он с озадаченным выражением вывалил все содержимое сумки и обреченно сел на камни: − Он деньги наши спер! И жрачка осталась у него в рюкзаке!

− Странник, − сказал Спутник, − ты стоял последний на вахте. Я был до тебя и точно помню, что Скиталец на пересмене лежал на своем месте. Выходит, он при тебе сбежал.

− Да, − просто ответил Странник. − Я видел, как он собирает вещи и уходит.

− И ты не попробовал остановить его? − едко спросил Путешественник.

− Видимо, он передумал. Я не стал его переубеждать.

− А когда он деньги крал, ты тоже не хотел его переубеждать? − Путешественник начинал закипать.

− Я думаю, они вам больше ни к чему, − ответил Странник.

Путешественник плюнул и стал ходить взад-вперед. Через некоторое время его горячее сердце остыло, он покорно вздохнул и принялся собирать свои вещи обратно в рюкзак.

− Ладно, − сказал Путешественник, − допивайте свой чай, доедайте… завтрак и давайте уже… пора идти.