Видно, удовлетворённый Оксанкиным ответом, он продолжал через несколько секунд:
–
За меня не беспокойся! Я отсиживаюсь в полицейской машине. Их сюда знаешь сколько понаехало! Со мной Эллен…
И после этих слов, опять немного помолчав, он, наконец, свой разговор закончил:
–
Ну хорошо! Береги себя. Я тебя целую! И очень сильно люблю. Пока!
Отключив мобильник, Славик обессиленно «бросил» руки на колени.
–
Ничего себе! – повторил он недавно употреблённые в разговоре с Ксюхой слова, поворачиваясь к Эллен.
–
Я правильно поняла… – начала было та, уставившись на него своим не на шутку перепуганным взглядом.
–
Ты всё поняла правильно! – перебив её, Славик кивнул. – Эти уроды, что ворвались в «Сахару», – самые настоящие, каким-то образом поднявшиеся из своих могил, мертвецы!
Эллен посмотрела на Славика ошалевшим взглядом. Неужели прошлогодний Оксанкин кошмар повторится сейчас, здесь и с ней?!
–
И такие сейчас бродят… – она даже не смогла подобрать нужных слов.
–
По всему городу! – закончил за неё Славик. – И у нас на районе тоже!
–
Если всё так, а всё действительно так, то полицейским в «Сахаре» сейчас придётся несладко, – угрюмо помолчав и посмотрев через лобовое стекло в просвет между стоявшими впереди полицейскими автобусом и легковушкой, вполголоса проговорил он через некоторое время. – Оксана рассказывала, что мёртвым пули не страшны!
Эллен молчала. Посмотрев на неё, испуганную и такую жалкую, Славик замолчал и сам. В машине повисла тишина, нарушаемая только доносившимися от «Сахары» звуками автоматных очередей, которые там стали раздаваться уже намного чаще.
–
Слушай! – Эллен заговорила внезапно. – А что это здесь рация молчит? В машине у полицейских непременно должна быть радиостанция, и с её помощью мы могли бы послушать, о чём они между собой говорят! У них сейчас, наверняка, не один такой, как в «Сахару», вызов, и послушав их разговоры, мы могли бы узнать, как у них получается с мертвяками справляться!
–
Неплохая идея! – отозвался Славик. – А рация молчит… Наверное полицейские, уходя, её выключили!
А Эллен и так уже лезла через переднее сиденье к расположенной под приборным щитком приютившего их авто, сбоку от руля, маленькой радиостанции. Какой-то, самый большой, переключатель на ней сразу же привлёк к себе её внимание. И он оказался именно тем, что и был ей тогда нужен. Едва она им щёлкнула, салон заполнило треском эфира и голосами каких-то переговаривавшихся в нём полицейских. Причём, когда говорил один из них, его голос звучал на фоне самых настоящих, и одиночных, и очередями, выстрелов!
–
…Теперь настоящая мясорубка! Причём, этих, не знаю, как их и называть, пули не берут! – это был именно тот голос, что звучал на фоне выстрелов. – Костяныч, кажется, это и в самом деле какие-то, уже готовые, мертвецы! И по виду, и по…
–
А ты думал, год назад информация об «ожившей» мёртвой бабке была так, лапшой? – перебил его обладатель второго из голосов переговаривавшихся в эфире полицейских. – У нас, мой друг, такой лапши не бывает. Ладно, заканчиваем разговоры не по делу! Докладывай, если будет что. Всё, конец связи!
Голоса из рации смолкли. Однако, не прошло и минуты, как из неё вновь послышалось:
–
Первый семнадцатому! Первый семнадцатому!
Этот голос тоже звучал на фоне многочисленных, и одиночных, и очередями, выстрелов. И ему тоже ответил тот самый голос, что только что велел своему собеседнику докладывать, «если будет что»:
–
Семнадцатый первому!
–
В ресторане «Галион»
3
, в парке «Хвойный»
4
, минус шестьдесят семь гражданских и минус одиннадцать наших! – тут же стал сообщать первому семнадцатый. – У этих же уродов ни одного минуса! Хоть пулями из калашей мы их и рвём буквально на части! Уцелевших гражданских вывели, сами пытаемся мёртвых сдерживать, хоть и непонятно, откуда или куда мы их пробуем не пропустить! Да это и почти не получается! Они прут отовсюду! Первый, нам срочно нужно подкрепление! Срочно подкрепление! Или приказ уносить отсюда ноги!
–
Семнадцатый, держитесь! Повторяю, держитесь! В городе уже начата зачистка военными! В районе «Галиона» их появление ожидается ориентировочно через тридцать минут!
–
Понял! – голос «семнадцатого» стал сердитым и удручённым. – «Держитесь»! Одного из них только что почти что размазали по стенке, придавив к ней машиной! Ну и что? Вон он, вообще ни на что не похож, легко так машину от себя отбросил и снова на нас прёт!
–
Держитесь, семнадцатый! Больше пока никаких приказов не было! Повторяю, держитесь!
–
Понял! – голос семнадцатого сделался злым. – Конец связи.
Доносившихся из радиостанции голоса стихли. В салоне полицейской легковушки теперь слышались только шипение и треск каких-то помех в эфире.
Между тем, со стороны главного входа в «Сахару» резкие звуки автоматных очередей стали уже доноситься так часто, что, слыша их, можно было подумать – там завязался самый настоящий бой.
Славик потянулся к радиостанции, чтобы её выключить. И вот уже в салоне приютившего их авто стало относительно тихо.
–
Что же нам с тобой делать? – усевшись на место, Славик повернулся к Эллен.
Он и сам толком не знал, зачем это спрашивал. Скорее, просто вслух размышляя. Во всяком случае, ответа на свой вопрос от Эллен он не ждал.
–
Чего мы здесь сидим?! – голос моментально отозвавшейся Эллен дрожал от страха. – Нужно бежать!
–
Куда нам бежать? – Славик, наоборот, несмотря ни на что, говорил спокойно. – Ночь, и всё вокруг закрыто! Даже метро и то только через три часа откроется. А на улицах наверняка можно встретить таких же ребят, какие напали на «Сахару». Здесь же мы хоть под каким-то прикрытием.
–
Какой кошмар! Какой кошмар! – забормотала себе под нос Эллен, тоже доставая из кармана свой телефон.
–
Кому? – поинтересовался Славик, увидев, что она «ковыряется» в памяти своего сотика.
–
Предкам! Они, наверное, ещё ничего не знают. Иначе бы мне уже позвонили. А потом Димке…
–
О-о, баран! – тут же сам себя обругал Славик, сразу тоже начиная «листать» «записную книжку» своего мобильника, добираясь до номера своего домашнего телефона.
В суматохе он совсем забыл о своих маме с папой, из-за чего на себя и разозлился. Ища в телефоне нужный номер, посылая на него вызов и с нетерпением ожидая ответа родителей на звонок, он всё продолжал себя сквозь зубы ругать.
Эллен ждала отзыва своих предков уже немного дольше, от волнения даже начав покусывать губы.
–
Ни один не отвечает! – в отчаянии почти закричала она через некоторое время, нервно бросая телефон на колени. – Оба молчат! А Димкин вообще выключен!
Повернув искажённое страхом лицо к Славику, Эллен с ужасом в голосе спросила, при этом почти что заплакав:
–
Слав! Ведь с ними всё в порядке, правда?
Только Славик уже был занять своим.
–
Алло! Мама? – ему повезло больше. – Это я… Ма, вы что с папой, спите?! Вы не знаете, что творится по всему городу?! Срочно включите телевизор… Да по любому каналу, это наверняка будут показывать везде… Да! Да! Это очень важно, поверь мне! Речь о наших жизнях или смертях! Ну подумай, чего бы я ещё в такое время вам звонил… Я где? Я в полиции! Ну всё! Посмотри телевизор, и потом мне перезвони!
С последними словами Славик отключил телефон и засунул его обратно в карман. С облегчением вздохнув, он повернулся к Эллен. А та… Только что едва не срывавшаяся в истерику, она вдруг отчего-то притихла. Взглянув на неё повнимательнее, Славик понял, что она пристально смотрела куда-то через лобовое стекло приютившей их машины. Проследив за её взглядом, Славик увидел группу полицейских в чёрной форме, подходивших к своим машинам и автобусу со стороны главного входа в «Сахару». Их было четверо и они несли на каком-то пологе из плотной материи, которой, скорее всего, разжились где-то в «Сахаре», что-то тяжёлое. Все они были ужасно измождённые, к тому же двое без касок, один без бронежилета, а один даже без автомата. Весь их вид говорил о том, что там, откуда они пришли, им здорово досталось. Когда их четвёрка подошла к автобусу, в падавшем туда свете ярко светивших у входа в парк фонарей стало возможно разглядеть, что каждый из них был серьёзно ранен.