Их конечная цель — отыскать мага, управляющего туманом.

И для этого они придумали этот план.

— …

Вперед. Только вперед.

Бежать. Бежать. Бежать. Бежать и даже не смотреть по сторонам.

Просто бежать туда, куда им указывают.

И это…

«Награда за доверие», — подумал Тору.

Какое приятное ощущение.

Как свежо на душе, когда можно забыть обо всем и просто нестись вперед.

Конечно, существовала и опасность.

Если тебя предадут, ты так и прибежишь на полной скорости в объятия смерти. Или же если рядом нет того, кому бы ты мог доверять. А если отклониться от курса, то сам себя и прибьешь.

Поэтому, первое, что нужно делать — сомневаться.

Думать изо всех сил… и решить.

Вера — это тяжелый выбор, который нужно сделать перед началом действий.

И поэтому, когда ты принимаешь решение, на душе становится так приятно.

Просто поверить человеку несложно. Нужно лишь отказаться от всех неприятных дум — от сомнений и размышлений о том, стоит ли этому человеку доверять.

Но только те, кто прошел сквозь эти муки, могут ощутить истинное наслаждение от веры.

Даже если их предадут, они лишь улыбнутся и подумают «вот это неожиданность».

Потому что между наслаждением и муками существует баланс.

— Слушай, Акари, — проговорил Тору сквозь маску.

— Что такое, брат?

— Что бы ты сделала, если бы я предал тебя ради Чайки?

— Если бы ты… — Акари задумчиво наклонила голову, не сбавляя скорости. — Что-то я не могу представить себе такой ситуации.

Вот насколько она доверяла Тору.

— Ну, скажем, например… когда мы найдем последние «останки», ты окажешься при смерти, и мне придется бросить тебя.

— … — Акари нахмурилась. Еще мгновение она думала, а затем, — Хочешь сказать, это будет предательство?

Вместо ответа Тору услышал вопрос, произнесенный задумчивым голосом.

— Жизнь в обмен на выполненную цель — наша мечта и то, что приносит славу диверсантам… разве нет?

— Ну… так-то оно так…

Вух!

Тору и Акари прыгнули сквозь очередную искаженную стену.

У них получилось практически одновременно.

— Если это будет ради поставленной перед тобой цели, то разве ты не должен ее выполнить?

— Ну… с моей точки зрения это, может, так и будет, но я спрашиваю насчет тебя, Акари.

Она могла стать жертвой для цели Тору.

Неужели она считает это естественным?

— Брат, ты настолько эгоистичен… хотя, нет. Может, тебе недостает кругозора, — вдруг ответила Акари.

— Что ты сказала?..

— Помнишь, ты говорил: «моя цель — чтобы тот человек достиг своей цели»? Вот и я подумала так же.

— Но ведь… это мои мысли.

— Я твоя сестра. Естественно, у нас с тобой мысли совпадают.

— …

Другими словами, для Тору «тем человеком» была Чайка.

А для Акари — Тору.

И значит…

— Эх, брат, какой же ты безрассудный, — произнесла Акари с легким намеком на сокрушенность в голосе. — Чувства берут над тобой верх, и ты несешься вперед. И, тем не менее… ты никак не можешь перестать думать, то и дело останавливаясь и размышляя. За это я тебя люблю и уважаю, но, если честно, иногда думаю, что на диверсанта ты не особо тянешь.

— … — Тору нашел в ее словах так много вещей, с которыми он мог согласиться, что не придумал ответа. — Говорят, что девушки взрослее своих парней-ровесников. Видимо, не зря…

В каком-то смысле мысли Акари оказались в несколько раз упорядоченнее, чем у Тору.

Тот вывод, к которому Тору пришел только после нахождения в плену иллюзий, Акари вывела еще очень давно.

— Что такое, брат? Я что-то не то сказала?

— Нет, ничего.

Тору улыбнулся, а затем прыгнул вместе с Акари в очередную открывшуюся дыру.

Скорее всего… когда-то это была крупная машина.

Но после нескольких модификаций и из-за того, что материя в несколько слоев окутывала ее, напоминая кровеносные сосуды, она совершенно утратила свою изначальную форму. Лишь несколько оставшихся колес позволяли судить о том, что именно они увидели.

Оно стояло на площадке, со всех сторон окруженной каменными стенами.

Огромное гундо, расположенное в самом центре долины.

Оно походило на гигантское сердце, и опутывающая его материя непрерывно пульсировала голубым светом. В некоторых местах меж сосудов пробивались похожие на рога выступы. Вокруг на земле валялись старые детали, видимо, ставшие ненужными после модификации машины. Из-за них возникало ощущение заброшенности.

Этой картине подходило лишь одно слово — неестественная.

Огромное сердце, бьющееся в глубине лабиринта.

Естественно, через него циркулировала вовсе не кровь, а тот самый зловещий туман, на котором держалась магия долины. Поэтому вокруг «сердца» туман был особенно плотным. Неосторожная попытка подобраться поближе явно закончилась бы попаданием под власть иллюзий.

А кроме того…

— Понятно, — сказал Тору, прищуриваясь. — Изначально это то же заклинание, что и у Чайки.

— М-м, — стоявшая рядом с ним Чайка кивнула.

Другими словами, все иллюзии «долины, из которой никто не возвращается» держались на одном единственном заклинании — крупномасштабном «Правителе». Или, по крайней мере, на заклинании того же самого типа и работавшем по тому же самому принципу. Естественно, сила заклинания и масштаб различались разительно — сказывалось огромное гундо, сделанное из машины, а также, скорее всего, гораздо более мощный магический источник.

А туман исполнял лишь две функции — среды для управления разумом и материала для создания конструкций.

Конечно же, это заклинание могло работать и как обычный «Правитель».

А именно…

— Вот уж не думал, что до такого дойдет…

— …Кажется, их около 50, — прикинула прищурившаяся Акари.

Прямо перед отрядом Тору (который только успел вступить на территорию площадки) стояло где-то 50 фигур, загораживавших проход к «сердцу».

Слабые в ближнем бою маги нуждались в защите.

Поэтому естественно предположить, что и этот маг озаботился поиском метода для борьбы в ближнем бою, подобно Чайке, нанявшей диверсантов.

Но…

— Брат, нас с тобой, Чайки… и Фредерики будет не слишком мало? — шепотом спросила Акари.

Все эти фигуры имели вид Тору, Акари, Чайки и Фредерики. Как и та вымышленная Чайка, на самом деле они состояли из материи.

— Они копируют внешний вид, но не техники, — сказал Тору, вспоминая фальшивого Альберика. — Это лишь марионетки. По отдельности они ничего собой не представляют. Вот только…

Марионетки дружно взялись за оружие.

Тору и Акари стояли со стилетами и молотами, но Чайки оказались вооружены копьями и топорами, из-за чего выглядели смешно и нелепо. Скорее всего, магия не могла имитировать гундо, и поэтому заменила его на похожее оружие. Что же до фальшивых Фредерик, они были безоружны.

— Тут, видимо, смысл в том, чтобы смутить нас?

— Смутить? Чем? — удивилась Акари.

— Ну, как бы против друзей и родственников сражаться не хочется… — начал было Тору, но… — Хотя нет. Не в нашем случае.

Сестра Тору будила его, накидываясь по утрам с молотом. Ему уже не раз приходилось с ней сражаться, и еще несколько копий его не смутили бы. С иллюзией Чайки он тоже имел дело и не ощущал никаких сомнений при виде марионетки с ее внешностью. Даже наоборот, мелкие отличия, вроде того же оружия, вызывали в нем чувство, что это фальшивые Чайки.

Ну а Фредерика наверняка с радостью бы переубивала все иллюзии Тору.

Но…

— Какой опасный враг, — неожиданно заявила Акари. — Бьет прямо в слабое место.

— Что такое? Не хочешь бить меня по лицу? — усмехнулся Тору.

Но Акари тут же покачала головой.

— Почему? Нет.

— …

— Наоборот, я сгораю от нетерпения. Не уверена, что смогу сохранить спокойствие.