Россия — равно все пеонские страны — страна не демократии. При всеобщих выборах победят кандидаты, стоящие в биологическом смысле ближе к пеонам. В результате будет проводиться пеонская политика, не нуждающаяся в прогрессе. Корпоратисты пеонам как элемент вырождающийся и биологически уступающий психологически ближе, чем здоровые силы общества.
По теории вероятности у пеонов рождаются дети качеством выше родителей. Но это уже не пеоны. Это прогресс, первая ступень прогресса, ведущая к переделам жизненного пространства.
Число гомеостатичных людей меняет не принципы борьбы за жизненное пространство, а тактику. Если таких людей мало — имеют смысл гражданские инициативы, а если очень много — получается жесткое противостояние небольших групп, доходящее до войны. Владельцы пространства, владельцы власти против претендентов — суть почти всех конфликтов в истории. А пеоны останутся пеонами — и ничего в этом трагичного нет.
Пеоны — особый вопрос. При его осмыслении теряют смысл все обвинения русского народа в долготерпении, покорности, глупости, лени, скотстве. Все эти обвинения можно отнести только в адрес интеллигенции, а пеоны не обязаны ничего предпринимать, пока голод не выбьет их из состояния равновесия с природной средой. У пеонов — биологическая программа. Они существуют — и это их сознание. Пеоны терпят до крайности везде и всегда. В России в силу распыленности населения их всегда было очень много.
Мир не перестает изменяться. С тем, как человечество разобралось с широтой и долготой, оно открыло множество других измерений и материков, которые при всей своей физической близости трудновоспринимаемы для современного сознания. А путешествия в них интересны не менее географических открытий.
Континент власти. В принципе известно только то, что эта земля существует и золота в ней больше, чем в Америке до конкистадоров. Про этот материк существует не меньше легенд, чем существовало у древних. Континент заселен, и трудно сказать, в какой степени людьми и в какой самой натуральной нечистью. И эта нечисть существует физически, вне зависимости от человеческих представлений о ней.
Раньше не имело смысла писать о континенте — он был на виду, он не был загадочной страной, он принимал формы замка или дворца. Люди знали, к кому обращать претензии. Только сейчас он скрывается за информационным туманом.
Существует мир пеонов и существует континент власти. Социальные понятия достаточно сложны, и представить их через понятия географические — один из множества возможных вариантов описания.
Закон сохранения власти: власть не исчезает и не появляется, она переходит из одной формы в другую. Желательная тенденция — к ее распылению, но истинная — с научно-техническим прогрессом — к концентрации. Власть нельзя уничтожить. Она была, есть и будет. Владеть властью — это владеть свободой. Война на континенте — это не уничтожение его как такового, не погром — это захват территории, которая в данном случае и есть власть.
В мире есть не много вещей, предоставляющих власть их обладателям. Это деньги, оружие, люди и иногда идеи. Это способность быть мстителем. Это талант организатора. Соединяясь вместе, это создает реальную силу. Дальше путь только один — организация экспедиции на континент. И только на этот континент, потому что других больше не существует. Раньше в России была Сибирь — что сильно сглаживало социальные противоречия. Еще раньше — украины. Сейчас остался только континент власти.
Человеку нужна власть, нужно владение властью — для самоуважения как минимум. Власть — это гарантия свободы. Власть распоряжаться собой могла бы быть предоставлена людям — тем более на российских просторах. Власть — она не цель, она средство для свободного творчества. Даже если человек не считает себя творцом, все равно он творит жизнь — настоящую и будущую. Достаточно не считать себя животным — и это уже творчество. А для этого нужно преодолеть, преломить животность российской власти.
Сложно сказать, есть ли стремление к идеалу успеха, идеалу победы, идеалу… Скорее есть вообще стремление к идеалу и его отсутствие. Идеалы можно превозносить самые разные. Это и стремление к идеалу успеха, и стремление к идеалу благополучия. В меру сил, возможностей и отсутствия возможностей для человеческой жизни.
Рано или поздно приходится по-новому пересматривать мир. В свое время человечеству было тяжело представить, что Земля круглая, еще тяжелее — что она вертится. Хотя до этого считалось совершенно естественным, что земля плоская и стоит на месте. В мире многое меняется, и если присмотреться — это все равно что возвращается.
История сделала очередной круг — и то, что казалось древними сказками, преданиями и фантастикой — стало реальностью. Сказки и предания оживают и материализуются.
Континент — это место, где реальность сливается со сказками. Мир сейчас в большей степени таинственный, в нем больше мистического и сакрального, чем в эпоху географических открытий.
Вампиры — захватывают людей с целью получения донорской крови на продажу — случаи в Китае. Воскресшие покойники — те, кто биологически несовместим с жизнью и должен был вымереть давным-давно. Латы рыцарей возвращаются в виде бронежилетов, арбалеты — как самое бесшумное оружие. Колдуны от средств массовой информации. Правители с мерой власти, не снившейся никаким сказочным королям.
ХХ век показал себя временем размытия представлений о добре и зле. И вот, все возвращается — корпоративные системы как вместилища концентрированного биологического зла и стремление к прекрасному во всех моментах жизни — как единственный шанс наций на существование — естественно, выбор сил добра. Корпоратисты не ожидали подобного успеха. Но если их предшественница-чернь была ничем, эти стали не силами зла, а самим злом.
Континент власти — это романтика нашего времени. Прекрасный в архитектурном плане дворец не станет менее прекрасным, если в нем заведутся крысы.
Континент власти — это волшебный континент, где по мановению руки возникают города и заводы, где все бытовые проблемы решаются одой силой взгляда, где возможности создавать прекрасное не ограничены.
Над континентом горят путеводные звезды идеалов. Тот, кто пойдет на свет этих звезд — на континент рано или поздно выйдет. Нужно понять, как это красиво. Не всем дано. Только тем, в ком живы стремления — все равно какие — все они производные от стремления жить.
Как же получилось, что континент заселен… даже не нечистью, а именно нежитью — самыми биологически ущербными родами? Населен именно теми, кого тяжело ассоциировать с драконами или саблезубыми тиграми, но кого вполне можно представить как разросшиеся гроздья всепожирающей ядовитой слизи?
Пока герои на нем воевали, нежить пряталась. Герои перебили друг друга — и тогда нежить вылезла и захватила континент. Все из-за жестокости борьбы, а не потому, что она такая сильная.
Континент власти — кланы и их вожди. Континент власти — субкультура переплетенных клановых линий. Корпосистема — результат крупной аккумуляции биологического шлака. Как они оказались на верху? Сталин боялся талантливых людей и возвышал уродов. Возвышенцы, в свою очередь, тоже. По отношению к себе — к уродам. А на третьей ступени — уроды по отношению к уродам по отношению к уродам.
Получение безопасных сверхприбылей от власти стало возможно благодаря усложнению социально-общественных связей. За ними континент власти скрылся — как в тумане. Современные официальные политические технологии в принципе не могут описать ничего подобного континенту. Их задача — этот континент скрыть, как бы он вообще не существовал, представить власть не местом, а отвлеченным понятием, где не живут, не существуют, а куда иногда на время приходят, играют в какие-то игры и уходят в тень. Если власть отделять от жизненного пространства — так можно все представить; но сливаясь, они создают континент как постоянную, не условную, реальную реальность.
Чтобы быть князем на континенте, не обязательно иметь территориальный удел — хотя у многих уделы именно такие. Достаточно иметь несколько нефтяных скважин и несколько наемников — это и есть удел, княжество в современном виде.