Как факт: в России творятся всевозможные безобразия — против природы, народа, его будущего, против законов человеческих, нравственных и государственных. Творят их русские — больше некому. Законы не способны никого защитить. И единственный вопрос здесь — как и когда все это прекратится. И ответ — как и когда будут созданы те законы, которые будут не только выполняться, но еще и будут содержать здравый смысл, логику, непротиворечивость и приверженность развитию страны и общества.
Национальное самосознание предполагает существование свода признаков, характерных для нации и являющихся для нее положительными. Исходя из этого национального самосознания в России не существует. Как идеал можно вывести и великую державу, и аккуратненькую Святую Русь. Во множестве версий его отсутствие. Значит, нет и рационального пути к нему, т. е. идейный рационализм для России недостижим. И произвольное толование терминов — это следствие отсутствия самого народа; нет его — нет ни гражданского общества, ни языка, ни письменности. Есть население: старого народа уже нет, нового еще нет. Понятие закона неотделимо от понятия нации. Если нации нет — то называемое законами есть проявление экспансии существующей реально силы, и ничего больше.
Российские патриоты, как «претенденты на духовное наследие русской интеллигенции», довольно крепко погрязли в навязанной законодательной игре. Парламент, законы, комиссии, расследования… Расследовать по-большому счету нечего, законы писать незачем. Расследование ни к чему не приведет, закон-бумажка исполняться не будет или будет только с отрицательным результатом, а кто враг России и русского народа — и без того ясно.
Реакция российского общества на различные проявления дикости как в истории, так и в современной жизни — «Ах!, Ужас!» Говорить о том, что оно начало прогрессировать, можно будет тогда, когда первым вопросом будет: «За что?», а вторым: «Почему?»
Пример выборов в России: ничего кроме разочарования — а ведь так и должно быть. Выборы на западе: это выборы из нескольких реальных сил. При отсутствии нескольких реальных сил, уже владеющих какой-либо властью, выборы не имеют смысла. Когда реальная сила принадлежит корпоративной системе, за ней и будет победа, когда деньгам — то за деньгами, если армии — за армией, если народу — за народом. Выборы ДО-распределяют свободные ниши власти. Смена корпоративного правительства на корпоративное или ничего не меняет, или меняет только для корпоратистов. Скандалы с изменениями выборных правил, вопли о нарушениях прав и тем более о возможных отсрочках или переносах сроков — все это не имеет никакого значения: при любом исходе выборов в современной России реальная власть останется у корпоративной системы.
Третья часть населения России вымирает. Она голосует за себе подобных политиков, голосует скорее инстинктивно за вымирающих, так как в большинстве случаев свой выбор избиратели сводят к понятию нравится — не нравится. Симпатичен — не симпатичен. Вымирающие не считают живых своими и потому не могут считать симпатичными.
Когда речь идет о нарушении законов биологии — разговоры о законности и незаконности — пустое дело. Если россиянин выполнит все российские законы, он просто отбросит коньки. Так что само наличие живого русского в России является преступлением. К счастью, он не сможет их выполнить, так как до конца дней не успеет прочитать.
Гражданское общество — это союз социумов, скрепленный негласным общественным договором как рациональным началом в интересах всех участвующих в договоре сторон. Имеет целью и результатом обеспечение благосостояния и свободы нынешнего и грядущих поколений. Договор в качестве составляющего полагает законы негласный и писаный, соответственно на уровнях морально-нравственном — внутри гражданского общества и юридическом — вне такового. Договор полагает союз в борьбе с грядущими опасностями, с помощью которого любая аномалия гасится в зародыше; для этого существует власть — в качестве производной гражданского общества, собственно орудие предотвращения.
Гражданское общество идет в связке с правовым государством. Правовое государство на Руси — русский человек знает, что его дурят и дурить будут, но в один прекрасный день придет спаситель — Сталин, царь, гражданская война — когда этот русский человек восстановит попранную справедливость. Народ снова будут обманывать, обсчитывать, обвешивать, но захваченного на 2‑3 поколения хватит; а после — снова спаситель, и так дальше по кругу.
Традиций гражданского общества в России не сложилось и потому, что здесь всегда кто-то кого-то побеждал — не было смысла мирно договариваться. А если в России и было то, что гражданским обществом называли, это было властью не всего народа, а социумом, регулирующим отношения иных, негражданских групп.
Да, можно ввести самые совершенные в мире законы — но самую совершенную в мире сталинскую конституцию уже вводили. Так зачем же бумагу марать? Законы нужны, желательно предельно простые — тем более без претензий на гражданственность. Власть собирает дань для защиты данников — стержень правовой политики любого государства; стоит ли городить огород? Чтобы власть была богатой, данники должны быть богатыми; чтобы быть богатыми, они должны быть свободными; чтобы быть, они не должны перерезать друг друга. Что еще?
Гражданское общество — это союз социумов, противостоящих стихии — социальной, политической, рыночной или иной. Оно специфично для устоявшихся систем, все удары всех стихий испытавших. Оно — определенная ступень развития, но никак не первая ступень. Жить в гражданском обществе удобно и безопасно, но это право завоевывается столетиями.
Гражданское общество — фундамент национального строя западной цивилизации. В России цивилизация иная, и национальный строй должен быть иным. Россия живет под флагом насилия, и национальные интересы даже в мирное время приходится защищать именно под этим флагом.
История нации — это история человечества в миниатюре. От первобытной дикости — к гражданскому обществу на основе национальных культурных ценностей. Нет наций, которые бы не прошли этим путем. В исторически обозримом пространстве им прошла Америка, несколько ранее и дольше — европейские государства, а Китай проходил все это несколько раз — у него история длиннее. В России происходит смена национальных поколений, и сталкиваются две традиции — традиция гражданская нации уходящей и традиция дикости нации приходящей на смену. Возражать против законов истории бесполезно, и как бы наработанные принципы мирного существования, в том числе и великая российская гуманитарная традиция, ни были хороши, желающие интегрироваться в новую нацию должны жить по ее законам.
Вроде бы регресс, возврат к племенным отношениям — но корпорация и есть племя, а консорция — внеплеменная группа. Все развивается, и из мести возникает свод законов, а из «культа кольта» — американское правовое государство. Общества не прыгают через ступеньку. Тем более вверх. Без базы Ветхого Завета, достаточно кровавого, было бы невозможно христианство. А чтобы стать гражданским, общество должно вволю навоеваться. Военные, боевые, мстительные традиции — они это общество в гражданском состоянии сдерживают.
Россия — страна противоречий. Нормальные и работающие законы в России есть. Более — все настоящие законы в России работают и соблюдаются. Обезьяны не умеют писать и читать, у них нет законодательных органов — но законы есть и у них. Так, на территорию вождя заходить запрещено. Люди в этом мало от обезьян отличаются. И хотя вышеприведенный закон нигде не записан — но все его знают и выполняют. Законы по сути отражают реальную жизнь. И только во вторую очередь ее определяют.
Один из ключей к вопросу в том, что законы есть реальные и формальные — где-то записанные. Ошибка миллионов людей, говорящих о творящемся беззаконии, в том, что они почему-то верят в то, что если на бумажке записано, что она — закон, то она действительно закон. Нет — она не закон, она бумажка. На цвет, на ощупь, кто сомневается — даже на вкус. Даже если на ней написано «Конституция».