— Я собираюсь взять тебя, Эйвери, — говорит он мне, а затем, как будто хочет причинить мне боль, он резким движением касается головкой члена моего очень чувствительного клитора. У меня дрожат ноги, дыхание застревает в горле.

— Я собираюсь взять тебя, моя черноволосая красавица, — продолжает он, двигаясь у входа.

Мои ногти впиваются в его кожу. О, черт, если он продолжит в том же духе, я снова кончу.

— Потому что ты моя, — говорит он с такой силой, с такой властью, как будто сказанное может стать реальным.

Я хныкаю и двигаю бедрами. Давление растет и растет.

— Скажи мне, что ты моя, — приказывает он мне.

Но как я могу сказать это? Мне не хватает воздуха, чтобы говорить, или разума, чтобы вообще произнести хоть слово.

Когда я не делаю, что он просит, он рычит и шлепает по моему влагалищу членом.

— Пожалуйста, — умоляю я, выгибаясь в постели, пытаясь оттолкнуть его плечи.

Он трясет головой. Его глаза, они такие темные, просверливают во мне дыру. Он смотрит на меня так же, как тогда на ринге, стоя напротив Итана... Так напряженно, как будто знает, что он победит, и не собирается отступать.

— Скажи мне, — повторяет он и скользит членом по складкам моей кожи.

— Я твоя, — задыхаясь, говорю я, и в качестве награды он улыбается и начинает погружаться в меня, раздвигая складки кожи.

— Скажи еще раз.

— Я твоя, — произношу я со стоном, когда он медленно погружается в меня. Он такой большой, и хотя я влажная, готовая, опухшая, кажется, будто я должна подстроиться под его толщину.

— Черт, да, не останавливайся, — подбадривает он меня.

Он погружается в меня все глубже и глубже, раздвигая мне ноги.

— Я твоя, я твоя, Чейз, — повторяю я. И начинаю верить в это. Запрокидывая голову назад. Я так переполнена, что чувствую, будто сейчас разорвусь пополам.

— Ты моя, — заявляет он, наклоняя голову и касаясь зубами моего горла.

Он заполняет меня полностью, погружая свой член глубже и глубже, пока головка не упирается в мягкий вход в матку.

— Ты моя, Эйвери, — напоминает он мне в последний раз и нежно проводит своими губами по моим, затем в ярости отрывается от моего рта. — И я никогда, — говорит он и вынимает свой член до тех пор, пока внутри не остается только пульсирующая головка члена.

Я кричу, чувствуя себя такой нуждающейся, такой опустошенной. Пульсирующее чувство необходимости в нем настолько сильное, что причиняет боль.

Внезапно он всем телом подается вперед, входя в меня резко и глубоко с каждым словом. — Не отпущу. Тебя.

Вот так. Что-то глубоко внутри меня щелкает при его заявлении, и у него внутри тоже что-то щелкает, и он начинает трахать меня как безумное животное.

Мои бедра плотно обнимают его, и это все, что я могу сделать, чтобы удержаться. Он входит в меня так глубоко, так сильно, что я совершенно теряю контроль. Я кричу, визжу, и даже умоляю, кода напряжение внутри меня взрывается. Нет никакого предупреждения, никакого нарастания. Это цепная реакция кульминации.

Оргазм за оргазмом накатывает на меня. Маленькими волнами, громадными волнами, а последняя волна похожа на чертов тайфун. Так много тепла, так много удовольствия, так много влаги. Чейз ввергает меня в беспамятство. Он входит в меня так резко и быстро, что лишает меня контроля.

Клянусь, мой разум трещит по швам, реальность перестает существовать. Должно быть, я лишилась даже сознания. Я просто не могу снова обрести сознание, пока не начинаю чувствовать его напряжение. Пока не чувствую, как он увеличивается и резко двигается.

— Вот, черт, ты меня забрызгала,— шипит он.

И я понимаю, что да, я и вправду выталкиваю его сперму. Стенки моего лона плотно сжимаются вокруг его члена. Каким-то образом, втягивая его еще глубже. Он делает последнее движение.

Я удерживаю его там. Мы лежим неподвижно. Оба тяжело дышим. Оба пытаемся восстановить контроль.

У меня дрожат ноги, мне трудно держать их сцепленными вокруг него. Он стонет, когда мое влагалище сокращается от внезапного движения. Я резко выдыхаю, когда он решает выйти из меня.

Я наблюдаю, как он снимает наполненный презерватив, завязывает его в узел и выбрасывает в мусорную корзину у двери. Затем он смотрит на меня. У меня такое чувство, будто он внезапно застиг меня врасплох. Я не могу дышать. Его взгляд тотчас смягчается. Он накрывает меня своим телом и издает стон.

— Ты в порядке? — спрашивает он, зарываясь лицом в мои волосы. Я слышу, как он делает глубокий вдох и затем прижимается к моей шее.

— Да, — выдыхаю я. В горле снова саднит. Я не удивлюсь, если завтра у меня пропадет голос.

— Ты уверена? — спрашивает Чейз, его голос гремит надо мной. Он убирает волосы с моего лица, глаза полны заботы.

Я улыбаюсь и протягиваю руку. Наконец-то я могу сделать то, что давно хочу сделать. Я притягиваю его и целую его еще раз.

— Уверена, — бормочу я ему в губы.

Он нежно и так сладко целует меня в ответ. Он как будто не тот человек, каким был всего пару минут назад.

— Ты сожалеешь об этом? — спрашивает он, заключая меня в свои объятия, перекатываясь, пока он не оказывается на спине, а я у него на груди. Он натягивает одеяло, укрывая нас.

— Нет, конечно, нет, — уверяю я его.

Я не сожалею об этом. Это было потрясающе. Я никогда не забуду эту ночь. Она уже становится одним из тех воспоминаний, которые, я просто знаю, я сохраню навсегда.

— Ты сожалеешь о том, что сказала? — спрашивает он, и его грудь перестает вздыматься под моей щекой. Он задерживает дыхание, ожидая моего ответа.

— Нет, — говорю я ему и уютно устраиваюсь в его теплых объятиях.

И, может быть, я пожалею об этом. Может быть, я не совсем расслабилась после секса и уютно свернулась около парня, который заступился за меня и защитил меня, который дал мне почувствовать себя в безопасности, который дал мне почувствовать, будто ему действительно не все равно, у меня был бы другой ответ.

Но прямо сейчас я настолько удовлетворена, так дрожу, пребываю в таком смутном сознании, в объятиях парня, который держит меня так крепко, что я говорю ему:

— Если хочешь меня, я твоя.

Глава 14

Чейз  

Шесть утра явно наступит слишком рано, если ты просыпаешься посреди ночи из-за еще одной любовной игры в постели с той, кто так быстро становится ненасытной женщиной.

Звонит будильник в моем телефоне и затем пару раз вибрирует, прежде чем у меня появляется возможность выключить его. Эйвери бормочет что-то насчет жестоких людей, когда я снова укрываю ее одеялом, и она опять быстро засыпает.

Сегодня утром я чувствую себя вдвойне лучше, по сравнению с тем, как я чувствовал себя наутро после боя. Вся боль ушла из моих рук. Мои ноги тоже кажутся сильными. Вчера я работал гораздо усерднее, чем обычно, но, слава Богу, не перестарался.

Войдя в кабинет и закрыв дверь, я включаю свет, затем натягиваю чистое нижнее белье и черные спортивные шорты. Футболка с надписью «Паркуэй Драйв» завершает мой образ бегуна, и я хватаю пару носков, прежде чем выключаю свет и открываю дверь.

В комнате почти тьма кромешная. После такой близости с Эйвери прошлой ночью мне очень хочется включить свет, пока она спит, и рассмотреть, как выглядит эта полностью обнаженная потрясающая женщина, но, скорее всего, я нарвусь на неприятности. Убирая волосы с ее лица, я целую ее в лоб, не переставая пялиться на женщину, которая совершенно меня очаровывает.

Она совершенно, черт побери, красивая.

Спускаясь по лестнице, я вставляю наушники и включаю что-то из Эмити Аффликшн. Сегодня из семидневного тренировочного цикла у меня весь день тренировка, или, как я стал его называть, Кошмарный день. Таких у меня три дня на неделе, затем три дня средней нагрузки и один легкий день. Я начинаю в шесть утра и заканчиваю около шести вечера, поэтому день обещает быть долгим, но когда я настроен на тренировку, я только ею и занимаюсь.