— Дерется? — переспросил Петька.

— Ну да. Каждый день. Лупит как Сидоровых коз да еще и ругается. Навязались, говорит, проклятые, на мою голову. А кто ей навязывался? Разве я виноват, что он нас бросил?..

И тут Петька услышал целую историю.

Еще недавно семья у Коли с Андрюшкой была такая же, как у всех. Отец работал в Кедровке механиком и постоянно возился с машинами: то ремонтировал и водил тракторы, то ехал в Мартьяновку подменить комбайнера. В свободные же дни гулял с ребятами, делал для них игрушки, охотился. Жизнь, в общем, шла неплохо, но родители почему-то не ладили. Мать то и дело фыркала, бранилась, отец угрюмо отмалчивался, а потом стал все чаще и чаще напиваться пьяным.

Последний и самый серьезный скандал случился с полгода назад. Отец в тот день получил зарплату и принес домой водку. Мать закричала, швырнула в него веником. Он тоже рассердился, хлопнул дверью и к вечеру, даже не простившись, уехал в район. А теперь у него там другая жена.

Коля опять всхлипнул. И Петька ему посочувствовал. Шутка ли!

— За что ж она бьет вас?

— Да за все, — махнул рукой Коля. — Забыл притащить воды — подзатыльник. Оставил немытую чашку — ремнем. Я-то еще хоть вывернусь да убегу. А что делать Андрюшке?

Вдруг Коля с силой швырнул коркой в курицу и ударил себя по колену.

— Сбегу!

— Как? Что ты сказал? — не понял Петька.

— А то и сказал. Брошу все и убегу. Пускай тогда говорит, что навязался на ее голову!

У Петьки захватило дух. Это же невероятно! Он явился к другу, чтобы посоветоваться о побеге, а тот, оказывается, сам думает о том же! Если составить компанию, дело пойдет как по маслу.

Торопясь и глотая слова, он рассказал обо всем, что произошло в лагере, и тут же предложил Коле отправиться вместе в город.

— Сначала поживешь у нас, а потом отец устроит тебя в ремесленное или в интернат. Хочешь в ремесленное на связиста? Неделю будешь учиться, а в воскресенье приходить ко мне. Ага! Не бойся, деньги на пропитание да на дорогу у меня есть. Три рубля!

Коля слушал друга, и в заплаканных глазах его загорелся даже радостный огонек, но тут же пропал.

— Нет, — решил он. — В город нельзя. В ремесленное ведь таких, как я, не берут. Мал еще. А в интернат надо кучу документов. И потом в городе родственники — тетки, дяди. Сгребут — не возрадуешься.

— А куда ж тогда, если не в город? Может, в тайгу?

— Конечно, в тайгу. Думаешь, нельзя? Сейчас же лето. Каждый кустик ночевать пустит. Харчей на первый случай можно прихватить, а кончатся — наловить рыбы, собрать ягод. Читал, как жил Робинзон Крузо?

Петьке показалось, что друг придумал неплохо. В тайге, правда, бродят звери, не мешало бы иметь ружье, но кто не знает, что от зверей отбиваются и без ружья? Зажег на ночь костер — и спи спокойно. Коля к тому же разъяснил:

— В лесу ведь будем не вечно. Побродим с неделю, а потом к нашей бабке и деду. Они верст за десять живут. На пасеке.

Петька понял, что план Коли значительно лучше его собственного. В самом деле, если убежать в тайгу, то неприятное объяснение с отцом отодвигается, а может, отпадет и вовсе. Вожатую побег напугает так, что она забудет небось не только о письме, а и вообще обо всем на свете. Потом надо учесть и возможности, которые тебе представляются. Живя в лагере, удавалось вести исследования только в деревне да в ближайших окрестностях. А тут можно вырваться в глухую тайгу и развернуться, как хочешь. Хочешь — ищи в горах угольный пласт, про который говорил Сережа, хочешь — высматривай место для города с космодромом. А надоест такое занятие — изучай разные растения, зверей да рыб. Только рыб с растениями изучать будет, пожалуй, трудновато. Тем более зверей. Их ведь голыми руками не поймаешь. А и поймаешь, так куда денешь? В рюкзак сунешь, что ли? Нет, лучше всего заняться геологическими исследованиями. Чтобы собирать интересные камни, никаких особых инструментов ведь не надо. А откроешь залежи серебра или железа — кто не скажет спасибо?

В конце концов Петька так и решил: бежать с другом в тайгу и не возвращаться до тех пор, пока не будет сделано серьезное геологическое открытие. А как только открытие совершится, вернуться в Кедровку и заявить о нем в лагере. Пусть тогда Верочка потанцует, пусть напишет в город. Ни один умный человек слушать ее не станет. Где это видано, чтобы судили победителей? Тем более таких, которые делают открытия для государства.

Колю решение приятеля обрадовало. Он тут же заявил, что в тайге всяких руд и полезных камней — пруд пруди.

Оставалось только ударить по рукам и приступить к сборам.

Однако в последнюю минуту Петька заколебался.

— Ага! А как быть с родителями? У меня ж мать не такая, как твоя злюка. Да еще и больная. Если узнает, что я сбежал, помереть может.

Столь веский довод Колю, кажется, озадачил. Тем не менее, подумав, он нашел выход и тут.

— А ты напиши отцу. Ну да! Верке не говори, а ему сообщи: ушли, мол, на пасеку… Принести бумаги?

Сочиняли письмо минут десять. Зато получилось оно что надо — короткое, деловое и серьезное.

Письмо должен был опустить Коля. Решили еще, что Коля возьмет Петькины деньги, соберет все необходимое для путешествия и утром спрячется в кустах за конюшней. Петька же, которому предстояло дежурить по лагерю, будет следить за Верой и, как только подвернется удобный случай, прибежит к товарищу.

О заготовке провианта, малыше, брошенном на произвол судьбы, и спешном бегстве из деревни

Побег! Мало ли на свете романов и повестей, в которых рассказывается про то, как мальчишки удирают из дому? В одной такой книжке десятилетний Гек Финн, например, обманывает пьяницу отца и пускается в лодке вниз по реке, в другой — легковерный барабанщик отправляется путешествовать со шпионом, а в третьей — целая компания гавриков забирается на пароход и решает плыть в жаркие страны.

В жизни подобное случается, конечно, реже. Обычно мальчишки, сочинив грандиозный план, неделями собирают сухари, запасают снаряжение, деньги. А когда дело доходит до побега, обстоятельства вдруг мешаются. Какой-нибудь Степка или Гришка стыдливо заявляет, что ему жалко маму и что он ехать не думает. Степкин дружок некстати вспоминает про билет, купленный в кукольный театр, а Гришкин брат, не мудрствуя лукаво, объясняет, что дома собрались стряпать пирог с курагой и что бежать, не отведав этого пирога, просто глупо.

Если бы Коля с Петькой имели на раздумье двое-трое суток, их план, наверно, постигла бы та же участь. Но времени у заговорщиков было в обрез. В довершение ко всему в тот же день произошли события, которые не только не поколебали намерения друзей, а, наоборот, укрепили их еще больше.

На вечерней линейке выяснилось, что Юрка, говоривший о коварных замыслах вожатой, не соврал. Вера во всеуслышание объявила о своем решении и даже показала конверт, в котором лежало злосчастное письмо. При этом, правда, было сказано, что конверт опустят в почтовый ящик не сразу, а лишь после очередной провинности Луковкина. Но кто не знает, что такую провинность подстеречь проще простого?

Что касается Коли, то ему после разговора с Петькой суждено было пережить новую трепку. Сходив после работы на огород и обнаружив, что сыновья забыли полить капусту, Степанида на обратном пути выломала для них длинный ивовый прут. Андрюшка, заметив это, с перепугу забился под кровать да так и прохныкал там, пока не заснул. Коле же улизнуть не удалось, и он чуть не до полуночи ворочался на постели, растирая бока и спину. Разве такое не обидит?