– Лин, я волнуюсь за Сани. – Прошептала Лира, подходя ко мне из-за спины. – Я не знаю чем ему помочь. Может пора ей рассказать? – Мы не стали сразу говорить Марике о Сани. Но тянуть больше некуда. Она должна хотя бы с ним попрощаться.

– Думаю да. Она должна знать. Марика. – Позвал я. Она направилась ко мне. Я жестом указал на поваленное бревно.

– Присядь, нам надо поговорить. – Тонкие черные брови сошлись у переносицы.

– Что-то случилось? – Ну и как простите, сказать о таком, глядя в эти доверчивые глаза? Я опустил глаза, на мгновение, закрыв их рукой, и сделав глубокий вдох, выпалил: – Сани умирает. – Она побледнела, медленно вставая на ноги.

– И вы молчали? – И со всех ног бросилась к повозке. Мы кинулись за ней. В одном прыжке она перелетела через борт и упала на колени перед ребенком. Схватила его за руку, нащупывая пульс. Припала к его груди и на миг затаила дыхание. Потом быстро пальцами раздвинула ему веки, пристально вглядываясь в зрачки. Тут же снова вскочила, перемахнула обратно через борт и кинулась в лес. Мы как замороженные переглядывались друг на друга, стоя на одном месте. Эта бестия как ужаленная выскочила с другой стороны леса. Лира в испуге вскрикнула. Марика, не обращая на нас никакого внимания, носилась между нами, пальцами раскатывая что-то на внутренней стороне коры дерева. Затем снова вскочила в повозку, и принялась снимать с паренька рубаху, оголяя его грудь. Наконец справившись с одеждой, стала с силой втирать в грудную клетку какую-то коричневатую массу, и что-то при этом шепча. На груди у Сани заклубился сизый дым. Марика резко втянула в себя воздух. И не убирая рук, откинула голову назад, глядя широко открытыми глазами в небо сквозь ветки деревьев. Мы все на равнее с ней затаили дыхание. Прошла минута… две…. Наконец она медленно выдохнула воздух из легких и почти упала на грудь Сани. Лицо скрыли волосы, и было трудно сказать что-либо о ее состоянии.

– Марика. – Я рискнул подать голос. Марика вскинулась.

– Глупцы! – Она обвела нас по очереди яростным взглядом. – Своим молчанием вы чуть не угробили ребенка! Почему вы сразу мне не сказали? Лира… ты же знала, что моя мать была лекарем! Ты знала, что я умею готовить лекарства! Так почему? Я едва успела. – Уже шепотом закончила она. На душе было мерзко. Ужасные мысли заполняли голову. Сознание гнало их прочь, но они упорно ползли и ползли. И тут еще более тихий шепот: – Простите. Это не ваша, а моя вина. Я не должна была засыпать…. Я должна была раньше обратить внимание…. Я позволила усталости взять верх. Мама никогда бы так не поступила.

– Перестань Марика. В этом нет твоей вины. Мы действительно повели себя безрассудно. Боялись, что ты сломаешься. Стыдно признаться, но никто из нас и не вспомнил о твоем даре. Мы пустили в свои сердца горе, которое затмило и разум. Не ты, а мы должны просить прощения Марика. И у тебя, и у Сани.

– С ним теперь все будет хорошо. После того как я оглушила его, у него началась лихорадка. Так бывает, когда сознание надолго покидает мозг. После такой лихорадки почти невозможно вернуть сознание обратно. Я забрала себе его хворь.

– Но Марика…!!!

– Нет, не волнуйтесь. Я не заболею. Я чувствую, как она распадается на множество частиц внутри меня. Они сгорают. Я никогда ранее ничего подобного не делала. Ну, хватит об этом. Теперь все позади. Лин скажи, когда мы выдвигаемся?

– Чем раньше, тем лучше. – Произнес я.

– Хорошо. Тогда можно я посплю? Я себя не очень хорошо чувствую.

– Марика, ты уверенна, что не заболеешь?

– Уверена. Мне просто нужно восстановить силы.

– Конечно. Мы не будем тебя тревожить. Спи. – Она тут же завалилась на бок рядом с Сани и закрыла глаза. В следующий миг ее дыхание выровнялось, а мышцы лица расслабились. Она спала.

Глава 10

Главный закон оптимизма: если хуже не бывает, значит это к лучшему!

Марика

Ой, ма-а-ть. Кто придумал утро, и назвал его добрым? Да что ж так темечко-то болит? Рой там что, решил на рике⁶ поиграть? В голове звенело и стучало. Я пошевелилась. Еще хуже.

– Очнулась! Она очнулась. – Сани! Хвала богам, живой! Я попыталась открыть глаза. Но веки будто распухли и никак не хотели подниматься. Что же со мной такое?

– Лежи тихо. Не шевелись. Скоро все пройдет. Тебе нужно выпить лекарство, открой рот. Вот так, молодец. – Тихий мелодичный голос Лиры никак не вязался с теми ударными звуками в моей голове. – Теперь-то все будет хорошо. К вечеру будешь здоровее нас всех. – Мне хотелось сказать, что я и так была здоровее их всех, но язык не слушался меня. – Ты наверно хочешь знать, что с тобой? Я расскажу. Ты когда забрала себе хворь Сани, отрубилась сразу. А организм твой не окрепший, не справился. Точнее не до конца справился. Вот тебя и свалило. А Сани наш здоров как халис. Он как очухался, от тебя ни на шаг не отходил. Ты, кстати, уже четвертый день валяешься. Ох, и долго же к тебе силы возвращаются! Мы у порта уж два дня стоим. Только в городок портовый не заходим. Чтоб тебя никто не видел. Защитнички наши, за провизией отправились. Ах, Марика, они нам новые платья купили. Красивые. И еще с каким-то капитаном корабля договорились, чтоб он нас к Цертану доставил. Уж не знаю, что они ему посулили, но тот вроде согласился. – Вот так! За три минуты, весь расклад! Лира, Лира… болтун – находка для шпиона. Значит, скоро на Цертан отправляемся…. Да,… но туда не всем можно. Надо с драконом поговорить. Через четверть часа я стала чувствовать себя лучше. Даже с трудом, но открыла-таки глаза. Правда, их щипало, будто песок насыпан. Сани все время был рядом, без конца спрашивая, не нужно ли мне чего. К вечеру я и впрямь встала на ноги.

«– Марика… ты как?» – Ого! Рой со мной заговорил!

– Нормально. Ты решил сменить гнев на милость?

«– Перестань. Я никогда на тебя не гневался. Так пообижался чуток…. Только ты вот так, больше не болей, ладно?» – Не уж-то переживает? Или….

– Что волнуешься, что сама помру и тебя угроблю?

«– Дура ты Марика! Ты ж мне родной стала. Я-то что? Я уже умирал. Да и сейчас наполовину мертв…. Привык даже».

– Сам дурак! Как можно привыкнуть умирать?

«– Так и можно. Только ты не привыкай. Плохо это».

– Ладно, не буду. Ну что, мир?

«– Мир».

– Я скучала по тебе. Я вот со всеми этими передрягами справилась потому, что знала, что не одна. Ты хоть и дулся на меня, но ведь рядом был.

«– Прости».

– Да чего уж. Рой ты слышал про Цертан?

«– Угу».

– Туда не всем можно…. А они со мной собираются. Что делать, ума не приложу.

«– Ну, насколько я понял, Верт и Сани могут с тобой отправиться. А вот остальные…»

– Надо дождаться дракона и обсудить с ним это. Что-то долго их нет. Уже стемнело почти. – Неожиданно мое внимание привлек стук копыт. – О, а вот и они. Не будем тянуть с разговором. – Я поднялась и отправилась навстречу двум всадникам, которые не спеша въезжали на нашу стоянку.

– Марика. – Лин спрыгнул с коня и заглянул мне в глаза. – Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? – Я смутилась от такой заботы.

– Я себя чувствую, превосходно. Лин, нам всем надо срочно поговорить.

– Подожди. Сначала новости и ужин. А разговоры потом. Рад что ты поправилась. А то ты нас очень задерживаешь. – Вот те раз! Я раздосадовано смотрела, как удаляется его спина. Вот и вся забота! Раз с тобой все хорошо Марика, то чего с тобой нянчиться. Побалдела чуток от того что над тобой кудахтали, и хватит. Нам обуза никчему. Я вздохнула и пошлепала к костру. Ужин так ужин. Сама не прочь перекусить.

– У нас есть новости. Мы отправляемся на Цертан через три часа. – Я выронила из рук кусок вяленого мяса.

– Как? Так скоро?

– Марика, а чего тянуть? Сама же говорила, что сроки ограничены. А мы и так задержались. Нам удалось договориться с капитаном небольшого суденышка. Он доставит нас как можно ближе к острову, а там сами на лодке. К сожалению, на сам остров никто плыть не согласился. Даже за целое состояние.