— Я понял: ты не любишь пиво! — настаивал Весельчак и неожиданно вытаскивал из-за пазухи большую банку с самым лучшим маслом. — Уж это-то тебе понравится!

Но и масло не привлекало внимания Кьодино. Артисты теперь больше старались развеселить Кьодино, чем публику.

Кто радовался грусти Кьодино, так это бывший укротитель Усач. После его позорного бегства от мышей Директор разжаловал Усача в служителя. Усач всей душой ненавидел Кьодино, который занял его место в клетке со львами и в сердцах зрителей.

Часто он тайком встречался с наездницей, и они долго совещались, придумывая тысячи планов, чтобы отделаться от своего врага.

Понимая, что всё это бесполезно, Усач, великолепные усы которого теперь печально свешивались вниз, топал ногами и плакал, как ребёнок:

— Ы-ы-ы! Я хочу снова получить моё место укротителя! Я не хочу больше быть служителем!

Гоп-ля пыталась успокоить его.

— Мы своего добьёмся! — говорила она. — Я не успокоюсь до тех пор, пока этот металлолом не будет выброшен из Цирка! Из-за него никто больше не обращает внимания на мой номер и не хлопает мне…

Гоп-ля понимала, что поступает нехорошо, но ничего не могла с собой поделать: она была очень тщеславна.

Когда после поездки по другим городам Цирк возвратился в тот город, где жила Перлина, девочка вместе с синьорой проезжала в коляске через площадь, на которой устанавливали шатёр Цирка. Как раз в это время над входом прибивали огромную афишу с надписью «Кьодино — железный укротитель». Но афиша была повёрнута так, что Перлина не видела надпись.

— Ох, синьора, с каким бы удовольствием я побывала в Цирке! — воскликнула Перлина.

Синьора наморщила нос:

— Какой ужас! — сказала она. — Разве ты не знаешь, что Цирк — зрелище для бедняков? Лучше сегодня вечером сходи на концерт.

И коляска проехала мимо Цирка, мимо афиши с именем Кьодино. Бедная Перлина! Ей так не повезло! Ведь она уже давно простила Кьодино…

А тем временем Кьодино, не получая никаких известий о Перлине, горевал всё больше и больше, несмотря на все усилия друзей развеселить его. Чтобы доставить им удовольствие, Кьодино притворялся весёлым, но однажды тоска так одолела его, что он не смог больше её скрывать.

— Бедная девочка! — со вздохом проговорил он. — Кто знает, в какое положение она попала из-за меня! Может быть, она голодна, может быть, заболела…

При этих словах Весельчак, всё время старавшийся развеселить Кьодино, неожиданно расплакался.

— Что с тобой? Может быть, это твой новый фокус? — удивлённо спросил Кьодино. Ему не верилось, что клоун мог плакать всерьёз.

— Прости меня! — между рыданиями произнёс Весельчак. — Твои слова разбудили моё горе, которое я всё время старался скрыть. Моя дочка больна, так больна, что, может быть, ей даже грозит смерть…

— Но тогда нужно лечить её! — воскликнул Кьодино. — Я не знал, что у тебя есть дочь. Почему ты раньше не говорил мне об этом?

— Я не хотел огорчать моих друзей. К сожалению, ничего нельзя сделать: чтобы лечить её, нужны доктора и лекарства, а у меня нет денег…

Сердце Кьодино забилось так сильно, что грозило разорваться. Он сбегал к своей повозке и сразу же вернулся, держа в руках свой месячный заработок:

— Возьми себе эти деньги! Беги скорее к своей дочке и не беспокойся о представлении: я заменю тебя.

Весельчак купил на деньги Кьодино лекарства, пригласил лучших специалистов, и через несколько дней его дочь поправилась. Весельчак снова был счастлив, но ему хотелось отблагодарить Кьодино, сделать так, чтобы и он был счастливым. А для этого нужно было отыскать Перлину. Но как?..

Весельчак думал-думал, и вдруг его осенила простая мысль: дать объявление по радио. От радости он даже подпрыгнул на стуле и немедленно побежал в Управление радиовещания, чтобы заказать объявление.

Во время передачи Перлина в белых перчатках, белоснежном переднике и ослепительной наколке подавала синьоре чай.

— Ты до сих пор не научилась держать вазу тремя пальцами! — сердито упрекала её синьора.- Какая же ты невежда! Двигайся живее!

От обиды у Перлины к горлу подступили слёзы. И как раз в это мгновение звонкий голос диктора произнёс по радио:

— Внимание! Внимание! Кьодино ищет Перлину! Если ты слышишь, Перлина, то приходи быстрее в Цирк, где тебя ждёт Кьодино…

Перлина вздрогнула от неожиданности, ваза выпала из её рук и разбилась.

— Невежа! Растяпа! Неряха! — закричала синьора.

Но Перлина не стала её слушать. Одним прыжком она достигла двери и выскочила на улицу. Она сорвала с себя передник, перчатки и наколку и как метеор помчалась к Цирку.

— Да здравствует свобода! Кьодино, я здесь! — кричала она.

Через несколько минут она уже была у Цирка и, отстранив изумлённого контролёра, ворвалась на арену.

Кьодино как раз показывал свой номер со львами. Он только что всунул голову в пасть огромного зверя, как вдруг в наступившей тишине раздался звонкий весёлый возглас:

— Кьодино! Это я, Перлина! Я вернулась к тебе!

— Перлина! — радостно закричал Кьодино и бросился навстречу девочке, второпях забыв запереть дверцу клетки. Друзья взяли друг друга за руки и пустились в пляс.

Удивлённые зрители молчали. А тем временем львы, увидев что дверь их клетки осталась открытой, выскочили на арену.

Поднялся страшный переполох.

— На помощь! — кричали люди. — Мы погибли!

Но всё это длилось не больше секунды. Оставив

Перлину, Кьодино бросился к львам и, схватив их за хвосты, водворил на место.

— Невоспитанные звери! — укорял он львов. — Ни на минуту вас нельзя оставить одних, чтобы вы что-нибудь не натворили! Синьоры-зрители заплатили за билеты, а вы хотели сожрать их! После спектакля я ещё поговорю с вами!

В этот вечер в честь Перлины спектакль закончился необычайно торжественно. Все артисты уже давно знали её по имени и знали, как её любит Кьодино. Поэтому .все они решили выйти на арену и отпраздновать возвращение Перлины.

Карлики демонстрировали своё искусство самыми невообразимыми прыжками. Облако и Облачко, подлетая на трапеции, протягивали Перлине букеты роскошных цветов, а Сорвиголова, стоя на голове, произнёс приветственную речь. Директор приказал играть оркестру торжественный марш. Словом, в Цирке ещё никогда не видели такого веселья и торжества.

По окончании представления Директор, боясь, что Кьодино уйдёт с Перлиной, предложил девочке остаться в Цирке.

— Спасибо! — ответила Перлина. — Ничто и никогда не разлучит нас теперь с Кьодино! И потом ведь в Цирке так интересно!

Все артисты Цирка окружили Кьодино и Перлину, радуясь что они, наконец, встретились.

Только Гоп-ля и Усач с недовольным видом стояли в стороне. Они так ненавидели Кьодино, что каждая его радость отравляла им жизнь.

— И без этой девчонки в моём Цирке полно бездельников!- пробормотала Гоп-ля, презрительно глядя на Перлину.

Как дочь Директора, она всегда пыталась изображать из себя хозяйку.

— Совершенно верно! — поддакнул Усач. — Поэтому нам нужно как можно быстрее освободиться от них.

— Или я или он! Клянусь, что разделаюсь с Кьодино раз и навсегда. В противном случае я отрежу себе усы!

Это была страшная клятва! Ведь Усач дорожил своими усами больше, чем жизнью. В душе наездницы появились угрызения совести. Она знала, на что способен коварный Усач. Ведь на самом деле девушка была не такая уж плохая, а просто чересчур гордая и самолюбивая. Она уже раскаивалась в том, что причинила Кьодино столько зла и совершенно не хотела вредить ему ещё. Но Усач схватил её за руку и воскликнул: