Изучать будут здоровый организм мисс Райн. И, конечно же, ей дадут свидетельство для страховой компании. И жизнь обреченной вновь будет застрахована. Спустя полгода — новый гонорар за ловкость.

Смерть есть смерть. Врач подписывает свидетельство о безвременной кончине, поверенный в делах с сожалением проставляет данные умершей и отсылает тело на кладбище, а документы в страховую компанию. Полагаю, мисс Маршалл завещает все, что имеет, своему адвокату. Это простой фокус: ничем другим расплатиться она не может. Но этот вопрос нам предстоит еще выяснить. Первое, что необходимо, — это узнать все о Маршалл: родственники, история болезни, финансовое положение. Второе: кто конкретно ее наследник (или наследники). Третье: нужна фотография Марион и ее история болезни. После выписки из больницы их легко изъять из регистратуры. Этого никто не обнаружит, данные о болезни мисс Маршалл больше никому не понадобятся. Четвертое: при обследовании Дэзи Райн необходимо внести в учетную карточку больного пару особых примет — родинки, шрамы, зубные коронки и т.д. Об этом Дагер знать не будет. Ну, вот, пока и все.

Он положил обе ладони на стол и в ожидании вопросов взглянул на меня. За все время своего монолога Мекли ни разу не обратился к Джерри. Как будто его здесь и не было. А тот неустанно грыз ногти.

— Каким же образом мы подцепим Дагера на крючок? — спросил я.

— Вы его знакомый врач и устраиваете осмотр его клиентки…

— Простите, но каким образом? — перебил его я.

— Это мелочи. Мы не случайно выбрали для обследования именно ту больницу, где работает Брайтон. Там практикует и Джеймс Росс. Этот человек мне многим обязан. Я вытащил его из пекла, когда ему грозили двадцать лет за подпольные аборты. Он уже предупрежден… Кстати, имя Брайтона, который в действительности проводит свой отпуск в Майами, сообщил нам тоже он. В день медкомиссии вы прибудете в больницу. Росс вам даст белый халат, и вы встретите Дэзи Райн. Своим коллегам Росс скажет, что вы приехали из Фриско посмотреть, как дела на периферии. Здесь все чисто и не вызывает сомнений. Главное, что мисс Райн будет считать вас Брайтоном и у нее не возникнет на сей счет подозрений.

— О'кей. С этим все ясно! — сказал я, едва успевая переварить информацию. — Для чего нам нужны особые приметы Дэзи Райн?

— Затем, что их нет у Марион Маршалл. В дальнейшем учетная карточка будет в наших руках. В итоге мы получим все необходимые доказательства. Как только Дагер получает страховку, вы, мистер Дэйтлон, приступаете к последнему акту спектакля. Появившись в доме Дагера, вы ставите ему конкретные условия. Мы обдумаем, сколько с него потребовать. Сто или пятьдесят тысяч. Все зависит от того, на сколько он застрахует Маршалл. При этом вы предъявите ему копии документов, а именно: фотографию настоящей Марион Маршалл, ее историю болезни, страховой полис, личную карточку с особыми приметами Дэзи Райн. После чего предупредите, что в случае его отказа будет произведена эксгумация трупа Марион, не имеющей ничего общего с его секретаршей. Мышеловка захлопнется.

Я достал сигарету и закурил.

— Честно говоря, я не верю в шантаж. Меня всегда удивляло, почему люди платят шантажистам. И раз, и второй, и третий…

Мекли усмехнулся.

— Страх перед настоящим всегда пересиливает страх перед будущим. На этом построена вся драматургия. Вы видите на экране кинозвезду, которой угрожает опасность, и переживаете за нее, хотя изначально понимаете, что это актриса и с ней ничего не случится. Если бы состояние напряженности и страха не побеждало рассудок, то не получилось бы драмы.

— Согласен. Но если все же Дагер заявит в полицию? — сказал я, всегда скорый на гипотезы.

— Вы думаете, Дагер жаждет потерять все свое состояние и сесть на четверть века в тюрьму? У нас неопровержимые улики. И потом запомните: человек никогда не пойдет заявлять, что у него отняли награбленные им деньги, да еще не обложенные налогом.

Я вздрогнул, услышав эти слова. Мне стало не по себе.

— Что с вами, мистер Дэйтлон? Я ответил не сразу.

— Ничего. Вы убедили меня. Мне жаль Дагера, он проиграл эту партию. Страшновато. Он все-таки не простак, и его не легко сломить.

— А вас разве легко сломить? Или вы простак? Идет борьба, и никто не утверждает, что такие деньги достаются легко.

— Вы говорили, что давно следите за делами Дагера. Расскажите мне о нем, хотелось бы получше знать своего противника.

— Резонно. — Мекли опять взял нож и начал им забавляться. Основная его стезя — адвокатская деятельность. И надо вам сказать, как адвокат, он мастерски владеет своим ремеслом и умеет артистически жонглировать параграфами закона. Но таких юристов в Америке тысячи, и одно это не сделало бы Дагера звездой адвокатуры. Дагер выделяется среди своих коллег не только особой ловкостью, но и большей осведомленностью. Двадцать лет назад он провинциальным нотариусом начал в Атланте свою карьеру под девизом: «Дагер очищает любую репутацию». Первое время он помогал своим подопечным избегать ответственности за сокрытие доходов от налогов. Мы с вами сегодня уже говорили об этом, и я хочу напомнить, что это преступление занимает первое место в уголовной статистике Соединенных Штатов и едва ли не наиболее строго преследуется законом. Так начались его знакомства — сначала с мелкими дельцами, а затем и с крупными акулами. Махинации денежных дельцов перестали быть для него секретом. Алчность и жажда власти тесно переплели их интересы. Как адвокат, причастный к процессу расследования, Дагер узнавал, кто кем подкуплен, кто из сталепромышленников содержит такого-то сенатора, кто из полицейских начальников «поставлен» таким-то гангстерским боссом. С каждым годом, с каждым процессом Дагер все глубже проникал в тайны и темные махинации финансовых магнатов. И так как он умело пользовался полученными сведениями, он и сам приобщился к этой могущественной клике. Вот в чем секрет его профессиональной карьеры, в сущности мало чем отличающейся от карьеры его клиентов.

— С таким игроком трудно тягаться, — сказал я, когда он поставил точку.

— Но вы же выиграли у него в гольф? Почему бы вам не выиграть и в этой игре? Тем более у вас на руках его крапленые карты. И не скидывайте нас со счетов. Мы с вами.

Мекли нажал кнопку, вмонтированную в стол, и через несколько мгновений в кабинет вошли два парня лет по тридцать и остановились у порога.

Один из них, по имени Бэн, был высокого роста, тонкий, с узким загорелым лицом, острым подбородком, усиками в ниточку и нагловатыми глазами. На нем была куртка такой расцветки, которая возмутила бы зебру, и бутылочного цвета вельветовые брюки. На узком волосатом запястье болтался золотой браслет. Второй, Лукино, был полной его противоположностью. В нем пульсировала неаполитанская кровь, он был крепко сбит и приземист. Лицо, словно вырубленное топором. Такое лицо может лошадь остановить на полном скаку. Он тоже носил узкие усики, которые топорщились и напоминали жирную гусеницу.

Оба ели глазами своего благодетеля.

— Вот что, ребята, — кивнул им небрежно адвокат, — с завтрашнего дня вы работаете на этого мистера. Будете исполнять все его поручения беспрекословно, а теперь свободны.

Они вышли, тихо прикрыв за собой дверь.

— Ребята толковые, — продолжал Мекли, обращаясь ко мне. — Лукино будет вашим шофером, короче говоря, все время под рукой — это на случай «булыжников», а Бэн будет выполнять черную работу. Им ничего не нужно знать, кроме вашего задания, которое они должны выполнять. Будьте спокойны, это проверенные люди. Ну, вот и все. Приступайте! Да поможет вам Бог!…

Мекли протянул мне руку. Я ответил ему тем же.

— Джерри будет нашим связным. Нам с вами встречаться не следует. Дагер мой соперник, и это неосторожно. Лукино будет ждать вас завтра утром у дома Машину передоверьте ему. Привыкайте, что вы состоятельный врач и имеете свой обслуживающий персонал. Кстати, чуть не забыл… Марион Маршалл лежит в пригородной больнице «Благие намерения», так странно она называется. Практически это приют для обреченных. Ее диагноз — туберкулез.