То был первый бой «Нормандии». Эскадрилья тогда стояла близ Полотняного Завода. Справедливо говорится: тесен мир. Тесен он и на фронте. Встреча в Хатенках опять расшевелила память: где же теперь родная 18-я гвардейская стрелковая, что освобождала поселок бумажников, дала возможность на заснеженном поле оборудовать аэродром — первый для французских летчиков на советском фронте?
На аэродром у Полотняного Завода французские авиаторы, вставшие под знамя Сражающейся Франции, прилетели в марте 1943 года из Иванова, где в запасной авиабригаде овладевали истребителями конструкции А. С. Яковлева. В городе текстильщиков и была сформирована национальная авиаэскадрилья, которой дали имя французской провинции, наиболее терзаемой нацистскими оккупантами. Свой путь в Советский Союз пилоты-добровольцы начали с авиабазы Раяк в Ливане, куда бежали из разных мест, не смирившись с позором петэновской капитуляции. Потом был Ирак, Иран. И, наконец, морозный русский город Иваново.
Командовал эскадрильей майор Жан Луи Тюлян. В канун сражения на Курской дуге эскадрилья пополнилась новыми добровольцами. Она была преобразована в полк, который через год получил наименование «Нормандия — Неман».
В жарких боях лета сорок третьего героически погибли Тюлян, Прециози, Леон, Дюран и ряд других «нормандцев». Командовать полком стал подполковник Пьер Пуйяд. После войны П. Пуйяд до конца жизни оставался верен ратному братству, сплотившему два наших народа. Будучи депутатом парламента, П. Пуйяд возглавлял парламентскую группу французско-советской дружбы. В 1977 году Пьеру Пуйяду была вручена медаль лауреата международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами».
И снова память о фронтовой дружбе уносит меня за горизонт военной поры. Помнится, улетая с «горячей точки» огромного сражения, я думал: а не бьются ли где-то тут мои сибиряки? Как знать, может быть, прикрывая их с воздуха, погиб кто-то из французских пилотов? Мои раздумья оказались недалеки от истины. Много лет спустя узнаю от откликнувшихся на мои письма товарищей из «Защиты Родины»: дивизия воевала в составе 11-й гвардейской армии. И еще узнал скорбную весть. На орловской земле, в местах, воспетых великим русским писателем Тургеневым, у села Ильинское, Хотынецкого района, погиб первый орденоносец в редакции «Защита Родины» сын казахского народа гвардии старший лейтенант Бахт Алипов.
По традиции в ратный строй журналистов выдвинули лучшего военкора — рядового 51-го гвардейского стрелкового полка Василия Никитина (так получилось, что первую заметку в дивизионку он написал по просьбе Б. Алипова весной 1942 года). Новый инструктор-литератор оправдал надежды: был произведен в офицеры, стал ответственным секретарем, а затем и редактором «Защиты Родины». После победы В. Н. Никитин вернулся в родную Удмуртию, где связал свою жизнь с партийной печатью.
В конце Орловской операции мне удалось осуществить давнюю мечту — побывать у партизан. Я оказался на Брянщине, в Клетнянских лесах. Комиссаром бригады, куда мы прилетели на санитарном самолете, был А. Ф. Семенов, местный партийный работник. В пятидесятых годах судьба свела нас снова — в ВПШ при ЦК КПСС, где мы учились на одном курсе. Дружбу поддерживали более двадцати лет, до кончины этого душевного человека.
Алексей Филиппович первым делом познакомил меня с личным составом редакции «Партизанской правды». Редактировал газету Иван Кириллович Лимтюгов. Корреспондентов были десятки — партизаны охотно писали из всех подразделений. Наборщиками трудились два пожилых москвича. Василий Никифорович Петров (он же и печатал газету) до войны работал в типографии Постоянной всесоюзной строительной выставки. В рядах 5-й дивизии народного ополчения Фрунзенского района ушел на фронт. Попал в окружение. Скитался по глухим деревням и наконец выбрался к партизанам. Его напарника Сергея Сергеевича Сахарова, рабочего 5-й типографии НКПС, фашистское нашествие застало в Мглинском районе, и он, не раздумывая, подался в партизаны.
«Партизанская правда» выходила с марта 1943 г. раз в пять-шесть дней на двух полосах тиражом 600 экземпляров. До нее выпускали листовки, сводки Совинформбюро. Газету читали не только партизаны. Смелые «почтальоны» аккуратно доставляли ее жителям Клетни и окрестных деревень. Ведь не зря под заголовком стояло: «Орган Клетнянского РК ВКП(б)».
7 августа 1943 года, через два дня после первого победного салюта в Москве — в честь освобождения Орла и Белгорода, — началось наступление войск Западного и левого фланга Калининского фронтов. Оно завершилось 2 октября освобождением от оккупантов Смоленской области, выходом советских армий к границам Белорусской ССР. В ходе этой операции наша редакция на двух грузовиках глубокой осенью добралась до деревни Волково, что западнее Смоленска, и надолго обосновалась в ней. На фронте наступило затишье. Но «пилоты-пешеходы» продолжали нести свою обычную вахту…
В марте 1944 года я проходил краткосрочную штурманскую подготовку в 10-м отдельном разведывательном авиаполку.
Во время обороны воздушные разведчики работают беспрерывно: за противником нужен глаз да глаз, и в его тылу и на переднем крае. И я, обучаясь, собирал материал для газеты. Особенно подружился с командиром второй эскадрильи Василием Васильевичем Кибалко. Родом он из Одессы, работал формовщиком на судостроительном заводе и учился в аэроклубе. Затем окончил военную школу пилотов. Войну встретил под Вильнюсом в полку скоростных бомбардировщиков. Там подружился со штурманом Григорием Яковлевичем Михеевым из Бежецы. Теперь они летали на разведку на «Пе-2», отличались высоким мастерством и мужеством в фотографировании переднего края противника. Летать нужно было не выше четырех километров и точно по курсу. А вражеские зенитки били вовсю. И так под яростным огнем четыре — шесть, а то и до десяти минут полета. О своем боевом опыте они охотно рассказали читателям газеты. В мае 1943 года оба разведчика были удостоены звания Героя Советского Союза.
Я жил с Кибалко и Михеевым в одной комнате в деревушке, что приютилась неподалеку от Смоленского аэродрома. Они учили меня авиационному уму-разуму. С Кибалко поднялся для практики в воздух…
23 июня 1944 года началась операция под кодовым названием «Багратион». Войска четырех фронтов перешли в наступление — внезапно, стремительно. И среди них 3-й Белорусский (преобразованный из Западного) фронт. За месяц с небольшим советские войска освободили всю Белоруссию, часть территории Литовской ССР и Польши. Наши части вышли к границе с фашистской Германией. С этой операции и до конца войны 1-й воздушной армией командовал генерал-полковник авиации Т. Т. Хрюкин. До нас он возглавлял 8-ю воздушную армию, отличившуюся в Сталинградской битве и при освобождении Крыма.
В ходе этого решительного броска на запад у редакции было несколько перебазировок. Но ни разу ритм выхода газеты не был нарушен. Особо запомнилась одна из перебазировок. Редактор Анатолий Иванович Ланфанг, опытный журналист, работавший еще в «Рабочей газете» с самого ее зарождения и переведенный к нам из редакции газеты Карельского фронта, решил переезжать на новое место двумя «эшелонами» — расстояние было немалое. С вечера, когда очередной номер газеты был подготовлен к печати, в путь отправилась машина с «наборным цехом», в основном девчата. С этой машиной отправился и я. На новом месте нужно было набрать и сверстать газету. Днем должен был прибыть другой грузовик — с печатной машиной и офицерами редакции. На Минском шоссе уже в полной темноте разыскал столб с указанием заданного километра. Здесь свернули вправо на проселок, пролегавший по Логойскому району Минской области.
Часам к двум ночи добрались до нужной деревни. В ней ждал сюрприз: в лесу за хлебным полем скопилось более тысячи гитлеровцев-окруженцев во главе с генералом и с рацией. Кругом никаких воинских частей — наши войска ушли вперед. Ночью фашисты достигли Минского шоссе (нам повезло, успели миновать роковое место). Вражескую группировку стал выбивать с шоссе в нашу сторону полк пограничников, охранявший тылы фронта. Но об этих подробностях узнал лишь утром, когда, чтобы выяснить обстановку, через пустошь поспешил в полусожженную врагом деревню Мачужичи, где разместился штаб армии. Начальнику штаба генерал-майору авиации А. С. Пронину ничего не оставалось, как вызвать на подмогу девятку штурмовиков. «Илы» точно отбомбились, и остатки немецких частей сложили оружие.