– А кстати, – вдруг вспомнил ученый. – Что там с этой бумажкой, которая осталась от родственничков? Ты аж побледнела от их последнего привета. Как будто чистую девицу оставил вероломный граф с соседнего именья, а она на днях должна сделаться мать.

– Не шути на святую тему любви, – Настя положила себе добавки и критически посмотрела на супруга. – Вам, сухарям от науки, не понять. Вообще, ты тоже тогда скис, но высокие чувства здесь не при чем, так ведь? Но с запиской выходит все очень странно. Не могла же она ко мне прицепиться.

– Ну, раз к тебе цепляются бездомные коты, бабки, переходящие дорогу, все детские болезни и охранник в магазине, значит, такая ерунда, как бредовая записка, нашла бы тебя запросто.

Муж протянул руку к подоконнику и достал оттуда листочек с птичкой. Супруги склонились над прыгающими по бумаге каракулями

– Ни бельмеса не понятно! – Костик в который раз посмотрел записку на свет, потер пальцем и даже послюнявил уголок. – Похоже на иллюстрацию к механизму броуновского движения или теории большого взрыва. Но я и так это знаю, а тебе…– физик глянул на жену и воздержался от комментариев, ибо знакомиться со взрывами он предпочитал лабораторно. – Может, это тайный шифр? – наконец, додумался аспирант.

– Это какой-то тайный грибок, который поражает слишком много думающий мозг! – фыркнула Настя и отняла записку у мужа. – Ты с ней полегче, возможно, это улика! Надо позвонить этому следователю, рассказать, заодно и спрошу, не нужен ли им добровольный помощник в твоем лице. А то ты такой стал плодовитый на идеи, что даже посуду помыть времени нет.

– Да чем я им помогу, Настюшкин? Я уже не помню, при каких обстоятельствах мы с запиской впервые увиделись. Но я ею тогда чашку снизу промокал, отпечатки пальцев, видимо, расплавились или того, вообще стерлись. – Костик еще раз просмотрел записку, приложил ее к оконному стеклу. Кроме масляных пятен, других изменений в ней не обнаружилось. Настя покачала головой и зашуршала бумагами у телефона в поисках номера Катанина.

– Милый, не надо отчаиваться. Там найдут, как тебя применить, может, ловля на живца или внедрение в опасную среду подпольных физиков. Мало ли, в милиции так все запутанно, похлеще, чем на нашей записке. – Девушка, наконец, отыскала телефон опера и отобрала у Костика записку, чтобы цитировать с листа. Немного повертев ее в руках, она прищурила глаза и вдруг подскочила на стуле:

– Костик, я вижу! – визг жены заставил молодого человека заглотить всю кружку чая в один присест. Он метнулся к ее стулу и склонился над бумажкой. – Смотри! – Настя ткнула в какую-то загогулину. – Здесь написано: "мультимудроокий директор Поленко". Просто в завитушках все и безграмотно, это точно наш Квазимодыш писал. Смотри, я еще сомневалась, из его ли тетрадки или нет, потому как почерк вроде бы его, но и на электрокардиограмму тоже похоже. А теперь как-то повернула и видно:

"в кабинете стук", "кто-то внутри", "послание на столе"…Да здесь много!

Настя задумчиво расправила листочек в вытянутых руках и решительно заявила:

– Да, Костик, это улика. Определенно. Видимо, вопль о помощи. Наверное, наш безумец Гаврилыч пришил директора или даже нечаянно уморил его в скафандре собственного изготовления. Я что-то слышала, он из обретал композитный материал из горбыля с плиточным клеем и черноземом, для космических технологий.

– А чернозем-то зачем? – удивился Костик.

Настя усмехнулась:

– Темный ты. Это же уникальная питательная среда, мать жизни, как Тихон говорит. А скафандр должен представлять собой самодостаточную систему, все для космонавта производить, а отходы пускать в дело, поэтому чернозем необходим. Короче, Поленко мог пасть от изобретатель ной руки Тихона, а это, – девушка ткнула в записку, – чистосердечное признание. Мне подбросил, чтобы успеть скрыться.

– Тогда и признаваться незачем, – сразу подметил толковый Костик. Все-таки российское высшее образование учит людей думать, а не апельсины на конвейере сортировать, как толерантные университеты за океаном.

– Вот тут не скажи. Он же хочет прославиться! А сбежать решил, потому что не собирается останавливаться на достигнутом. Надо срочно звонить этому милиционеру, трудовик – серийный убийца и очень опасен. Я всегда это знала, недаром он такой убогий. Вот подобные и оказываются на поверку безжалостными преступниками со стальной волей и ветвистой фантазией! – пришла к финальному заключению Настя и в подтверждение своему слову с присвистом чихнула. Потом глубокомысленно погрозила пальцем воображаемому злодею, собрала посуду со стола и бросила мужу: – Ладно, дорогой, иди вниз, там под лестницей в подъезде должна лежать мамулина деталька. Как выглядит, не знаю. Ищи, что почище, – учительница включила кран и задумалась, – хотя нет, Нина Васильевна чистит протезы какой-то жижей из знахарского пепла с добрым напутствием от Заратустры, так что ищи что-то подозрительное. Там люк есть, на нем. Или в нем. А я пока приберусь.

Костик ретировался, а Настя присела на пару секунд передохнуть в тишине и покое.

В эту минуту пронзительно-тревожной трелью зазвонил телефон. Взволнованная девушка уставилась на аппарат, боясь пошевелиться, ведь в свете последних открытий выходило, что страшный и трудолюбивый к тому же маньяк имеет на нее виды. Она, не дыша, подошла к столику, сняла трубку и молча поднесла ее к уху. Тот конец линии отозвался скрипучим голосом Костиной мамули:

– Настасьюшка, – девушка поежилась. Кажется, плохие предчувствия ее не обманули. Как известно, если рядом шепелявит старуха в черном и ласково зовет тебя не пойми, куда – это не к добру. – Настюшулечка моя, – продолжала заливаться Нина Васильевна, – поздравляю тебя, голубушка!

"И как она всегда разнюхивает про премию?" –подумала Настя, а вслух сказала:

– И вам того же. А в чем, собственно, дело?

– Горлица моя златокудрая, – слышно было, что старушка никак не может нарадоваться. – Поздравляю тебя! В твоих жилах течет директорская кровь! Сейчас милиция установила. Немедленно приезжай, в милицию, здесь наше наследство оттяпать хочут. Да прибудет с тобой Кострубонька! Отсоединяюсь. Пока!

Настя удивленно подула в зудящую отбоем трубку и положила ее на место. В этот момент в квартиру ворвался страшно возбужденный физик. Не обращая внимания на экзальтированное состояние всегда спокойного мужа, молодая женщина сразу накинулась на него с шокирующим известием.

– Костик, маманя с ума сошла. Бредит царством теней и проблемами доноров. Ты нашел эту зубную скобку, а то санитары могут не взять ее в некомплекте?

Ученый уже несколько раз открывал рот, пытаясь вставить что-то важное в бесконечный монолог Настиной тревоги, и, наконец, смог улучить момент и озадачить жену еще более странной задачей:

– Да нету там мелких деталей! Самая маленькая обеспечит мамуле бивень, как у мамонта, она им будет пол царапать. Ты у нас по зубам спец, пойдем смотреть вместе. Я нашел только что-то большое и лакированное, с цифрами. Это, наверное, номер детали, как в мебельных конструкторах Икея, но вот инструкцию забыли подложить.

Пара по-быстрому сбежала вниз, и заинтригованная Настя нырнула под лестницу в парадном. Зубных шпунтиков там не наблюдалось.

Зато крышку люка она нашла надежно закрытой и основательно закрепленной на своем месте. Правда, отворить ее казалось невозможным только изнутри.

Потому что снаружи за ручку была заправлена новенькая, гладкая, блестящая бита с вырезанными цифрами "55".

Глава 22

Катанин чувствовал себя героем голливудского фильма, бьющего рекорды по кассе, и прежде всего из-за декораций. В связи с делом о школьном убийстве ему ежедневно приходилось бывать в местах, о которых он не смел мечтать в прошлой скучной жизни, и знакомиться с людьми, коих он к простым смертным вообще не относил. Там были, кроме пропавшего директора-мегахама, еще небожители, настоящие миллиардеры, хозяева жизни; ослепительные красавицы, сияющие бриллиантами и глазами; похожие на трухлявый гриб и Смерть одновременно старухи; физики-ядерщики с лицом деревенского простачка; и вот, наконец, настоящий маг и чародей, ясновидящий в седьмом поколении с функциями хироманта и заклинателя змей, Господин Рафаэль. Рыжий вчера просто лег костьми, чтобы пойти к гадателю самому, уж очень его тетка просила лично пообщаться с непростым человеком. У тетки на этот счет имелся шкурный интерес: она уже тридцать два года перебирала знахарей да сельских бабок на предмет заговора ее соседа от водки и на деньги. Пока результаты были стойкие, но прямо противоположные: мужика тянуло на водку все сильнее, зато денег он чурался и давно не видел. В общем, Рафаэль являлся для женщины последней надеждой, но попасть к нему хотелось с гарантией, по знакомству.