Мэри пересекла выложенный камнем дворик, миновала отключенный на зиму фонтан. Поднялась по каменным ступенькам. Вошла в вестибюль, где подставила лицо под камеру наблюдения и принялась ждать.

Именно Бэт открыла ей дверь, прижимая Рофа-младшего к бедру.

— О, привет… а я собиралась звонить тебе.

— Хэй, приятель. — Мэри погладила щечку парня и улыбнулась ему, разве могло быть иначе? Малыш был маленьким комочком милоты и абсолютного очарования. — Вам что-нибудь нужно?

Когда она вошла в главное фойе, чтобы Роф-младший не простудился, Мэри замерла, увидев выражение на лице Бэт.

— Все в порядке?

— Эм, ну… Рейдж ушел наверх.

— Да? Должно быть, он чувствует себя лучше.

— Думаю, тебе стоит поговорить с ним.

Что-то в голосе Королевы настораживало.

— Что-то случилось?

Женщина сосредоточилась на своем ребенке, приглаживая его темные волосы.

— Я просто думаю, что тебе стоить пойти к нему.

— Что произошло? — Когда Бэт повторила ту же версию предыдущей фразы, Мэри нахмурилась. — Почему ты не смотришь на меня?

Бэт наконец перевела на нее взгляд.

— Он просто кажется… расстроенным. И я думаю, что ты нужна ему. Вот и все.

— Ну ладно. Хорошо. Спасибо.

Мэри пересекла мозаичный пол и бегом взбежала по лестнице. Добравшись до их спальни, она открыла дверь… и ей в лицо ударил порыв холодного воздуха.

— Рейдж? — обхватив себя руками, она задрожала. — Рейдж? Почему все окна открыты?

Борясь с позывами страха, она пересекла комнату и закрыла окно слева от их огромной кровати. Потом подошла к другому.

— Рейдж?

— Я здесь.

Слава богу, он хотя бы ответил.

Она пошла на звук его голоса в ванную… и обнаружила, что ее хеллрен сидел в центре мраморной комнаты, прижав колени к груди, руками обхватывая лодыжки, голова опущена и повернута в сторону от нее. В спортивных штанах, и он был таким же невероятно огромным, как всегда, но что-то в нем словно стало меньше.

— Рейдж! — Она бросилась к нему и села на колени. — Что стряслось? Позвать Дока Джейн?

— Нет.

Выругавшись, она погладила его волосы.

— Тебе больно?

Когда он не ответил и не поднял взгляд, Мэри передвинулась, чтобы увидеть его лицо. Его веки были опущены, а взгляд расфокусирован.

Он выглядел так, будто был потрясен плохими новостями.

— Кто-то ранен?

Из Братьев? Лейла? Но тогда Бэт сказала бы ей.

— Рейдж, поговори со мной. Ты пугаешь меня.

Подняв голову, он потер лицо, казалось, только сейчас замечая ее присутствие.

— Привет. Я думал, ты на работе.

— Я вернулась домой.

По веской причине. А если бы она осталась в Убежище, а он бы… черт, Марисса была права.

— Рейдж, что происходит… подожди, кто-то ударил тебя?

Его челюсть казалась опухшей, а на его загорелой коже уже проступали черные и синие отметины.

— Рейдж, — сказала она с нажимом. — Что, черт возьми, случилось с тобой? Кто тебя ударил?

— Вишес. Дважды… по разу на каждую сторону.

Отшатнувшись, она выругалась.

— Милостивый Боже, но за что?

Его взгляд блуждал по ее лицу, и потом он поднял руку и прошелся по ее чертам, нежно прикасаясь подушечками пальцев.

— Не злись. Я заслужил… и благодаря нему зрение вернулось раньше положенного.

— Ты все еще не ответил на мой вопрос. — Мэри попыталась сохранять голос ровным. — Вы повздорили?

Рейдж потер ее нижнюю губу большим пальцем.

— Мне нравится, как ты целуешь меня.

— Из-за чего вы подрались?

— И я люблю твое тело. — Его руки спустились по ее плечам к ключицам. — Мэри, ты такая красивая.

— Слушай, мне очень приятны твои комплименты, но я должна знать, что происходит, — сказала она, накрывая его ладони своими. — Ты расстроен чем-то, это видно.

— Ты позволишь мне поцеловать тебя?

Рейдж уставился на нее, и, казалось, пребывал в непонятном ей отчаянии. И она подалась вперед, потому что чувствовала его боль.

— Да, — прошептала она. — Всегда.

Рейдж наклонил голову, и в противоположность его обычной страсти, сейчас его губы мягко прижались к ее, прикасаясь медленно и легко. Когда пульс ускорился, Мэри почти пожалела об этом… она не хотела, чтобы секс сбил ее с толку… но когда он продолжил ласкать ее губы, мозг, которым владел хаос, переключился в режим электрического предвкушения, связующий запах Рейджа, его красивое тело, его мужская сила вытеснила все ее беспокойства.

— Моя Мэри, — выдохнул он, скользнув языком в ее рот. — Каждый раз с тобой… как первый. Все словно новое и всегда лучше последнего поцелуя… последнего прикосновения.

Его руки спустились вниз, и она ощутила их вес на своей груди. А потом он неспешно стянул ее пальто, заставляя ее с болезненной четкостью ощутить шелковую блузку, кружевной бюстгальтер и свою кожу под всей одеждой.

Но потом что-то заговорило в ней. Наверное, совесть? Потому что, черт возьми, она чувствовала, что подвела его, уйдя на работу, когда он так нуждался в ней.

— Почему ты открыл окна? — спросила она снова.

Но Рейдж ее словно не слышал.

— Я люблю… — Слова застряли в его горле, и он прокашлялся. — Я люблю твое тело, Мэри.

Он поднял ее, словно она совсем ничего не весила, и уложил на бок, на плюшевый меховой ковер, лежавший перед джакузи. Откинувшись на мягкий ворс, Мэри наблюдала, как его взгляд прошелся от ее горла до груди… и ниже, к бедрам и ногам.

— Моя Мэри.

— Откуда столько грусти в твоем голосе? — спросила она тихо.

Когда он не ответил ей, Мэри испытала истинный страх. Но потом он начал расстегивать пуговицы ее блузки, неторопливо, не раскрывая две половины блузки, даже когда выдергивал края из брюк. Подавшись назад, Рейдж открыл ее тело своему жаркому взгляду и теплоте воздуха в ванной.

Переместившись, он сел поверх ее бедер.

— Я люблю твои груди.

Наклонившись, он поцеловал ее грудь прямо на границе с бельем. Вершинку соска. Внезапное избавление от чашечек подсказало, что он расстегнул переднюю застежку… а потом потоки воздуха коснулись ее обнаженной кожи, когда он сдвинул тонкую преграду в сторону.

Рейдж целую… вечность… ласкал ее груди, поглаживал, сжимал горошины пальцами. Мэри уже решила, что сойдет с ума. А потом он вобрал ее в рот, сначала одну грудь, потом вторую. Она не помнила, когда в последний раз он был таким неспешным с ней… хотя его нельзя назвать невнимательным. Ее хеллрен был совсем другим, целиком и полностью отдавал себя процессу.

Но не этой ночью, очевидно.

Рейдж сцеловал дорожку до ее живота и расстегнул тонкий ремешок, а потом и пуговицу с замком на брюках. Когда она приподняла бедра, он потянул штаны, заставляя их исчезнуть, обнажая белье из кремового шелка.

Вернувшись к ее животу, он накрыл его руками и спустился ниже, так, что сейчас он обхватывал ладонями ее таз.

Он ничего не делал, просто ласкал пальцами низ ее живота.

— Рейдж? — она позвала его сдавленным голосом. — Что ты недоговариваешь?

Глава 21

Опустившись на колени перед своей Мэри, Рейдж четко осознавал, что она звала его по имени, но был слишком поглощен криком в голове, чтобы ответить ей.

Опустив взгляд на живот своей шеллан, он представил, что он вырастает большим, как у Лейлы, что ее тело вынашивает их сына или дочь до того момента, когда малыш сможет дышать самостоятельно. В этой фантазии и Мэри и его малыш были полностью здоровы, во время и после родов: Мэри наслаждалась восемнадцатью месяцами беременности — или девятью, как у человеческих женщин? — а роды прошли быстро и безболезненно, а после он смог сжать ее и их творение в крепких объятиях и любить до конца своих дней.

Может, у их мальчика были бы его голубые глаза и светлые волосы, но потрясающим характером и умом он пошел бы в свою мамен. А, может, их малышка унаследовала бы темные волосы Мэри, его голубые глаза и несносный нрав.

Какой бы ни была комбинация внешности и внутренних качеств, Рейдж представлял их втроем за Первой и Последней Трапезой, перекусами между. Он представлял, как остается с малышкой, чтобы Мэри могла передохнуть, как Зи и Роф делали для своих шеллан; кормит младенца грудным молоком из бутылочки. Или, позже, делится лакомыми кусочками со своей тарелки, как бывало у Зи с Наллой.