Центральный материал журнала "Ньюсуик", 7 Марта 1994 г.

Меня по-настоящему потрясло то, что сделал Рик, так как я всегда думал, что он верен людям, с которыми имеет дело. Поэтому его предательство — именно личное предательство — просто не укладывается у меня в голове. Я могу понять, почему у него не было никакой лояльности по отношению к Управлению. Я могу понять, что в своём смятении он мог дойти до того момента, когда ему стало все равно, кто он — вербовщик или завербованный. Но я не понимаю, почему он потерял свою лояльность не только к своим сослуживцам, например, ко мне, но и к своим друзьям, к людям вроде Сергея Федоренко! Чем можно оправдать того, кто предаёт самых близких людей?

Р. Патрик Уотсон, ФБР

По словам директора ЦРУ Стэнсфилда Тернера, в данных национальной разведки не было ни погрешностей, ни искажений фактов. Они просто "не имели значения" для президента в разработке его политической стратегии… «Как нам могла прийти в голову даже мысль о том, что нам нужно ещё больше?» — спросил бывший директор ЦРУ Стэнсфилд Тернер. Он сказал, что Управление должно было сообщить президенту Картеру, что в дальнейшем наращивании вооружений уже нет необходимости — разве что по чисто политическим причинам. "Я считаю, что Управление должно было сказать ему всего два слова.' "Это слишком. И у нас, и у Советов и так уже более чем достаточно огневой мощи", — сказал Тернер.

"Вашингтон пост", 3 декабря 1994 г.

После своего ареста Эймс утверждал, что Советы якобы никогда не представляли собой военную угрозу. Очевидно, он забыл о том, что они натворили в Афганистане, Никарагуа и Анголе.

Старший сотрудник ЦРУ, отдел СВЕ

Нэн была очень чёрствая. Когда они с Риком готовились к переезду в Нью-Йорк, мы с мужем пришли к ним взглянуть на ковёр, который они продавали. Она была с нами откровенно груба. Ее совсем нельзя было назвать хорошим человеком, и меня это удивляло: ведь он-то им был.

Сэнди Граймс, ЦРУ

В 1978 году Валдек Энгер приезжая в Москву в отпуск, и я с ним встречался. Он был в подавленном состоянии. Он сказал мне, что один американский военнослужащий добровольно вызвался шпионишь на КГБ, но, по его подозрениям, это была ловушка ФБР. Несмотря на это, ему приказали продолжать встречаться с этим человеком. Я спросил Энгера, почему его заставили пойти на такой риск, и он ответил: "Политика!"

От резидента КГБ в Нью-Йорке постоянно требовали вербовки американских шпионов, поэтому Энгеру приказали продолжать встречи. Моя следующая встреча с Энгером состоялась после того, как он был освобождён из американской тюрьмы и вернулся в Москву. КГБ бросил его на произвол судьбы. Он был полон горечи. "Сергей, — сказал он, — я ничего для них не значил: моя жизнь не имела никакой ценности. Я разозлился ФБР уже было известно, что Энгер работал на КГБ, поскольку я сообщал им об этом мы с Риком снабжали Энгера информацией. Зачем они его арестовали? Чего они этим добились? Только того, что в Москве на меня пали подозрения КГБ, так как я встречался с Энгером. В КГБ думали, что его предал я. Его арест был идиотизмом.

Сергей Федоренко, ЦРУ

Простите, но я ничем не могу вам помочь. Честно говоря, я почти ничего о нем не помню.

Аркадий Шевченко, после ареста Рика Эймса.

Он не был главой семьи — сил не хватало. Когда его жена Нэн занялась политикой, Рик неожиданно тоже ей увлёкся. Мы не раз предупреждали его, что он заработает себе неприятности, ведь он был государственным служащим и не имел права участвовать в политических кампаниях. Теперь. Вспоминая об этом, я понимаю, что он тянулся за Нэн, которая была личностью. Он искал ее одобрения, пытался ей угодить — нет, там все было гораздо сложнее. Казалось, он хотел стать ее точной копией, поскольку сам был слишком слабохарактерен, чтобы что-то собой представлять.

Сэнди Граймс, ЦРУ

Когда в октябре 1981 года Рик прибыл в резидентуру ЦРУ в Мехико-Сити, там царил полный хаос. Начальник был поглощён своей предстоящей женитьбой на мексиканке, которая годилась ему в дочери.

Его заместитель, горький пьяница, периодически исчезал, иногда на несколько дней, и, судя по всему, где-то кутил. На второй день работы Рика заместитель пригласил его вместе с ещё одним сослуживцем на ленч в расположенный неподалёку ресторанчик.

Для начала они выпили по коктейлю из рома и кока-колы, затем заказали ещё по одному. Через четыре часа умирающий с голоду Рик спросил, когда они возьмут что-нибудь поесть. Поднимая бокал, его коллега провозгласил: "вот наша еда!" Эймс стал избегать заместителя.

Как у старшего офицера отдела СВЕ, у Рика была масса работы. Мехико-Сити был излюбленным местом встреч КГБ с его американскими шпионами.

Мексика находилась под боком у Штатов, граждане США въезжали туда без всяких проблем, и, попав в ее столицу, шпион легко терялся среди 15-миллионного населения. Для ЦРУ и ФБР сигнал к побудке прозвучал в 1975 году, когда калифорнийский наркоделец Эндрю Долтон Ли заявился в советское посольство в Мехико-Сити и продал КГБ руководство по эксплуатации системы "Райолайт", которая в то время была новейшей разработкой в технологии спутников-шпионов. Его лучший друг Кристофер Бойс украл это руководство у себя на работе — в компании по производству спутников "ТРВ Инкорпорейтед". В 1976 году оба были арестованы и посажены в тюрьму. После этого фиаско ФБР и ЦРУ попытались наводнить Мехико-Сити агентами служб безопасности, но именно Разведывательное управление министерства обороны (РУМО) придумало оптимальный способ борьбы с естественными преимуществами, которыми гости из Советского Союза пользовались в мексиканской столице. РУМО заполонило советское посольство таким количеством шпионов-добровольцев, что в КГБ, должно быть, подумали, что все военнослужащие США насквозь продажны. Естественно, все эти новоявленные шпионы были двойными агентами, абсолютно преданными Соединённым Штатам. Рик слышал о программе разведки вооружённых сил по внедрению двойных агентов, но даже он был ошеломлён, узнав, какое количество агентов служило приманкой для КГБ в 80-е годы.

— По всему миру у нас постоянно действовало более 100 двойных агентов, и большая их часть была сосредоточена в Мехико-Сит, — позже сказал он.

Примерно раз в неделю военная разведка посылала в Мехико-Сити какого-нибудь сержанта военно-воздушных, военно-морских сил или сухопутных войск с приказом предложить себя в качестве шпиона. Эти добровольцы нередко приносили с собой секретные документы в качестве доказательства того, что их предательство "законно". Документы были подлинные, но не краденые. Особый отдел Пентагона, занимавшийся исключительно отбором секретной информации для программы по внедрению двойных агентов, решил, что от передачи этих документов КГБ и ГРУ никто ничего не потеряет. Как правило, проходило несколько месяцев, прежде чем КГБ и ГРУ могли убедиться в том, что шпион доброволец является двойным агентом, и к тому времени Соединённые Штаты уже подсылали им нового кандидата в шпионы. Благодаря этому "конвейеру" у Пентагона всегда был наготове источник дезинформации врага на случай объявления войны. Но его основное преимущество заключалось в том, что двойные агенты помогали разведке США выявлять среди сотрудников советского посольства офицеров КГБ и ГРУ, а также быть в курсе методов работы Советов с добровольцами. Кроме того, постоянный приток шпионов истощал ресурсы Советов и сбивал их с толку.