- Я... я сделал тебе больно? - Голос у него был несчастный. - Эти следы на коже...
Ещё в ванной, всего лишь проведя по отметкам пальцами, я вновь завелась. Сев
рядом, я дотронулась ладонью до его спины.
- Ты плечи свои видел, здоровяк? - К одной из царапин я прижалась губами. - Я
отлично поточила коготки.
Он усмехнулся через силу.
- Ты не способен сделать мне больно, - уверенно заявила я.
- Но я и не способен полностью тебя удовлетворить. - Он поднял на меня полное
страдания лицо. - У меня нет в этом опыта. Скажи, как сделать тебя счастливой. Если
этому можно научиться, я научусь.
И я вдруг поняла, что этот момент я не забуду до конца жизни.
Он любит меня.
Я больше не могла назвать это одержимостью. Или безумием. За прошедшие
четыре недели он действительно влюбился.
- Ты идеальный, Дмитрий. Я и мой багаж - вот в чём проблема.
Он отодвинулся с гримасой на лице.
- Идеальный? После того, что я тебе рассказал?
- Тем более после этого. Ты потратил много сил, чтобы преодолеть последствия
травмирующих событий в прошлом. И одержал победу. Ты значишь гораздо больше, чем
твоё прошлое.
Благоговение вспыхнуло в его глазах. И помоги мне госпожа Удача, я была близка
к тому, чтобы ответить ему тем же.
- Тогда почему ты продолжаешь отдаляться? Почти ничего о себе не
рассказываешь. Скучаешь по своей семье, но не хочешь их навестить. Нервничаешь после
каждого моего подарка, хотя знаешь, сколько у нас денег. Вика, чего ты боишься?
Открою ему часть правды.
- Меня воспитали так, что если что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, то
так оно и есть на самом деле. И я ужасно суеверна. Если сложить всё вместе, то я просто
дожидаюсь, когда же упадёт второй ботинок.
За окном сверкнула молния, словно подчёркивая мои слова. Я настороженно за ней
проследила, прежде чем вновь перевести взгляд на Дмитрия.
- Я не понимаю.
- Всё слишком хорошо. У меня никого не было, а теперь вдруг появился мужчина,
восхищающий меня каждую секунду. Я была официанткой под угрозой выселения, а
теперь у меня всё это. - Я обвела рукой пространство вокруг. - Это словно пытаться
дотянуться до звёзд, а я так никогда не делаю.
Мало-помалу он начал расслабляться.
- Почему?
- Потому что придётся отвести глаза от дороги и отпустить руль. Прямой путь к
ДТП. - Дождь усилился, лило по всему побережью.
Он придвинулся ближе, в глазах появилась надежда.
- Как мы можем справиться с твоим суеверием?
- Это словно сказка, а все сказки заканчиваются...
- Почему все сказки должны заканчиваться?
Не риторический вопрос. Он хочет, чтобы я объяснила?
- Не знаю, почему. Но так всегда было раньше.
- Ты сказала, что сам я значу больше, чем прошлое. Почему твоя сказка не может
быть чем-то большим, чем те, которые закончились?
На это я не знала ответа.
- Дмитрий, а если я недостаточно хороша для тебя?
Он опешил.
- Я объяснил, что ты для меня значишь. Как действуешь на меня морально и
физически. Эмоционально.
- Но это не моя заслуга, а твоя. А ещё многолетней терапии и упорства в желании
улучшить собственную жизнь, что ты и делаешь по сей день. Все предпринятые тобой
перемены помогли преодолеть диссоциативное расстройство. - Он не стал с этим спорить,
хотя я видела, что он не согласен. - И теперь, когда ты способен оставаться в сознании,
может быть, ты захочешь найти себе кого-нибудь ещё. Вроде Люсии или Натали.
Кого-нибудь, кто не прогнил насквозь от бесконечных секретов.
Он моргнул.
- Я не совсем тебя понимаю.
- Они богатые и интеллигентные. Одна другой краше.
Он распрямил плечи.
- Ты богатая, талантливая, умная и невероятно красивая. Ты настоящий мастер
дизайна.
Да уж, только афёр, а не дизайна. Другой социальный слой.
- Я далёк от идеала, - продолжал настаивать Дмитрий.
Вздохнув, я грустно улыбнулась.
- Не с моей точки зрения, здоровяк.
Он прищурился.
- Я считаю, что готов рассказать тебе больше о своём прошлом. Раньше я не был до
конца откровенен. - Угроза в его голосе словно предупреждала: меня ждёт нечто ужасное.
- Ты мне лгал? - Нет, я бы почувствовала.
- Я ни разу тебе не солгал. Но здесь замешан другой человек. Я храню его секрет
вот уже двадцать три года, не рассказывая никому, кроме членов моей семьи. Сейчас я
открою его тебе.
Он определённо разжёг моё любопытство.
- Ладно. Этот секрет я унесу с собой в могилу.
Кивок.
- Я говорил, что Орлов умер. Это правда. Но на самом деле он был убит.
За окном снова сверкнула молния.
Я сохраняла нейтральное выражение лица.
- Кто его убил?
- Мой брат и я.
Глава 34
Пока я пыталась оправиться от такой новости, мысли в голове сменяли друг друга.
Орлов умер, когда Дмитрию было где-то девять лет, Максим мог едва считаться
подростком. Что мне ответить?
Я выбрала нейтральное:
- Ты расскажешь, что произошло?
Дмитрий провёл рукой по волосам.
- После того, как Орлов избил и запер в подвале моего брата, увиденная жестокость
ещё более усилила моё диссоциативное расстройство; изоляция с Орловым наедине
подействовали на меня так, что я практически не приходил в себя. Несколько месяцев
Максим был заперт в темноте, страдая, виня себя за невозможность меня защитить.
Однажды вечером, в лютый мороз, я, наконец, очнулся. Может, меня разбудили
завывания ветра за окном. А может поведение глумливого ублюдка: он знал, что Максим
скоро умрёт.
Орлов спланировал убийство невинного ребёнка. Представляю, в каком ужасе