Они оба ахают, в их глазах загорается надежда.

— Она не смогла рассказать, куда он отправился? — задает вопрос Эндрюс.

— Это так не работает. Души привязаны к этому миру и только к тем людям, которым они должны помочь. Кейси было необходимо помочь своей семье. Для нее не было ничего более важного.

Миссис Перселл хлюпает носом. Взяв супруга за руку, она смотрит на него полными слез глазами.

— Нас убивало, что мы не знаем ничего. Теперь очень больно, но мы, по крайней мере, знаем, что она действительно умерла.

Мы разговариваем еще какое-то время, и я рассказываю Перселлам все, что знаю. Когда они уходят, они оба обнимают меня, и детектив Эндрюс провожает их из номера.

— Ты ведь не собираешься уезжать из города в ближайшее время, да? — спрашивает он меня напоследок.

— Отец хочет, чтобы я уехала вместе с ним завтра утром.

— У меня еще могут появиться вопросы, — говорит он, как будто эта информация может заставить меня остаться.

— Он продал мою машину, и я только что лишилась работы в ресторане. Не думаю, что при таком раскладе у меня есть особый выбор.

— У нас есть для тебя свободная комната, Шарлотта, — говорит Генри. — Тебе вовсе не нужно никуда уезжать. Ты можешь спать в старой спальне Айка, — я зажмуриваюсь, и в груди разливается боль. Айк скоро уйдет.

— Я свяжусь с вами завтра с утра, — обещает детектив Эндрюс Генри перед уходом, отметив мое эмоциональное состояние.

— Айк особенный мальчик, правда? — говорит Генри, когда заводит меня обратно в номер и закрывает дверь.

— Да, он особенный, — соглашаюсь я, вытирая лицо рукой. — Один из лучших, кого я встречала за всю свою жизнь.

— И Джордж тоже очень особенный, ага? — он понимающе мне подмигивает. Неужели так очевидно, что я люблю их обоих?

— Айк спас меня, — объясняю я. — Он появился из ниоткуда и изменил мою жизнь. Он все самое хорошее, что есть в этом мире.

Генри улыбается и кивает.

— Это хорошо его описывает.

— А Джордж, в нем столько любви, знаете? Он кажется таким... суровым, но у него такое нежное сердце. Я влюблена в обоих ваших сыновей, Генри, — признаюсь я, и хотя меня страшит, как он отреагирует на мое заявление, приятно признаться в этом хоть кому-то и снять груз с души.

— Значит, когда Айк уйдет, для тебя это будет, как будто он умер, — хмуро говорит Генри с жалостью в глазах.

— Уходя, он заберет с собой половину моего сердца, — плачу я и вытираю лицо.

— Ты останешься? Я имею в виду... после того, как он уйдет?

В мыслях мелькает образ Джорджа, его темные глаза, непринужденная улыбка — он очень красивый, когда показывает настоящего себя. Когда Айк уйдет, если Джордж не простит меня, от меня останется одна только оболочка. Но он так зол на меня, что я могу поделать?

— Я люблю Джорджа, Генри, но...

— Но он ведет себя как последний засранец?

Я вяло улыбаюсь.

— Мы с Айком предполагали, что он может воспринять все не очень хорошо, но я не ожидала, такой... злобы.

Генри хлопает меня по плечу.

— Надеюсь, ты не поставишь на моем сыне крест. Дай ему немного времени прийти в себя. Ему просто очень больно.

— Я постараюсь, — обещаю я, но не думаю, что Джордж когда-либо еще обратит на меня внимание.

Глава 26

Хандра. Хандра. Хандра. Если посмотреть значение слова «хандра» в словаре, то рядом с объяснением можно будет увидеть изображение Джорджа. Погрузившись в раздумья, он ходит, словно в тумане. Его удрученное настроение огорчает меня, но следует признать, он не прибег к наркотикам, а это уже очень хороший знак. Все, что он делает — сидит и бесится.

— Джордж, я знаю, что тебе больно, братишка. Прекрати быть придурком и пойди поговори с ней, — советую я ему, и меня жутко огорчает то, что он не слышит моих слов. Мне грустно видеть его таким. Обычно он совсем не такой.

Когда раздается стук в дверь, он на мгновение замирает, очевидно, споря сам с собой: открыть или проигнорировать. Может быть, он думает, что это Шарлотта.

— Джордж, я знаю, что ты там, — кричит из-за двери Снайпер, и Джордж закатывает глаза. — Открой чертову дверь, придурок.

— Проваливай! — кричит в ответ Джордж, так и не встав с дивана.

Дверная ручка проворачивается, но дверь заперта. Ручка дергается еще несколько раз, задвижка щелкает и Снайпер, распахнув дверь, заходит внутрь, держа в руке кредитную карточку.

— Какого черта, чувак? — рявкает Джордж. — Теперь ты вламываешься в мой дом?

— Ой, закройся, — командует Снайпер. — Я не позволю тебе сидеть здесь и злиться. Ты хоть понимаешь, какого беса злишься?

— Оу, ну давай посмотрим, — начинает Джордж, и его голос сочится сарказмом, а Снайпер тем временем устраивается в кресле рядом с диваном. — Шарлотта лгала о том, кто она такая и зачем приехала сюда. Я даже не знаю, что подумать обо всем том сумасшедшем лепете, который Шарлотта там плела — что она может видеть и разговаривать с моим мертвым братом. Ах да, и не будем забывать, что она сдала меня Роджеру, и меня избили.

— Так ты трахал его подружку, — сухо поясняет Снайпер. — Как по мне, в некотором роде это гарант того, что рано или поздно ты получил бы по морде.

— Может быть, но она ускорила дело, — отрезает Джордж.

— Шарлотта не хотела, чтобы тебе причинили боль. Она просто хотела, чтобы он напугал тебя и к тебе вернулся здравый смысл.

— Я не боюсь этого урода, и, дерись мы один на один, я бы победил. Они напали на меня.

— Знаю, — соглашается Снайпер, как и я, впрочем. — Она просто хотела разлучить тебя с Мисти, чтобы ты прекратил принимать наркотики.

Джордж качает головой, затем наклоняется вперед и упирается локтями в колени.

— Я, правда, думал, что она та самая единственная. Я имею в виду, поначалу я не знал, что и думать о ней. Она не такая, как все.

— Джордж, — угрюмо констатирует Снайпер. — Девочка влюблена в тебя.

— Знаю, она пыталась рассказать мне вчера вечером.

— И?

— И как мне ей верить, Снайпер? — спрашивает Джордж, встает и идет на кухню, где достает из холодильника «Кока-колу».

— Ты что, правда, не понимаешь? — спрашивает Снайпер с недоверием, тоже встает и подходит к стойке, отделяющей кухню от гостиной. — То, как она смотрит на тебя. Черт, да даже когда она чихвостит тебя, пытаясь разозлить, я вижу, что она чувствует.

Джордж качает головой.

— Она сделала все это ради Айка.

— Нет, дурья ты башка, она сделала это ради вас обоих. Ты что, не видел, какое у нее стало выражение лица, когда ты сказал ей, что никогда больше не хочешь видеть ее?

От замешательства с лица Джорджа сходят все краски, он прищуривается, пытаясь вспомнить.

— Я был зол.

— Ты вел себя, как задница. Они с Айком, конечно, знали, что ты расстроишься, и тебе будет нелегко принять правду, но никто из нас не предполагал, что ты отреагируешь вот так.

— Слушай! — кричит Джордж. — У меня только что закончилась ломка, так что я и так на грани. Я влюбился в эту чудаковатую бродяжку, которая покоя мне не давала все время, только чтобы узнать, что все это было затеяно душой моего брата, застрявшего в этом мире из-за меня. Уж прости, что я не мыслю разумно, как тебе того хочется.

— Значит, ты не веришь ей? — напрямую спрашивает Снайпер.

— Не знаю, — вздыхает Джордж. — Она умеет быть чертовски убедительной.

Снайпер качает головой и проводит ладонью по бритому черепу.

— А я верю ей.

— Ее папаша утверждает, что она чокнутая. Ты же его слышал.

— Ее папаша ублюдок, и ты это отлично знаешь, — ревет Снайпер. — Уверен, что Шарлотта не лжет, и если бы ты вчера остался и послушал, то сам бы во всем убедился.

— Мужик, — вздыхает Джордж и ставит банку с «колой» на стойку. — Я знаю, что она всем нравится, и даже я купился на это. Но как ни крути, Снайпер, я недостаточно хорош для нее. Ей следует поехать домой, жить с семьей, они смогут помочь ей.