У меня отвисает челюсть. Вот же мымра. Ненавижу вести себя стервозно или коварно, но не в силах справиться с собой. Сочувственно улыбаясь ей, я говорю:

— Если бы я захотела его, твое присутствие мне бы не помешало. И уж если ты так хороша, как утверждаешь, почему он отпускает тебя? Потому что в конечном итоге мужчинам не по нраву несимпатичные наркоманки.

Не веря своим ушам, она смеется. Я переиграла Мисти в ее же оскорбительной игре.

— Советую тебе быть начеку, Шар, — угрожает она и наступает на меня. Снайпер стоит в полной боевой готовности и наблюдает за ней, размышляя, не собирается ли она наброситься на меня.

Я улыбаюсь Мисти, когда она проходит мимо меня, и говорю:

— Выглядишь напряженной, Мисти. Почему бы тебе не пойти домой и не нюхнуть кокаину. Может, отпустит чуток.

— Шарлотта! — гремит голос Джорджа, и взгляды Мисти, Снайпера и мой встречаются с его кипящим яростью взглядом. Я смотрю на него. Он злится на меня? Он что, защищает ее? Опухоль на глазу еще не спала, но теперь он, по крайней мере, открывается, хотя там огромный темно-фиолетовый синяк.

— Да? — резко отвечаю я и упираюсь руками в бедра.

Мисти улыбается и продолжает свой путь к выходу.

— Пока-пока, Шарлотта, — кричит она мне почти что нараспев. — Джордж, если я тебе понадоблюсь, у тебя есть мой номер телефона, — обращается она к нему и выходит.

— Думаю, я был бы рад увидеть, как ты собьешь с нее спесь, Шар, — говорит мне Снайпер и кивает.

— Заткнись, Снайпер. Шарлотта, ко мне в кабинет. Немедленно! — орет Джордж и я расправляю плечи в знак протеста. Его злость направлена против меня или это просто признаки ломки?

— Я сейчас не на работе, босс. Ты не имеешь права указывать мне, что делать! — громко топая, я проношусь мимо него в направлении черного входа, но он хватает меня за руку и тащит в свой кабинет. Я быстро оглядываюсь, но не вижу Айка поблизости. Он что, бросил меня?

— Что, твою мать, сейчас там было?

— Что, твою мать, сейчас здесь происходит? — парирую я. — Она сказала, что вы двое отлично потрахались напоследок, — Мисти не совсем так изложила свою мысль, но именно это она имела в виду. — Понравилось? Трахаться с женщиной, чей парень выбил из тебя все дерьмо?

— Я не трахал ее! — орет Джордж в ответ. — С этим покончено, понимаешь? Она больше не будет работать здесь.

— Тогда почему она сказала это? — спрашиваю я спокойно, пытаясь умерить свой гнев.

Джордж слегка приподнимает голову и выражение его лица немного смягчается. Склонив голову набок, он едва заметно улыбается.

— Ты... ревнуешь? — в его голосе слышится неприкрытое удивление.

Я умолкаю, меня охватывают злость и смущение. Я что, вела себя, как какая-то сумасшедшая? Я не имею права вести себя подобным образом. Я не должна испытывать эту ревность. Но, Господи, я ревную. Я презираю Мисти и мне ненавистен тот факт, что она касалась его. Когда до меня доходит, что я, на самом деле, хочу Джорджа МакДермотта — именно хочу, желаю его, — у меня подкашиваются коленки. Вцепившись в стол за своей спиной, я пытаюсь найти опору и не дать Джорджу догадаться о моих чувствах. Я не могу сказать Джорджу, что испытываю к нему что-то. Как я могу? Как я могу признаться в этом ему или кому бы то ни было еще, если испытываю точно такие же чувства к Айку? Я окончательно запуталась. Мне нужно срочно сменить тему.

— Нет. Ты попросил меня остаться и обещал, что не будешь употреблять наркотики. Она твой поставщик. Я обеспокоена, и вовсе не ревную.

Сократив расстояние между нами, Джордж подходит ко мне. Мое сердце стучит с бешеной скоростью, пока я продолжаю смотреть ему прямо в глаза, отказываясь отводить взгляд.

— Послушай, Шарлотта, — шепчет он. — Я понимаю, что ты обеспокоена, но ты не можешь устраивать подобные сцены. Все мои сотрудники подумают, что в порядке вещей вести себя подобным образом.

Я сжимаю губы в суровую линию и смотрю себе под ноги. Черт возьми, он прав.

— Шарлотта, пожалуйста, посмотри на меня, — мягко просит он. Но я продолжаю смотреть в пол, поэтому он кладет ладонь мне на подбородок и задирает мою голову вверх.

— При всем при этом я понимаю, что я лицемер, потому что умираю как хочу поцеловать тебя прямо сейчас. Сильнее, чем когда-либо хотел поцеловать любую другую женщину. Но когда я сделаю это, хочу не зависеть от наркоты и хочу, чтобы при этом мое лицо выглядело нормально, — его признание рушит все мои защитные барьеры. Сдавшись, я опускают плечи. Понятия не имею, что сказать, потому просто киваю, давая понять, что понимаю его.

Он убирает ладонь от моего лица и спрашивает:

— Позволишь мне отвести тебя кое-куда?

— Что? Прямо сейчас? — спрашиваю я и хмурюсь.

— Ага. Это отличное местечко.

— Ладно, — я согласно пожимаю плечами.

Джордж сообщает Снайперу, что мы уходим, и выводит меня через черный вход. Он снова помогает мне забраться в свой видавший виды грузовичок и мы едем. Днем Уорм-Спрингс может похвастаться целой бездной различных красок, отлогими полями и круглыми тюками сена, которые можно встретить буквально везде, но вечером — это самое темное место, которое я когда-либо видела. Ночью здесь не увидишь ничего из красот, открывающихся взгляду днем.

Мы проезжаем мимо бельведера, на котором висит знак «Добро пожаловать в Уорм-Спрингс» и сворачиваем на дорогу, покрытую гравием. (Примеч. бельведер — лёгкая постройка на возвышенном месте, позволяющая обозревать окрестности. Кроме отдельно стоящей постройки бельведером может называться надстройка над зданием, вышка. Например, башня, с широкими застекленными или открытыми отверстиями).

— Где мы? — спрашиваю я и щурюсь, пытаясь разглядеть здание перед нами, освещаемое лишь слабым светом передних фар.

— «Купальни Джефферсона», — поясняет Джордж, паркуясь напротив круглого, обшарпанного на вид здания. (Примеч. Купальни (или бассейны) Джефферсон — купальни для мужчин и женщин выстроенные на минеральном источнике с температурой 37˚С. Купальня для мужчин — была выстроена еще в 1761 году и считает самым первым спа в США, купальня для женщин появилась в 1836).

— Там внутри бассейн? — спрашиваю я Джорджа.

— Ну, здесь термальный источник, в честь которого и назван город. (Примеч. Warm Spring — в переводе с англ. термальный источник, а также название города, в котором происходят события романа). Круглый год температура воды держится на отметке тридцать семь градусов. Именно благодаря этому источнику наш город появился на карте, — он вытаскивает из бардачка фонарик, вылезает из машины и, обойдя вокруг, открывает дверь и помогает выбраться мне. Когда мое тело скользит вниз по его, мне кажется, что это происходит, словно в замедленной съемке, но каждый нерв во мне осознает это соприкосновение и мне нравится каждая миллисекунда этого момента.

— Так значит, это сюда Томас Джефферсон приезжал отмокать и восстанавливать силы? — решаю уточнить я, вспомнив, что Айк рассказывал мне что-то об этом.

— Да. Ты будешь плавать в воде, в которой плавал третий президент Соединенных Штатов.

Я резко останавливаюсь.

— Мы собираемся плавать? Но я ничего не взяла с собой для этого, Джордж.

Я не вижу его лица, но по его голосу слышу, что он улыбается.

— Похоже, нам придется плавать нагишом.

Покачав головой, я иду за ним и говорю:

— Значит, целовать меня еще слишком рано, но увидеть голой самое время?

— Я уже видел твою попку, — напоминает он.

— Собираешься вечно мне об этом напоминать? — ворчу я.

— Не думаю, что когда-нибудь смогу забыть это зрелище, — произносит Джордж так, словно эта мысль доставляет ему огромное удовольствие. Я благодарна, что сейчас темно и он не видит, как мои щеки заалели.

— Ты серьезно ждешь, что я разденусь догола?

Он смеется.

— Я не буду смотреть, Шарлотта, — он делает паузу. — Часто, — поправляет он себя. — Я не буду часто смотреть на тебя.