Галлер надеялся, что директива К. Е. Ворошилова поможет предотвратить необоснованные аресты, что отныне он и Гришин смогут, в случае необходимости, защитить людей — прежде всего тех, кто стоит у телеграфов на ходовых мостиках кораблей. Начальствующий состав, особенно командиры кораблей, должен работать спокойно, это аксиома. Лев Михайлович хорошо знал (и не только по личным делам) всех командиров кораблей, дивизионов и соединений, начальников штабов и штабных, никогда не упускал случая поговорить с командирами. И всегда был готов их защищать. Ведь многих из них Галлер выдвинул еще в годы, когда служил начальником штаба флота. Он наблюдал за их командирским ростом, направлял учиться на Командирские классы и в академию, продвигал по служебной лестнице. Галлера радовали успехи подопечных. Пожалуй, он испытывал к ним отеческие чувства — молодые командиры годились ему в сыновья. Ведь Галлеру уже за пятьдесят. Он гордился, например, что не ошибся, направив осенью 1924 года на Подводные классы Александра Пышнова — младшего брата Бориса Пышнова, бывшего на «Славе» в 1917 году и служащего ныне в ЭПРОН. Он еще в 1923 году заметил молодого командира тральщика «Стрела», бравшего не раз призы на шлюпочных гонках, и помог переводу минным специалистом на лодку «Товарищ» (ею командовал отличный моряк А. А. Ждан-Пушкин). В 1925 году А. А. Пышнов пришел штурманом на подводную лодку «Красноармеец», а в 1930 стал командиром лодки «Товарищ». В августе 1930 года «Товарищ» и «Красноармеец» под началом комбрига А. А. Иконникова ходили в Копенгаген — то был первый заграничный поход балтийских подводников при Советской власти. А в конце 1931 года Александр Пышнов принял командование новой подводной лодкой «Л-3» («Фрунзевец»). Все о нем отзываются как о талантливом командире-подводнике, а Лев Михайлович знает еще и о его интеллигентности, обширных знаниях в военно-морской истории. И Льву Михайловичу хочется верить, что будет Александр Александрович Пышнов флагманом, будет достойным продолжателем известной в российском флоте династии Пышновых, ведущей начало от плотников-корабелов Таганрогской верфи царя Петра. Отец Пышнова — А. М. Пышнов в мировую войну командовал тяжелым крейсером «Рюрик», за храбрость был награжден Золотым оружием, а после революции честно служил в Красном Флоте. Братья отца, тоже морские офицеры, погибли в бою: один в русско-японскую, второй в мировую, командуя эсминцем на Черном море.
Сколько таких «крестников» было у Галлера, скольким он оказал помощь и поддержку в трудную минуту! Сколько людей хранило о нем благодарную память… Адмирал Л. А. Коршунов, долгие годы возглавлявший один из НИИ ВМФ, вспоминает, как в 1927 году, будучи командиром машинной группы на «Октябрьской революции», не раз приглашался Галлером на вечерний чаи в салон флагмана. В такие вечера Лев Михайлович и сам рассказывал о флотской службе, умело и тактично расспрашивал о службе молодежь.
…«Марат» в сопровождении эсминцев «Володарский» и «Калинин» выходит из Кронштадта для визита в польский порт Гдыня ранним утром 1 сентября 1934 года. Галлер с мостика осматривает линкор, эсминцы. Корабли выглядят хорошо — отлично покрасили. Чистейшие парусиновые обвесы обтянуты так, что не вздуваются на встречном ветру. Рядом с ним на мостике А. С. Гришин и комбриг линкоров Г. И. Левченко, у телеграфов — командир «Марата» А. Ф. Леер. Минный унтер-офицер до революции, член партии с 1919 года, он служил на эсминцах, был старпомом линкора. Опыта управления кораблем, на взгляд Галлера, у Леера еще маловато. И наморси внимательно следит за его действиями.
Корабли ложатся на курс, и Галлер вслушивается в разговор между А. С. Гришиным и комбригом линкоров Г. И. Левченко, начальником своего походного штаба. Они рассуждают о цели визита и сходятся, что Москва хочет попугать правящего Польшей президента Пилсудского: смотрите, паны, какой у нас на Балтике флот! Полезете на СССР — получите удар и с моря. Лев Михайлович вмешивается в разговор: «А если цель не устрашение?» И он напоминает, что, несмотря на заключенный в январе 1934 года договор о ненападении. между Польшей и Германией, несмотря на поддержку Польшей Германии в Лиге Наций, всем ясно, кто самый страшный враг поляков. Гитлеру куда легче отнять у Польши Силезию и Познань, чем Эльзас и Лотарингию у Франции. Гитлер пришел к власти с лозунгом реванша. Возможно, Польше скоро придется искать союзников против Германии. Не изменится ли отношение в Варшаве к СССР? И тут полякам стоит подумать, кто защитит их с моря. Их флот слаб и никогда не сравнится с германским. Пусть посмотрят на «Марат» — корабля такой мощи у немцев еще нет.
Но доводы Галлера не кажутся Гришину и Левченко основательными. Они убеждены, что панская Польша Пилсудского — враг, и иной быть не может. Но так или иначе, а показать флоту свой флаг в Польше полезно. С этим согласны все…
В 23 ч 40 мин того же дня отряд стал на якорь в нейтральных водах у северной оконечности эстонского острова Хийумаа. Здесь приняли мазут с подошедшего танкера и на рассвете двинулись в Южную Балтику. Немного штормило, но на следующий день корабли точно в назначенный час встретились в условленной точке с польскими эсминцами «Вихер» и «Бужа», обменялись положенными 17 выстрелами артиллерийского салюта. 3 сентября в 9 ч 45 мин отряд подошел к Гдыне. Прогремел 21 залп орудий «Марата» — Салют наций, потом еще 13 — флагу командующего польским флотом. В 10 ч 24 мин линкор и эсминцы ошвартовались у стенки напротив Морского вокзала. Потом для Галлера и Гришина началась полоса визитов и ответных приемов. Обменивались визитами и кают-компании советских и польских кораблей, а полтораста краснофлотцев отправились в кинотеатры польского флота, сто младших командиров — в клуб флотских подофицеров. Гришин волновался: ему доложили, что советских моряков угощают вволю водкой и пивом, закуску же подают весьма экономно. Лев Михайлович его успокаивал: «Не нервничайте, народ у нас сознательный…» И в самом деле, на борт к ужину вернулись все, несмотря на сдобренное спиртным гостеприимство. После этого 30 человек начсостава кораблей отправились в офицерское собрание. Когда в 23 ч Галлер, Гришин и несколько командиров штаба выезжали поездом в Варшаву, все советские моряки были уже на кораблях. Первый день визита показал высокую дисциплину команд.
На вокзале в Варшаве начальника Морских сил Балтийского моря встречал почетный караул, оркестр играл «Интернационал». День ушел на визиты к заместителям военного министра и министра иностранных дел, начальнику Морского управления, президенту Варшавы, начальнику Главного штаба. Но все-таки Лев Михайлович смог бегло познакомиться с Варшавой. «Красивый город!» — восхищенно говорил он потом. Переночевали; в гостинице, утром поездом же выехали в Гдыню. Тем временем советские моряки осматривали Гдыню, большая группа (более трехсот человек) выехала в Познань. Польские рабочие встретили гостей из Советского Союза лозунгами — «Долой фашизм», «Да здравствует Тельман», «Да здравствует мировая пролетарская революция» и пением «Интернационала». Это была политическая демонстрация братьев по классу, и полиция разгоняла дубинками толпу встречавших.
В последующие дни польские моряки и гражданское население осматривали «Марат», наши краснофлотцы и командиры — польские эсминцы. Осмотрел польские подводные лодки и эсминцы и Л. М. Галлер, сделал вывод: построенные во Франции корабли хороши, и coдержат поляки их тоже отменно, порядок чувствуется. Команда дисциплинирована и подтянута. Через пять лет, в сентябре 1939 года, Галлер прочтет о бое эсминца «Вихер» с многократно превосходящими силами немцев и отдаст дань памяти его отважному экипажу, который предпочел гибель спуску флага.
Все-таки Гришин в своих опасениях в чем-то был нрав: из Гдыни «Марат» вышел без одного из комендоров 4-й башни. Краснофлотцы вспоминали, что видели его подвыпившим с какой-то женщиной… Нарком Ворошилов за случившееся «поставил на вид» и Галлеру, и Гришину. Но скоро все это позабылось за волной нахлынувших дел. Лев Михайлович проверял, как разворачивается строительство в Ручьях, добивался у В. М. Орлова разрешения на исключение из состава флота трех лодок «барсов» — «Б-1» («Коммунар»), «Б-5» («Батрак») и «Б-6» («Пролетарий»), перевода в учебные остальных пяти лодок этого типа. Просил также перевооружить на новые орудия флотскую бригаду ПВО. Он побывал и на заводах, на которых краснели суриком корпуса строящихся подводных лодок.