Дорогой Леонид, я считаю, что борьба со СПИДом — серьезная проблема для людей всего мира. Подобно скальпелю, она врезается в социальную и экономическую структуру всех стран. Проблему СПИДа нельзя замести под ковер или решить ее, задернув гардины.

В связи с этим органы здравоохранения нашей страны принимают все меры для предупреждения заболеваний СПИДом. Главнейшая из них — предварительное исследование всей крови, которая используется для переливания при операциях и несчастных случаях. Чаще, чем прежде, применяются синтетические заменители крови.

Персонал, работающий в системе здравоохранения, в полиции, тюрьмах, сумасшедших домах и т. д., должен особенно тщательно соблюдать специальные предписания, составленные для воспрепятствования распространению вируса СПИДа. В больницах созданы специальные отделения для больных СПИДом, заболевших какой-либо другой болезнью или пострадавших от несчастного случая. Госпитализация человека, зараженного вирусом СПИДа, должна рассматриваться как экстраординарное событие, больной подлежит изоляции, дабы предотвратить распространение инфекции в больнице. В будущем СПИД будет предъявлять еще более высокие требования к аппарату здравоохранения в нашей стране и в других странах.

Сейчас обсуждается целесообразность образования специальных отделений в тюрьмах, где содержатся заключенные, зараженные вирусом СПИДа — они должны находиться в изоляции от других заключенных.

А теперь о серьезных психологических аспектах проблемы.

Например, гомосексуалисты, которых более других поразила болезнь, — плохо защищенная группа людей. Они постоянно сталкиваются с трудностями, связанными с их положением в обществе, многие считают их неполноценными гражданами. Если взвалить на них новый груз, он станет непосильной ношей.

Как раньше относились к проказе, так и сейчас непросвещенная общественность относится к несчастным, зараженным вирусом СПИДа, или больным СПИДом. Толпа и те, кто принимает решения, ставят вопрос об интернировании, о пансионатах, где больным надлежит жить в изоляции от общества. Тут не так уж далеко и до фашизма. Параллель усмотреть совсем нетрудно. Подобные идеи проповедовал и Гитлер, защищая чистоту арийской расы от евреев и славян.

Давай, дорогой друг, бороться с таким недостойным и бесчеловечным отношением к тем, кто болен.

Как изменились человеческие отношения и любовь после того, как знания о СПИДе распространились по всему миру? Вне сомнения, открытая дискуссия и хорошо поставленная информация о СПИДе и его вирусе привели к тому, что шведы стали более осторожными в половых контактах. Швеция известна как страна свободной любви. Что это означает? Да лишь то, что в любви все и всегда решает женщина, даже если нам, мужчинам, иногда кажется, что мы великие соблазнители. Женщина достаточно умна, чтобы позволить нам жить в этом заблуждении. Собственно, я не вижу тут большого различия между Швецией и другими странами.

В тех странах, что я посетил, а их не так уж и мало, я не заметил никакой разницы в поведении женщин по сравнению со Швецией. Если женщина хочет принадлежать мужчине, она этого добивается. Если ей хочется любви, она ее получает.

Первой реакцией на распространение вируса СПИДа было то, что женщины стали осторожнее при случайных половых контактах. Прочные связи стали более прочными, более популярным стал брак, и, кажется, даже уменьшилось число разводов.

Сейчас, если доверять информации, которую мы получаем от властей, все источники заражения своевременно выявляются, хотя половые контакты имеют место так же свободно, как и раньше. Но появилось кое-что новое: мужчины используют презервативы. Страх заразиться приводит к тому, что люди избегают глубоких поцелуев и любых вариантов, когда инфекция может перейти от одного человека к другому. Выбор партнера стал более тщательным. Особенную бдительность проявляют женщины — они рискуют заразиться через сперму мужчины. И среди мужчин страх заразиться также велик. Большинство проявляет осторожность при случайных связях.

Но при этом одно странное, труднообъяснимое явление наблюдается как в США, так и в Швеции!

У проституток, где выше всего риск заразиться, а инфекция, по-видимому, распространяется быстрее всего, число клиентов вовсе не упало. Столько же мужчин, как и раньше, направляется в квартал проституток. Торговля телом не сократилась.

Интересно, что тот факт, что многие проститутки-наркоманки заражены через шприцы вирусом СПИДа, не пугает отцов семейств, начальников отделов, бюрократов, политиков, солдат и директоров, что в большом количестве кружатся вокруг "ночных бабочек". Можно подумать, что риск заразиться означает дополнительный захватывающий момент, который делает контакт с проститутками еще более запретным, возбуждающим и интересным для мужчин. Похоже, что риск заразиться, игра со смертью увеличивает сексуальное возбуждение. Как это понять? Быть может, в половой жизни кроется соблазн братания со смертью? Это действительно странное и труднообъяснимое явление в нашем мире, который мне представляется все более безумным.

Как человек, живущий на Западе, я понял, что вы в Советском Союзе предпочитаете не говорить открыто о половой жизни и половых отношениях. Но как тогда с такой философией вам удается информировать население о СПИДе? Можешь ли ты рассказать мне, как обстоят дела в Советском Союзе с проблемой СПИДа и его вируса? Как вы информируете общественность, когда у вас в стране около ста языков? Повлиял ли СПИД и его вирус на любовь, отношения и поведение мужчин и женщин в вашей большой стране? Одинаковы ли сведения о нем у жителей Москвы, Азербайджана, Киргизии, Казахстана, Грузии и Сибири?

И еще один вопрос, возможно, несколько неожиданный. Не только я заметил, что русские (как, впрочем, и поляки, и японцы), приехав в Швецию, стремятся обязательно посмотреть порнофильмы. Не мог бы ты мне объяснить, чем вызван этот интерес?

Дорогой Лapc!

Отвечу по очереди на оба твои вопроса.

Сперва — о СПИДе. Поскольку вирус не признает ни государственных границ, ни социальных систем, положение со СПИДом в нашей стране, вероятно, такое же, как и в Швеции. Возможно, число инфицированных и больных пока значительно меньше, так как вирус проник к нам позднее и количество контактов с иностранцами (а СПИД и у вас, и у нас болезнь импортная) относительно невелико. К сожалению, я не располагаю такой статистикой, как ты: у нас печатаются лишь общие данные о заболевших и те нельзя считать даже приблизительно точными, ибо проверку прошла незначительная часть населения. У нас анализ на СПИД тоже добровольный, более или менее методично обследуются лишь так называемые "группы риска": проститутки, гомосексуалисты и наркоманы. Но и эта методичность очень условна, ибо люди, относящиеся к названным категориям, свою принадлежность к ним, как правило, не афишируют, да и для принудительного анализа нужна санкция прокурора, а ее дают лишь в особой ситуации. Есть проект — возможно, он будет принят — требовать проверку на вирус у иностранцев, приезжающих в страну более чем на три месяца, — мера тоже крайне ненадежная, так как для передачи инфекции вполне хватит и одной ночи.

Самое страшное, на мой взгляд, заключается в том, что смерть передается предельно приятным способом, тем самым, которым зарождается жизнь, и я не думаю, что в ближайшее время мои соотечественники захотят себя в этой деятельности серьезно ограничить.

Есть у нас и другие проблемы — скажем, крайний дефицит шприцев одноразового пользования, недостаточное производство презервативов и т. д.

Ты совершенно прав — именно информация наиболее эффективна в борьбе со СПИДом, по крайней мере, из тех средств, которыми человечество сегодня располагает. Но ты напрасно думаешь, что открыто говорить о половой жизни нам запрещает философия или еще какая-то область идеологии. Тут скорее традиция, в которой, на мой взгляд, много разумного; вряд ли театр двух актеров нуждается в большом количестве зрителей. Чем больше рассуждают о половых отношениях, тем меньше удовольствия они доставляют, — ведь и в хорошей прозе подтекст волнует нас больше, чем текст. Любовь, лишенная тайны, становится работой, а то и обязанностью…