На мой взгляд, пора юридическую теорию привести в соответствие с распространенной практикой — наказывать все виды насилия, но не однополую любовь саму по себе. Если гомосексуализм гормональная болезнь, ее надо лечить. Тех же, кто вылечиться не может или не хочет, надо оставить в покое — пусть ищут счастье в той сфере, которая им доступна. Да, они не похожи на нас. Но ведь и мы не похожи на них. И, вероятно, лучшее, что мы можем сделать — это терпеть их, как они терпят нас.

Теперь о самом, с моей точки зрения, важном твоем вопросе — о нравственном разграничении между сексом и любовью.

Да, в нашей стране такое разграничение есть. "Секс в свободной форме" развит у нас, думаю, не меньше, чем в Швеции. Провести вместе ночь, съездить вдвоем в отпуск, крутить длительный, обоим приятный роман — все это в порядке вещей и никого не шокирует. Но "свободный секс", доставляющий немало радости, все-таки знает свое место. И мужчина, имеющий двух вполне качественных любовниц, может тосковать от неразделенной любви. И красавица, прихоти которой охотно выполняют трое или четверо, отворачивается от них, чтобы самой выполнять прихоти пятого.

Можно ли рассматривать отдельно секс и любовь, спрашиваешь ты. Я убежден — можно. В идеальных случаях они совпадают. А если нет? С любимым человеком может быть прекрасно в постельной игре, а может быть и никак. Ну и что? Значит, в этой частности, пусть и очень важной, не повезло. Ты прав, секс могучая сила. Но, наверное, любовь все-таки сильнее.

Я бы сказал так: секс отличается от любви, как партнер по теннису от близкого друга. Оба необходимы, но один только на корте, а другой всегда.

Впрочем, не исключено, что я сейчас говорю о сексе в чересчур узком понимании. А взять любимую женщину за руку — это разве не сексуальное удовольствие? А ехать с ней в одной машине? Лежать рядом на одном пляже? Смотреть один фильм? Просто знать, что она читает в соседней комнате?

Пожалуй, любимый человек доставляет сексуальную радость самим фактом своего существования…

Полностью с тобой согласен: постоянная потребность заботиться о другом человеке и есть самый точный показатель любви. Даже яростная страсть такую потребность сплошь и рядом не вызывает.

Возможно, я не прав, но мне кажется, что из всех стран, где мне удалось побывать, именно в нашей престиж любви стоит наиболее высоко. Наша литература редко рассматривает любовь как пролог к хорошей, спокойной, обеспеченной жизни. Зато с какой охотой любовь противопоставляется спокойной и обеспеченной жизни!

Да и в реальности люди до сих пор не просто приносят любви вынужденные обстоятельствами жертвы (это понятно), но и как бы стараются принести побольше жертв — словно язычники своему грозному, непознаваемому, нелогичному богу.

В нашей стране писатель, помимо основной работы, является чем-то вроде священника, — с ним советуются устно и письменно о множестве личных дел. Очень часто пишут просто, чтобы выговориться, особенно женщины. Так вот, излюбленная схема таких исповедей — все имела и все бросила ради некрасивого, небогатого, невезучего, но любимого. Причем пишут об этом не с сожалением, а с гордостью: любовь без жертв в сознании моих соотечественников словно бы несет печать второсортности.

Сейчас вот думаю: что тому причиной? Наверное, многовековой опыт трудной жизни. Войны, революции, голод, разруха, разнообразные социальные сдвиги в течение веков убедили людей, что в тяжелый момент можно надеяться только на проверенные человеческие отношения. А тяжелые моменты в жизни моих соотечественников встречались, к сожалению, слишком часто. Вероятно, отсюда и стремление многократно проверить на разрыв то, что связывает мужчину и женщину. Секс приносит радость сегодня — спасибо ему за это. А любовь — это то, что останется, когда уйдет все остальное.

У наших народов очень разный социальный опыт. Для поколения моих родителей любящая женщина — та, что способна пять лет ждать мужа с войны и десять лет — из тюрьмы. Мой родной дядя пробыл в тюрьме (без всякой вины, в сталинские годы) семнадцать лет, после чего вернулся к жене и взрослой дочери — его дом остался его домом.

Ты, конечно, понимаешь, что в такой системе ценностей секс занимать главное место просто не мог. Он существовал в тех же формах, что и в других странах, но существовало нечто сверх него. Очень условно я определил бы это так: если нормальная температура любви 36,5, то в нашей стране ее обычный градус 39 или 40. Хорошо это или плохо, мне судить трудно, — я никогда не умел удержаться на температуре 36,5.

Ты расширяешь диапазон любви за счет материнской, отцовской, любви детей к родителям. Полностью согласен — все это вещи одного порядка, потому что дают великое счастье заботиться о близком человеке. Не случайно и грудной младенец, и сильный взрослый мужчина слышат одну и ту же формулу любви: "Ты мой маленький!" Если же рядом с человеком нет другого человека, он любит собаку или кошку. Это естественно: живое тянется к живому.

Помню, в детстве мы смеялись над одинокой старухой, делившей комнату и миску супа с беспородной, тоже старой собакой. Откуда бралась в нас эта глупая жестокость? Ведь мы даже в стихах воспевали собачью верность человеку — почему же человеческая верность собаке способна вызвать недобрый смех?

Одна пожилая женщина рассказала мне, что встает ежедневно в шесть утра, чтобы накормить голубя: он прилетает на балкон и, если не находит в блюдечке зерна, начинает стучать клювом в окно. Между прочим, у женщины этой есть муж, дочь и два внука. Зачем ей еще и голубь?

Я думаю об этом вот что: сколько бы ни было в мире любви, ее никогда не будет слишком много…

А теперь у меня вопрос к тебе.

У нас сейчас довольно много пишут о проституции — много и, к сожалению, довольно поверхностно. Я на три недели оторвался от нашей с тобой книги, чтобы попытаться проанализировать эту новую для нашей печати проблему. И вот что я хотел бы узнать у тебя. Иногда говорят, что женщину толкает к проституции нужда. У меня нет в этом уверенности. Даже в нашей стране, не самой богатой, никто не голодает. А Швеция богата по-настоящему. Вот я и хочу спросить: есть ли у вас проституция? И, если есть, что порождает ее в одной из самых благополучных стран на земле?

Друг мой, я долго думал над твоим вопросом, есть ли у нас в Швеции (одной из самых богатых и высокоорганизованных стран мира) проституция? И если есть, то почему?

Проституция — явление на земле древнее, быть может, такое же древнее, как и сам человек. Но так же, как и ты, я считаю эту проблему интересной и готов ее обсудить, ибо это помогает понять род человеческий и его историю.

Существует ли проституция в социально благополучной Швеции? Да, конечно, и у нас в стране проституция существует. В крупных городах есть уличная проституция. Девочек по вызову и другие услуги предоставляют некоторые сексклубы, хотя это и запрещено законом. Прежде чем перейти к более глубокой аналитической дискуссии, я должен признаться, что сам не обладаю большим практическим опытом в этом вопросе.

А ведь чтобы разобраться в причинах и следствиях какого-либо сложного явления, писателю необходимы знания. Мой же личный опыт ограничивается лишь несколькими посещениями борделей в портах Средиземного моря. Я плавал тогда юнгой на шведском торговом судне во время летних каникул — я учился в реальной школе, мне не было еще и восемнадцати. Мои старшие товарищи, которые потащили меня в публичный дом, уверяли, что эти визиты носят учебный характер и являются необходимой частью матросского образования. Насколько мне помнится, им не составило большого труда уговорить меня пополнить свои знания. Как бы там ни было, я надеюсь, что мои прегрешения теперь будут списаны за давностью лет. Несмотря на пройденный курс, я не стал ни моряком, ни экспертом в области проституции. Тем не менее позволь мне порассуждать на данную тему.

Почему человек занимается проституцией? Вероятно, на этот вопрос существует бесконечное множество ответов и мужчин и женщин, занимающихся проституцией. Прежде чем остановиться на проблеме женской проституции, мне хочется взглянуть на проблему проституции шире.