Я все так же молчала, а он продолжал:

-Я сегодня был на дне рождении одного приятеля - он владелец сети ночных клубов. О, какую вечеринку он закатил! Я повеселился на славу! А эти девочки!.. - он мечтательно прикрыл глаза. - Все такие молоденькие и красивые, и так доступны!.. - он испытывающие посмотрел на меня, ожидая моей реакции.

-Микаэль, - тихо сказала я, глядя вдаль, - мне все равно...

-Да ну? – не поверил он.

-Мне плевать, - подтвердила я.

-Значит, если я скажу, что... одна из них была довольно умелой и скрасила мое одиночество этим вечером, пока ты сидела здесь, взаперти - тебе будет все рано?

Я метнула на него испепеляющий взгляд, но быстро отвернулась, не желая выказать свои чувства.

-Мне нет до этого никакого дела, - безразлично бросила я, сгорая от ревности, пылая от злости, холодея от ненависти.

-В таком случае, ты не станешь возражать, если я поделюсь с тобой кое-какими подробностями? У этой девочки, с которой я был сегодня - просто обворожительное тело! Ее грудь с трудом умещалась в моей ладони, а ее попка была такой упругой... А дырочки маленькие и узенькие, так что она кричала от боли, когда я проникал в нее...

Я посмотрела на него и рассмеялась, понимая, что все это он выдумывает на ходу.

-Никого у тебя сегодня не было, - сказала я, отвечая на его удивленный взгляд, - посмотри на себя - ты сплошной комок возбуждения! Да ты аж вздрагиваешь от желания! Я-то знаю, какой ты после секса, и с уверенностью могу заявить, что сегодня у тебя его точно не было.

-Ты ошибаешься, - заявил он, обиженный на то, что я его так легко раскусила.

-Нет, не ошибаюсь, - улыбнулась я. - Вся правда в том, что ты был на вечеринке, где было множество красивых, молодых, доступных девушек, но тебе не было до них никакого дела, потому что дома, в твоей спальне есть та, которой ты хочешь владеть, но не можешь. Так что, милый, изнемогай от желания или возьми меня силой, но твоей я больше никогда не буду. Добровольно я тебе не дамся, сколько бы дверей ты не закрыл, сколько бы замков не запер, а я все равно больше никогда не буду принадлежать тебе.

Я встала и ушла в комнату, оставляя его растерянного и злого наедине с собой.

Микаэль пришел всего несколько минут спустя, и кинулся ко мне, как разъяренный зверь.

-Ты моя, даже если не признаешь этого! - выдохнул он мне в лицо, больно сжимая мои запястья.

-Если бы я была твоя, тебе не пришлось бы нанимать столько охраны, чтоб удержать меня рядом, - спокойно возразила я.

-Не зли меня, Анна, не зли, иначе я за себя не ручаюсь, - пригрозил он, зарываясь лицом в мои распущенные волосы и вдыхая их аромат. - Обожаю, как ты пахнешь, обожаю твою нежную кожу... - он впился губами в мою шею, жадно целуя ее. Я стала сопротивляться, но он крепко держал меня. Тогда я сделала шаг назад, потом еще один и еще, пока не уперлась в стену, теряя возможность к отступлению.

-Нет, не смей...

-Ты моя, моя... - прошептал он, и теперь его руки ухватились за мою грудь, и стали жадно мять ее.

Я слышала легкий запах виски, исходивший от него, и знала, что ему сложно контролировать себя, когда он пьян, а это означало, что он возьмет меня здесь и сейчас, возьмет силой, возьмет против моей воли, возьмет вопреки моему нежеланию.

Нет, я не могла допустить этого, я не была готова впустить его в себя, после того, как он обошелся со мной, я была не готова к очередному насилию, я не хотела быть снова использованной и униженной.

Он возбудился окончательно, и теперь стал задирать мою ночную сорочку, жадно касаясь моих бедер и ягодиц.

-Нет, Микаэль, нет...

Я отпиралась от него, вырывалась и наконец, влепила ему звонкую пощечину.

Время становилось, он замер, ошарашено глядя на меня, а я испуганно зажала рот рукой, даже не представляя, что мне будет за то, что я посмела поднять руку на сильного, властного, жестокого Микаэля Фаррелла.

Он обезумел от злости и с такой силой схватил меня за горло, что я едва ли могла дышать.

-Что ты себе позволяешь, дрянь? Как ты, ничтожество, посмела поднять на меня руку? Ты забыла кто ты? Или, может, забыла кто я? - он еще сильнее сжал мое горло и держал так, что я уже стояла на носочках, едва касаясь пола. - Я напомню тебе, с кем ты имеешь дело! - он сжал руку в кулак и замахнулся. Я вскрикнула, ожидая удара, но его кулак с силой врезался в стену.

-Прости, прости... - прошептала я, не на шутку испугавшись.

-Я старался быть терпимым с тобой, но по-хорошему ты не понимаешь. Ты дерзишь мне, показываешь свой характер, играешь со мной... Но я тебе не мальчик, Анна. Я Микаэль Фаррелл! А кто ты? Никто, ничто! Ты лишь моя вещь, моя подстилка, моя дырка - не более того! Твоя судьба и твоя жизнь - в моих руках. Не боишься, что однажды ты достанешь меня, и я ударю тебя слишком сильно? Не боишься, что однажды можешь просто исчезнуть и никто никогда тебя не найдет? - я отчаянно всматривалась в его глаза и холодела от ужаса, потому что не находила в них ничего схожего с Микаэлем, которого знала, потому что не находила в этих красивых глазах ничего человечного. - Так вот, я скажу тебе по секрету: тебе стоит бояться меня, Анна, потому что я на самом деле страшный человек. И не стоит думать, что знаешь меня - потому что не знаешь, потому что понятия не имеешь, с кем связалась.

Он отпустил меня, и я рухнула на пол, жадно и быстро дыша, дрожа от невероятного страха перед этим властным мужчиной.

-А теперь, - он наклонился, взял меня за волосы, поднимая мою голову, заставляя меня смотреть ему в глаза, - теперь ты встанешь на колени, и будешь целовать мою обувь и просить меня, будешь умолять меня простить тебя. И будешь надеяться на мое великодушие, потому что обычно, я такого никому не прощаю. Ясно?

-Да, сэр, - тихо ответила я.

-Тогда приступай! - он отпустил меня и я, напуганная до смерти, встала на колени, уважительно склонила голову и дрожащим, охрипшим голосом, стала просить прощенья.

-Простите меня, простите, - шептала я, целуя его начищенные до блеска ботинки, при этом глотая горькие слезы, потому что он ударил меня в живот кулаком, потому что он изнасиловал меня, потому что помочился на меня и изменил мне, но не сказал даже скупого «прости», а я, за легкую пощечину, должна была пресмыкаться, забывая о гордости, унижаться, дрожа от страха за собственную жизнь.

-Достаточно, - остановил он меня,- поднимись.

Не чувствуя собственных ног я встала, не поднимая на него взгляда.

-Я жду от тебя глубочайшего уважения, абсолютного подчинения и покорности. Если ты посмеешь неповиноваться мне, или хоть слово скажешь поперек, или косо посмотришь, или мне не понравится, как ты дышишь - я изобью тебя так, что на тебе не останется ни единого живого места. Это понятно?