Я уже ревела во всю, и думать забыв об удовольствии, о блаженной разрядке. Теперь для меня было бы самым большим удовольствием, если бы мое тело перестало ныть от невыносимой боли - о большем я и мечтать не смела.

-Остановись, хватит... - молила я, умываясь слезами, но ремень снова и снова, с силой шлепал меня.

-Я никогда не бросаю слов на ветер, Анна, - сказал Микаэль, снова замахиваясь. - Если я сказал, значит так должно быть, и ты не смеешь ослушаться меня!

-Прости, прости, я раскаиваюсь... - прошептала я, всхлипывая, и подползла к нему, уткнулась лицом в его ноги, стала просить пощады. - Прости меня... я все поняла, не надо больше... - я стала целовать его ноги, поднимаясь выше, касаясь губами его коленей, целуя его бедра, пока не наткнулась на его возбужденный член. Я обхватила его губами, зная, что он моя единственная надежда на спасение, зная, что если буду работать достаточно хорошо, то Микаэль смилуется надо мной.

-Ты даже не представляешь, как я зол на тебя! - прошипел он, все еще негодуя.

-Ну прости меня, прости, - прошептала я, выпустив его член изо рта и теперь облизывая его яички. - Прости...

Микаэль набросил ремень на мою шею и затянул его, наклонился ко мне и дернул за ремень, притягивая меня к себе.

-Повторим основы, которые мы уже проходили, и которые ты запамятовала, дерзкая, своевольная, непослушная девчонка! - сказал он мне в лицо, и я тяжело сглотнула, чувствуя, что ремень сжимает мою шею слишком сильно, чувствуя, что моя жизнь в его руках. Мне вспомнился Сергей, и я посмотрела на Микаэля, понимая, что этот мужчина может и со мной расправиться также.

-Итак, для чего создана женщина?- спросил он.

-Для того, чтобы уважать, ублажать и повиноваться своему мужчине, - быстро ответила я.

-Должна ли женщина получать удовольствие от секса?

-Нет, женщина должна заботиться только об удовлетворении своего мужчины, она должна терпеть, если ей больно, ради его наслаждения. Женщина должна помнить, что живет лишь для того, чтоб мужчине было куда спустить... - прошептала я, зная, что это правильный ответ. Его ремень так сжимал мою шею, что я уже была готова сказать все что угодно, лишь бы он только не придушил меня здесь, пусть все внутри меня и протестовало против такой дискриминации.

-Все верно, - довольно кивнул Микаэль. - Видишь, ты все сама отлично знаешь, но почему-то забываешь, и мне приходится снова и снова напоминать тебе эти простые основы взаимоотношений.

-Теперь я все вспомнила, - сказала я, накрывая его напряженную руку своей ладонью и нежно поглаживая ее. - Позволь мне заслужить твое прощение, будь милостив ко мне и позволь мне доставить тебе удовольствие...

Он отпустил ремень и тот так и остался висеть на моей шее, а я кинулась целовать его, ласкать, ублажать, радуясь тому, что теперь могу дышать свободно. Когда все кончилось - мы вернулись в постель и Микаэль быстро уснул, а я еще какое-то время лежала без сна, думая о том, что ничего не изменилось и мы возвращаемся к тому, с чего начинали: он все выше превозноситься надо мной, а я как всегда опускаюсь на колени. Хотя, может быть я с них и не вставала...

За эту ночь он будил меня еще несколько раз, требуя, чтоб я ублажала его, и я ублажала, а что мне еще оставалось? А утром, первым, что я увидела, был Микаэль. Он был в хорошем расположении духа, бодрый и свежий. От него пахло его гелем для душа, шампунем и лосьоном после бритья, и он разбудил меня нежными поцелуями в плече.

-Позавтракаешь со мной?

Я потянулась и послушно выбралась с постели. Все тело ныло после бурной ночи, и я встала перед зеркалом, рассматривая следы от ремня.

-Я нравлюсь тебе такой? - спросила я, видя, что он с интересом наблюдает за мной.

-Какой такой?

-Такой, избитой.

-Ты мне нравишься послушной, а для того, чтоб ты была такой - мне приходится заниматься твоим воспитанием.

Я тяжело вздохнула, думая о том, что в ближайшее время смогу носить только длинные платья или джинсы, набросила халат, и мы вместе отправились на балкон завтракать.

-Не понимаю, как ты можешь быть таким бодрым после бессонной ночи, - сказала я, зевая.

-Я провел ночь с молодой, красивой, умелой женщиной - с чего мне не быть бодрым? - улыбнулся Микаэль, попивая кофе.

Я снова заерзала на стуле, потому как сидеть было больно, но я не хотела есть стоя.

-Болит попка? - спросил он, злорадствуя.

-Нет, - недовольно пробубнила я.

Черт, болит, еще как болит! - я все же встала, не в силах больше терпеть и устроилась у перил, словно мне вдруг захотелось полюбоваться природой. Я сделала вид, что не заметила, как Микаэль хохотнул, ликуя, что избил меня так, что теперь я не могла сидеть.

Я пила апельсиновый сок, смотрела как искусно садовник орудовал ножницами, постригая кусты, и думала о Микаэле. О том, каким ненасытным он был этой ночью. Было похоже, что он действительно воздерживался всю неделю, но мне все равно было сложно представить, что он не изменил мне тогда в клубе, ведь у него была такая возможность и не было причины не делать этого...

-Ты спал с кем-то за то время, что не спал со мной? - вдруг выпалила я, решив, что лучше не теряться в догадках, а спросить у него напрямую.

Микаэль удивленно уставился на меня, не ожидая такого вопроса.

-Я должен перед тобой отчитываться? - возмутился он.

-Нет, не должен... - обижено ответила я.

-Я могу делать то, что мне заблагорассудится, и мне не нужно на то твое разрешение. Я тебе не мальчик, я не стану объясняться перед тобой. Я волен иметь кого мне хочется, и когда мне этого хочется.

Значит, он может изменять мне и это ничего. Я должна прощать, молча терпеть и принимать его после других женщин, после шлюх?

Меня бросило в жар от негодования: каков подлец, рассказывает мне о своих правах, о своей вседозволенности, в то время как мне запрещено все, а если что и можно, то только с его величайшего позволения.

От злости и обиды я на мгновение забыла кто он, и что может со мной сделать, и сказала то, о чем тут же пожалела.

-А когда мне можно будет спать с тем, с кем мне хочется, а не с тем, кто меня принуждает?

Он озверел от злости, и со всей силы ударил кулаком по стеклянному столику, так что на стекле появилась огромная трещина.

-Что ты себе позволяешь, что за дерзость? - взревел он. - Черт возьми, Анна, сколько раз я говорил тебе думать, прежде чем открывать свой паршивый рот? Хочешь вывести меня? Хочешь, чтоб я отлупил тебя так, чтоб на тебе живого места не было? - он снова ударил кулаком по столу, а я испуганно вжалась в перила, ругая себя за то, что сама создаю себе проблемы.