Я сильно сглотнул, слова, которые стояли на первом плане в моей голове, сейчас уже были на кончике языка, но, казалось, я не мог заставить их вырваться. Эти полные губы изогнулись в насмешке над моей нерешительностью.

– Нет, – сказал он, качая головой. Мои глаза переместились к темным прядям, которые упали на его глаза от движения. – Это не все, да? Еще много чего происходит, о чем ты не рассказываешь мне.

– Разве этого не достаточно?

– Было бы, если бы это было правдой. Но я не дурак, Коннор. Я знаю тебя. Поэтому, что еще происходит?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – прорычал я.

Глаза Тайлера блеснули, и взгляд стал проницательным, будто он видел меня насквозь.

– Да, понимаешь. Сначала, ты начал вести себя странно в квартире после упоминания небольшого члено–сосания…хотя уверен, что Миранда невероятна в этом, и але, не то чтобы я когда–либо раньше подвергался цензуре. Потом тебе сорвало голову, когда я клюнул тебя в щеку в машине…в чем тоже ничего нового, но только не твоя реакция. А теперь это…это... – он указал жестом на мое лицо. – Что бы ни означало это выражение. Раньше я видел такое на других лицах, но никогда на твоем. И не когда ты смотришь на меня. Поэтому, я спрашиваю снова. Что, блять, происходит с тобой, Коннор?

Я чувствовал, как твердел мой член от инсинуаций и точности его предположений, и повторял себе – отступи. Отступи и как можно подальше от него, пока не сделал что–то такое, что все испортит. Я как раз собирался сделать это, когда Тайлер выбрал именно это мгновение, чтобы мазнуть языком по своей нижней губе, и все намерения отступить испарились.

Я поднял руку и подпер ей стену рядом с его головой, а когда поднес вторую, чтобы коснуться пальцем этого его наглого подбородка, услышал, как у Тайлера перехватило дыхание. О, да, я, конечно, надеялся, что Тайлер имел ввиду то, что сказал и действительно хотел узнать, что происходит, потому что сейчас он узнает.

Глава 14.

Тайлер

Итак, я буду первым кто признается, что перебрал с одним напитком…или может с тремя…но ни какое количество алкоголя не заставило бы меня ошибиться в том, что мой гетеросексуальный лучший друг прижал меня к стенке и удерживал рукой за подбородок, а от его взгляда мой член встал.

В какой–то момент, когда Коннор захватил меня в ловушку, я осознал свою ошибку, потому что если бы знал, к чему приведут мои насмешливые слова, то понял бы, что я выманивал. Я более или мене потребовал от Коннора выразить эмоции, от которых потемнели его медового оттенка глаза, и я не наивный: этот взгляд был мощным, неоспоримым и переполнен только одним – чистым сексом.

Я сглотнул и, клянусь, слышал, как сглатывание, эхом отразилось от противоположной стены тихого коридора, когда приказал себе оставаться тихим и не шевелиться. Как сделал бы тот, кто столкнулся с хищником, выследившим его.

Коннор близко, настолько близко, что я мог разглядеть, как расширялись его зрачки, и чувствовал тепло его тела, проникающее через мои брюки, где его ноги касались моих…а потом он передвинулся. Он впихнул свою ногу между моих, а потом на долю дюйма опустил свою голову, пока мы не соприкоснулись носами, а наши губы не оказались на расстоянии вдоха.

– Ты, – прошептал он. – Ты – вот, что происходит со мной. Твои глаза, твои волосы, твои губы. Я внезапно не могу больше ни о чем думать, – Коннор закрыл глаза, а его большой палец, удерживающий мой подбородок, начал ласкать мою нижнюю губу. – Я слышу твое имя, и мой член становится тверже, чем за всю мою жизнь.

Твою мать, я правильно его расслышал? Ни за что Коннор МакНамара не сказал бы мне такого. Нихрена подобного. Но до того как у меня появился шанс попытаться и добиться хоть какого–то смысла в этом, Коннор выгнул свои бедра, и я ощутил оглушительное доказательство его слов. Его длинный, жесткий член касался моего, и ничего нельзя было поделать со стоном, который вырвался из меня, и его ответом:

– Да. Ооох, детка. Ты тоже это почувствовал.

Чертовски верно, я почувствовал. Как я мог упустить это?

Мои руки висели по бокам, одна сжимала пустой стакан, когда я замер на месте…Ну, замерло все, кроме моей эрекции, которая возрастала от жесткого внимания. Мое сердце колотилось, и я мог бы списать все на алкоголь, если бы Коннор остановился здесь…но он не стал. Давление его пальца увеличилось на моих губах, пока они не разомкнулись, и тогда он склонился и погладил языком мою верхнюю губу.

Ох, блять. Блять. Я понимал, что принял достаточно водки, чтобы спустить это, как пьяное помешательство, но насколько был осведомлен, Коннор был настолько серьезен, каким я никогда его не видел прежде.

Я поднес свою свободную руку, чтобы схватиться за запястье той руки, которой он удерживал мой подбородок на месте. А когда он чуть–чуть приподнял свою голову, и наши взгляды встретились, я знал, что в моем были вопросы.

Мой разум несся со скоростью миля в минуту, гоняя снова и снова тот факт, что Коннор, мой гетеросексуальный друг, целовал меня. Но не имело значения, как сильно я пытался докопаться до смысла этого, у меня не было ответов, пока он не спросил:

– Хочешь, чтобы я остановился?

На это у меня был ответ. Даже если все пойдет к чертям собачьим в следующие несколько секунд, не было ни единого шанса, что я остановлю его от того, что бы он там ни задумал. Я думал об этом с тех пор, как увидел его, целующего Миранду на парковке, и пока минуты превращались в часы, мое любопытство только возрастало.

– Нет, – выдохнул в его рот, и когда его губы изогнулись в самодовольной ухмылке, которая ох, как соответствовала Коннору, я не смог сдержаться. Я оттолкнулся от стены, обернул руку вокруг задней части его шеи и подумал, «К черту». Потом притянул его лицо ниже и смял его губы своими.

Звук, который поднялся из горла Коннора, был нечто средним между стоном и рычанием, и он поднес обе руки, чтобы обхватить мои щеки, когда врезался языком между моих приоткрытых губ. Он подвел меня на шаг назад, пока я не уперся в стену еще раз, и я проиграл в битве удерживания стакана и уронил его на ковровое покрытие.

С теперь уже свободными руками, я потянулся к узкой талии, которой восхищался раньше. Когда мои пальцы коснулись ткани его рубашки, я обнаружил, что увиливаю от того, чтобы крепко вцепиться в него, пока его нога не вернулась обратно между моих бедер, и он не вжался всем телом в меня, начиная вращать бедрами поверх моих.

– О, боже, – произнес я, отрывая свой рот.

Хотя, Коннор не остановился. Его губы двинулись вдоль моей челюсти, пока он продолжал втираться в меня, а когда его рот нашел мое ухо, он втянул мочку, и я, наконец, вцепился в его талию для поддержки.

– Да, – сказал он мне на ухо. – Вот так, детка. Хочу чувствовать, как твои пальцы впиваются в меня. Покажи мне, что тебе нравится.

Я зажмурился, когда он опустил свои губы чуть ниже моего уха, чтобы пососать там кожу, и ничего не смогло бы остановить меня от скольжения руками вокруг его задницы, чтобы притянуть его ближе. Хриплый смех, который заполнил коридор, вынудил меня толкнуться тазом вперед, и когда я уже подумал, что умру, если он не вернет свои губы обратно к моим, Коннор оказался прямо здесь, нависая надо мной.

Он легко коснулся губами моих раз, два, а потом прикусил их и произнес:

– Этот блеск чертовски сладкий.

Мои глаза распахнулись, и когда они нашли и захватили его взгляд, Коннор втянул мою нижнюю губу в свой рот перед тем, как добавить:

– Как и ты.

К счастью в тот момент моя спина была прижата к стене, потому что ни за что бы я не смог устоять на своих двоих после такого. Я был прав: когда Коннор МакНамара концертировал на вас внимание, вы чувствовали себя единственным человеком на всей планете. И в это мгновение, меня это очень даже устраивало.