- Семёныч рассказывал, что Зябликов принёс меня в убежище. - Прошептал про себя Давид.

- Николай вызвался помочь мне в поимке зверя. Слишком много людей он потерял по вине этой твари. Когда мы подошли к избушке я различил среди жухлой листвы кровавый след. Тварь не заставила себя ждать. Из зияющего проёма сорванных с петель двери показалось её жуткое туловище. Она могла бы походить на огромного чёрного медведя, если бы не болезненная худоба и огромная сквозная дыра посреди морды. Николай не соврал о том, что смог подстрелить зверюгу. Бурая каша вытекала из безобразной раны, слипшаяся чёрная шерсть схватилась коркой на груди и лапах. Тварь стояла на задних лапах и была не меньше двух метров в высоту. Безобразно раскуроченная пулей голова повернулась в нашу сторону, и сквозь бульканье и харкающие звуки до моих ушей долетел жуткий хрип. Бестия была на последнем издыхании, но всё же приближалась к нам, перебирая своими длинными задними лапами. В этот день верь не верь, я испытал настоящий животный страх. Я высадил в эту бестию не меньше обоймы, и когда её уродливая туша рухнула на землю, и ещё долго не решался к ней подойти. Оставив бездыханный труп у себя за спиной, мы с Николаем решили разведать местность. Ведь где-то не вдали могла быть берлога этой твари. И если она не одна, то вскоре местным жителям придёт конец. Первым делом мы направились к избушке и, войдя во внутрь, мы увидели гору из обглоданных костей животных и прочей пакости. Я уже было хотел уходить, как вдруг Николай расслышал странный шорох под кучей тряпок. Там под слоем одежды и помёта он нашёл полуживого малыша. Настолько обессиленного, что он не имел силы даже заплакать. Казалось малыш мёртв, но Николай, приложив ухо к его тельцу, смог различить слабое биение детского сердечка. Внезапно я услышал шорох за дверью и выйдя на улицу я обнаружил что тело бестии пропало. Длинный кровавый след тянулся в сторону болот. Николай к тому времени совсем раскис, по-видимому, одно из рёбер пробило жизненно важный орган, и всё это время на ногах его держала только жажда мести. Я приказал ждать моего возвращения в избе, а сам ринулся в погоню.

- Что стало с Николаем и малышом?

- Тебя учили не перебивать старших? - Разгневано отозвался старик. - Вот как дам в лоб чтоб знал!

- Прости дядя Толя, расскажи мне, что было дальше. Пожалуйста...

Немного поворчав, на невоспитанность молодёжи старик продолжил:

- Я шёл по её следу всё глубже, заходя в гиблую топь на востоке. Пару раз смог подойти достаточно близко, чтобы сделать пару выстрелов, но на более ближнее расстояние бестия меня не подпускала. С каждой минутой я терял всё больше и больше сил, но и она, казалось бы, начала уставать. К тому времени, когда она завела меня в центр гиблых болот, я уже утратил всякие силы. Двигаясь вперёд я уже полагался не сколько на свой опыт сколько на везение и инстинкты, рискуя быть похороненным под слоем ила и грязи. Трое суток, без сна и покоя я шёл по пятам этой твари, пока мне не улыбнулась удача. Внезапно я услышал предсмертный стон бестии и со всех ног поспешил на него. Тварь утопала в трясине зелёная ряска уже покрыла её до пояса, но она не оставляла попыток спастись. Отчаянно ревя, бестия рвалась к ненадёжным кочкам, обсыпающемся под её весом. И всякий раз трясина затягивала её тело всё глубже и глубже. Высадив в неё остаток своего патронташа, я с немым ужасом наблюдал, как это не убиваемое исчадие ада борется с силой стихии. К счастью вскоре все было окончено. Голова твари навсегда скрылась под толщей воды и грязи, ряска, будто ни в что не бывало, затянула водную гладь. С тяжёлым сердцем я принялся, выбирается из этого гиблого места. Вернувшись в избу, я не обнаружил ни Николая, ни малыша. Но через пару лет, я познакомился с твоим отчимом, который поведал мне о том, как принял из рук умирающего Николая младенца, и усыновив оставил его у себя.

Старик затянулся самокруткой, и с наслаждением выпустил столб едкого дыма. Повисло молчание, слышно было, как у реки заквакал хор лягушек. Из кустов выпорхнула неизвестная птица, отдалённо напоминающая фазана и полетела по своим птичьим делам. В голове у Давида будто в муравейнике беспорядочно мелькали картинки из прошлого. Сменяя одно за другим перед глазами вставали кадры из давно забытого детства. Забычковав об халяву сапога самокрутку старик вновь заговорил, вмешавшись в ход мыслей Давида:

- Ты ведь всегда был немного не как все. Мне рассказывал твой отчим, как быстро ты растёшь, в отличие от своих сверстников. Как превосходишь силой и ловкостью всех парнишек в убежище. Природа наделила тебя крепим телосложением и непоколебимым здоровьем. Ты хоть раз в своей жизни чем то болел? Хотя бы простудой?

- Ну я...

- Вот именно! А я ведь знаю, что когда в убежище началась эпидемия ветрянки, ты единственный кто ею не переболел... Дальше больше ты получаешь не совместимые с жизнью ранения и оправляешься от них в считаные дни! Такое простому человеку не подвластно. Когда ты в последний раз принимал таблетки, которые тебе выдали в Юпитере?

- У меня их отобрали, когда тащили в плен.

- Был бы ты нормальным человеком подох бы уже от пневмонии... Ты же ведь знаешь, что вода в Торце. Чего смотришь? Так река эта до войны называлась! Так вот вода из Торца непригодна для питья. Нормального человека бы от глотка бы рвало, а ты вон сколько нахлебался, когда сюда плыл и хоть бы что! Послушай, я ничего против тебя не имею, ты славный малый... но если мне придётся гоняться за тобою по болоту с ружьём... я сделаю то, что от меня требуется без зазрения совести.

С минуту Давид сверлил старика гневным взглядом, но тот смотрел в ответ угрюмо и в некоторой степени безразлично. Стряхнув с себя наваждение, герой спросил:

- Почему ты считаешь, что я должен превратиться, в кровожадного монстра? Ты же сам сказал, что не знаешь, откуда я взялся в этой хижине? Возможно, эта тварь попросту убила моих родителей, а меня по какой-то причине оставила в живых?

- Ну, это маловероятно. Мне не верится, что эта бестия пожалела бы маленького ребёнка. - Ответил старик.

И хотя эти слова были брошены неряшливо, вскользь, Герой заметил нотки нерешимости в его голосе. Зацепив собеседника по живому, Давид продолжил давить на нужные рычаги:

- За несколько дней проведённых вне стен убежища, я успел увидеть такое, что ни в одном кошмарном сне не приснится. И я сомневаюсь, что за свою долгую и насыщенную жизнь ты не встречал никого подобного мне.

Лицо старика дрогнуло, и Давид понял, что попал в точку. Проведя ладонью по своему морщинистому лицу, рыбак ели слышно проговорил.

- Когда я был ещё совсем маленьким, ещё до войны. По новостям рассказывали про разработки, ставящих человека сверх природы. Такие разработки применялись в военных целях, делая солдат намного выносливее и повышая в них инстинкт выживания. Но вскоре началась война и про эти эксперименты замолчали, все телеканалы разом, будто по чьей-то команде. По окончанию войны весь мой родной край лежал в руинах. Редкие группы выживших отстаивали своё право на жизнь среди быстро плодящейся голодной нечисти. Всякого дерьма я тогда навидался, казалось конца и края не будет этой мрази. Она лезла из-под развалин и трещин в земле, пожирая всё живое на сотни километров вокруг. Кто-то твердил что это секретное оружие американцев, кто-то доказывал, что сама матушка природа взбунтовалась против человечества. Последние очаги морали и человечности угасали, уступая место для низменных инстинктов и беззакония. Когда будто из неоткуда пришёл спаситель. Он восстановил порядок в здешних краях, перебив бандитов и загнав нескончаемые орды нежити назад в ад. Люди начали проситься к нему под защиту, и тогда основался новый город на костях старого. Теперь то место называют Южным, но когда-то эта была лишь жалкая часть Константиновки.

Старик призадумался, будто освежая в памяти старые названия некогда огромных городов. Немного поразмыслив, продолжил с хрипотцой:

- Ходили слухи, будто этот герой бессмертен. Много раз бандитская пуля попадала в него, но всякий раз ему удавалось не только выжить, но и принять бой. И когда мир и порядок восторжествовал на этой земле, наш спаситель просто пропал! Пропал навсегда. Ходили слухи, что он подался на запад в необитаемую пустошь. Кто-то твердил, что видел его уходящим на север в страну вечных льдов... В народе бытует легенда, будто когда-нибудь спаситель вернётся и снова наведёт порядок на этой земле.