За следующие два дня мы хорошо продвинулись по извилистой тропе меж холмов. Ночью мы не разжигали костер, хотя были вдали от главной дороги, здесь было много ферм и поселений, мы не хотели привлекать внимание раньше времени. На третий день мы приблизились к Среброводью, и идти незамеченными стало невозможно. Народ шел к Летнему форту. Они шли небольшими группами, несли на спинах узелки. Порой было видно на руках ребенка или собаку рядом. Лица путников не сияли от предвкушения праздника, они были тревожными, словно не только мы не хотели привлекать внимания.

Были и исключения. Группа парней, шутя и смеясь, остановилась поприветствовать нас на развилке, они спросили, не хотим ли мы пойти с ними. Они, наверное, пили эль, так можно было объяснить их смелость. Тали издала смешок в ответ и вежливо отказалась, сказав, что ее мужу это не понравится. Повезло, что парни не настаивали, а пошли дальше. Мы дождались, пока они исчезнут из виду, а потом выбрали другой путь.

Наша история менялась. Калла и Люда были из небольшого поселения на севере Темноводья, им дали отдохнуть от работы на ферме и посетить Собрание. Эта причина пути на восток была лучшей, не вызывала вопросов, ведь половина Олбана так делала. У Летнего форта мы тут же скроемся в лесу и обойдем Собрание. Что может быть лучше для пересечения долины Раш, когда двор Кельдека смотрит представление? Силовики будут там, и в поселениях смогут выдохнуть хоть ненадолго.

Уже было видно Среброводье, длинная сияющая вода среди сосен и дубов. Деревья были в летнем убранстве, зеленом и густом. Было просто скрыться в лесу, и где-то неподалеку было место, где мы с Шалфей и Красным колпаком встретились осенью. Могли они быть неподалеку? Людей в пути было столько, что добрый народец вряд ли показался бы. Многие несли ножи для защиты, редкие решили бы защищать их амулетами, если они вообще это умели. И доброму народцу было плохо от железа.

Мы сидели какое-то время на плоском камне на холме, смотрели на озеро и лес. День был ясным, небо – нежно-голубым с облаками, похожими на лебяжий пух.

- Нерин.

- Мм?

- Я думала. Теперь нам будет безопаснее на главной дороге в толпе. Иначе нас будут постоянно замечать другие путники. В большой группе или рядом с ней мы проще скроемся.

- Но дальше будут люди короля, и они будут следить за необычным.

- Мы не выделяемся. Мы лишь еще две женщины в пути. Помни историю, не говори больше, чем нужно, и мы пройдем. Мы будем на берегу Среброводья к ночи. Проще слиться с толпой сейчас, чем вдруг появиться у Скрытых вод, где у нас останется только эта дорога.

- Хорошо. Если ты так хочешь.

- Ты не звучишь убежденной.

Я не говорила ей, что мне было плохо от мысли, что на этой дороге будут Силовики. Ей было хорошо, она не видела, как брата пронзают копьем, и он кашляет кровью. Она не видела, как ее бабушка становится оболочкой в руках Поработителя. У нее не было угрозы быть пойманной и получить такую же судьбу. Но нет, это не так. Я не знала истории Тали. Олбан был таким сейчас, что и в ее прошлом могли быть ужасы.

- Знаю, нам придется так делать вскоре, - сказала я. – Но я боюсь. Я не могу ничего с этим сделать. Если что-то пойдет не так, здесь я призвать не смогу.

- Да, но ты и не попадешься. Что бы ни случилось. Нерин, что бы ни случилось. Понимаешь? Люди короля не должны знать, что ты Зовущая. Ни намека.

Выражение ее лица пугало меня.

- Знаю, - прошептала я.

- Я могу уберечь тебя во многих ситуациях, хотя мне лучше не сражаться, если я изображаю фермершу.

Ее оружие было скрыто в свернутом одеяле, и только один нож был спрятан на ней. Конечно, у нее был посох, которым она могла отбиваться. Одного Силовика она сможет одолеть даже так. Но это будет так же опасно, как использовать мой дар, ведь за такое накажут, а наказывал король всегда быстро и жестоко.

Мы еще ночь провели в лесу. Следующим утром мы присоединились к толпе на дороге. Здесь не только шли пешком, но и ехали телеги с быками. Несколько людей богаче ехали на лошадях, порой мимо вели стада овец или коз. Настроение было подавленным, недоверие проникло глубоко в сердца людей Олбана за годы правления Кельдека. В основном, люди поглядывали на нас, но игнорировали. Чаще всего нам лишь кивали, порой говорили о погоде или толпе. Мы отвечали тем же. Здесь нельзя было заводить друзей.

Теория Тали была верной. Несмотря на давку, мы шли так быстрее. Мне это не нравилось. Я видела по напряженному телу Тали, что и ей тоже. Каждое слово и жест были продуманы. Мы шли весь день, и когда стало слишком темно, мы сделали то же, что и все – нашли место у дороги, чтобы устроиться на ночлег. Недоверие было не настолько большим, чтобы мешать кому-то подходить к огню: все собирали хворост, все грелись. У нас не было запасов, мы пошли рыбачить на озеру вместе со многими. Нам везло, или мы были опытнее. Мы поделились уловом с семьей, что шла рядом с нами, с фермером, его женой и двумя скромными дочерьми. Девочки были почти того возраста, какого была я, когда Силовики пришли в Лес воронов и разорвали мой мир. Я не знала, почему их взяли на Собрание.

Мы пришли к Скрытым водам, где воины-призраки признали в Тали связь с их благородным атаманом. Она шла, ее метки были скрыты, а люди растянулись впереди и позади, все молчали и тревожно озирались. Все знали, что здесь есть призраки. Может, только мы с Тали видели их лично, хотя сейчас их было только слышно: в холоде ветра, свистевшем в долине в форме чаши, было эхо рожка и барабана.

- Мы приветствуем вас, - прошептала я в шаль. – Мы чтим вас. Сегодня нам придется пройти мимо, - рядом со мной шла Тали, глаза ее блестели от воспоминаний, а зубы были стиснуты. Я ткнула ее локтем, жалуясь:

- Я не успеваю за тобой, Люда.

Она опустила плечи, замедлила шаги и стала похожей на девушку, а не воина.

- Мне это не нравится, - прошептала она. – Не нравится так идти.

- Мне тоже. Надеюсь, осталось немного.

Она моргнула и замолчала. Калла и Люда шли на Собрание впервые. Чем ближе мы были к Летнему форту, тем важнее было играть роли весь день.

У Глубоководья мы снова встретили шумных парней. Они ночевали неподалеку и мешали всем спать, громко рассказывая истории. Пара с дочерьми постарались устроиться как можно дальше от них, мы с Тали были неподалеку от них, но вдали от огня. Мы ели холодную рыбу, оставшуюся с прошлой ночи, а потом легли спать. Но голоса звучали дальше, громкие, неразборчивые из-за эля.

- Бездарная моль, я побью тебя с легкостью!

- Только попробуй, слизняк! Ты у меня получишь.

- Может, имена назовете? Я куда больший мужчина, чем вы!

- Встань и покажи! Мы и узнаем!

- Калла, - резко прошептала Тали. Юноши бились и втягивали в бой других мужчин. Кто-то побежал и наткнулся на двух девочек, те закричали от страха, их отец поднялся на ноги и сжал кулаки. – Вставай и медленно отступай, - в тени, из виду, от беды. Я поднялась на ноги.

Фермер закрыл собой дочерей и столкнулся с тем, кто их разбудил.

- Прочь, хам. И приглуши громкость, люди хотят спать.

- Калла, двигайся.

Я пятилась, уходила из озаренного огнем круга.

- Кого ты назвал хамом, старик? Давай, ударь меня!

- Успокойся, - сказал фермер, не поддаваясь. Жена за ним обняла дочерей, словно курочка, крыльями защищающая цыплят. – Ты перебрал эля, это я вижу. Вдохни, отойди и дай всем отдохнуть. Здесь есть дети, - он отлично владел собой.

- Ты о девочках за тобой? Дети? Эти девчата уже взрослые. Одну мне, другую моему другу там…

Фермер ударил его в челюсть, и тот упал, как срубленное дерево. Это должно было все закончить, но рев других парней возвестил об их приближении, и глупая потасовка стала чем-то опаснее. Фермер был сильным и трезвым, но злым, а парни медленными из-за эля, но их было шестеро или семеро, а он один. Другие путники пятились в тени, не желая вмешиваться. Женщина и две девочки застыли от стража, фермер получал удар за ударом. Он шатался, едва попадал по цели, лицо покраснело от усилий. Его держали двое. Еще двое двинулись к матери с детьми.