Уже тогда Збанацкий искал себя в литературе. Стихи, одноактовки, первые рассказы… Он упорно собирал материал о замечательном сыне чувашского народа Сеспеле, чья жизнь была тесно связана с Украиной. Вряд ли начинающий писатель тогда подозревал, что свой замысел он осуществит только через двадцать с лишним лет и действительно напишет роман, который так и будет называться «Сеспель».

Когда гитлеровцы захватили Черниговщину, вчерашний учитель и журналист Юрий Збанацкий остался в родных местах. Он должен был создать местное подполье, а если удастся, то и партизанский отряд. Потом его схватили фашистские палачи, упрятали в глухой застенок, затем бросили в Яцевский концлагерь. Находчивый и бесстрашный узник бежал, а вскоре многие подпольщики Остерского района вступили в партизанский отряд имени Щорса, которым командовал Юрий Збанацкий. Отряд стал грозным соединением.

Когда наши наступающие войска под орудийный гром подошли к Десне и Днепру, переправы были уже наведены в этих местах партизанами соединения Юрия Збанацкого. Отчаянный и смекалистый командир поспевал всюду, бросался в самое пекло. Вскоре на его груди заблестела золотая звезда Героя Советского Союза.

А через несколько лет в редакцию украинского журнала «Днепр» пришел застенчивый человек с папкой. Он протянул руку писателю Валентину Бычко и запросто представился:

— Юрко Збанацкий…

На стол легла объемистая рукопись «Тайна Соколиного бора. Повесть для детей». Бычко был удивлен. Он ждал, конечно, от прославленного командира партизанского соединения романа о жизни народных мстителей, а тут «повесть для детей». Писатель не ведал, что имеет дело с бывшим педагогом, отлично понимающим, что нужно нашим детям, чтобы из них выросли настоящие патриоты. Впрочем, Бычко это почувствовал, когда читал повесть ночь напролет…

Теперь книги Юрия Збанацкого читают не только на Украине, но и в братских республиках и в странах народной демократии. Вслед за повестью «Среди добрых людей» экранизирована повесть «Морская чайка», которая взволновала и детей, и взрослых. Повести и романы Збанацкого пользуются все большей популярностью.

Два педагога, два партизана, два писателя — Василь Козаченко и Юрий Збанацкий. Многое схоже в их жизненных и литературных путях. Оба они лауреаты премии имени Тараса Шевченко и премии имени Николая Островского. И это знаменательно. Прекрасные национальные традиции слиты в их творчестве с революционной романтикой. Оба они верят в светлые человеческие души и горячо — с партизанским упорством — ненавидят то, что порой еще мешает нам двигаться вперед.

На Ваганьковском кладбище неподалеку от могилы Сергея Есенина есть строгий барельеф. А чуть ниже высечены четыре строки:

Эту песню знает каждый мой ровесник. Это — наша юность, наша солдатская судьба. Правда, не все знают автора «Соловьев». А жаль! Фронтовик Алексей Фатьянов был из тех немногих счастливцев, чьи песни сами льются из души и сразу находят отзвук в душе народной. Кто из солдат не остановится возле памятника поэту и в раздумье не снимет шапку?

Как много для нас значат эти четыре строки! Знаю по себе. Помню, когда кинорежиссер Анатолий Буковский, тоже бывший фронтовик, хотел рассказать о вдовьем горе Арины из моей повести, он вспомнил именно эти четыре ф>атьяновские строки. На экране бьется на земле плачущая солдатка, а за кадром скорбно поет мужской хор:

Режиссер убедил и меня, и композитора, мечтавшего написать новую песню, что здесь должны звучать именно «Соловьи». Лучше не передашь того времени. И мы согласились.

Пожалуй, никто душевнее Алексея Фатьянова не рассказал в песнях об опаленном огнем поколении солдат–победителей.

Кто еще так просто и так впечатляюще передал в песне торжество жизни над смертью? Тот, кто это пережил, меня, конечно, поймет. Много стихов и песен написано о землянке. Но меня почему–то больше трогают эти бесхитростные строки:

Такая правда, такая задушевность, что, кажется, никто не сочинял этих стихов, а вот сейчас они сами вылились из твоей души. А дальше быль в этой песне сливается с русской сказкой, с тоской солдат по дому, где «девчатам кажется, что месяц сажей мажется», где «который год красавицы гуляют без ребят».

А после незабываемых салютов Победы по стране прокатилась новая песня:

Ну как отделить такую песню от тех, кто вернулся с войны? Не выйдет! Скольких друзей она снова свела, заставила слать телеграммы, письма… Помнится, когда я был еще в армии, а один из друзей уже демобилизовался, его первое письмо начиналось так: «Не могу тебе не писать: по радио передают «Где же вы теперь, друзья–однополчане?..»

Демобилизованные солдаты и в жизни и в песнях Алексея Фатьянова возвращались российскими полями и лесами.

Гордо ступает по земле девушка–фронтовичка, которой теперь «положено по праву в самых лучших туфельках ходить». Недаром ветер бросает ей под ноги белые лепестки вишен. А ее влюбленный друг сам признается:

Алексей Фатьянов много ездил по родной стране. Всю жизнь он был в дороге. И это ощущение непрестанного движения хорошо передают его песни, написанные в пути, в простецких районных гостиницах, в приветливых гарнизонах. Зовет в дальние дали дорога, и верится, что «до счастья осталось немного, быть может, один поворот».

Нехитрое дорожное хозяйство было у поэта. Недаром он сравнивает себя с пчелами, летящими после грозы на посветлевшие луга.