Я, конечно, порадовался, что травма оказалась не столь тяжелой, но все же и огорчился. Теперь, получается, мне придется пропустить не только несколько туров чемпионата Англии, но и стартовый матч Кубка чемпионов УЕФА против финского ХИКа, запланированный на 22 сентября. Хорошо если поправлюсь к ответной игре на своем поле, к 6 октября, хотя в этом я далеко не был уверен. Одна надежда, что партнеры и в мое отсутствие не облажаются.
Впрочем, еще один плюсик был в том, что теперь я мог больше времени посвятить музыке. Аналогичная ситуация той, которая у меня была в Союзе, когда я еще играл за 'Динамо'. Там вынужденную паузу я использовал с толком, и теперь не собирался лежать месяц на кровати, поплевывая в потолок.
Еще было письмо от Лисенка, из которого становилось понятно, что через семь месяцев мне предстояло стать папой. Я мысленно прикинул… Выходило, конец февраля — начало марта. Тут же накатал Ленке ответное послание, в котором выражал всяческий восторг по поводу моего будущего отцовства. А что, я ведь и в самом деле испытывал позитивные эмоции. В той жизни мне уже приходилось становиться отцом, к моменту моего провала в прошлое Наташка давно осела у мужа в Канаде, они там воспитывали нажитых совместно двоих детишек, позванивая мне два раза в год — на день рождения и 31 декабря, хотя у них там в почете было больше Рождество. Но моя-то помнила еще, что в России не Санта Клаус, а Дед Мороз, и на Рождество всем по барабану, тогда как Новый год — святой праздник, возможность погулять как следует и недельку поваляться в постели, если ты, конечно, бюджетник.
Еще одно письмо написал матери, обрисовал ситуацию и попросил всячески заботиться о моей супруге. Потому что в письме Лисенка не было указано, успела она сообщить хоть кому-то, кроме меня, эту новость, или нет. И выразил крайнее сожаление, что из-за травмы на игру сборной меня уже точно не вызовут, а значит, не получится сыграть свадьбу, как хотели, в начале сентября. Я бы и хромой прилетел в Москву, но вынужден находиться под постоянным наблюдением врачей, этот пункт был внесен в мой контракт и нарушить его — означало заплатить крупный штраф в клубную казну. А там снова на поле выйду, и уж точно в Москву не вырвусь. Пункт о товарищеских мачтах в контракте не прописан, меня могут вызвать только на официальные. Блин, что бы такое придумать, чтобы вырваться в Москву до того, как у Лисенка появится сферический живот? Или так и придется расписываться после родов? Не самый лучший вариант, если честно. Хотя, конечно, лучше поздно, чем никогда.
Что касается сестры, та свою свадьбу, естественно, отменять не собиралась, там приготовления шли полным ходом, как писала Ленчик. Хорошо хоть подарок успел сделать молодоженам в виде взноса на кооперативную квартиру. Недвижимость — она всегда недвижимость, при любой власти. Если, конечно, это не революция, когда тебя могут в чем мать родила вышвырнуть на улицу, заселиться в твои хоромы и сказать, что так и было. Но что-то мне подсказывало — в ближайшем будущем военных переворотов на территории СССР можно не опасаться.
Тут, впрочем, нужно напомнить и о ситуации с поддельной аудиозаписью этого засранца Хэмфри. С копии настоящего интервью с моим участием, прежде чем отнести ее куратору в консульство, я на всякий случай сделал еще одну копию. Мало ли… А то вдруг потеряется бобина, разгильдяйство еще никто не отменял. А запись, кстати, была довольно качественной, хотя этот журнашлюх работал вроде бы без выносного микрофона. Либо тот был настолько маленьким, что я его просто не заметил.
Федулов выслушал мой рассказ, и с самым серьезным видом принял катушку с магнитной лентой под личную ответственность, заявив, что в Союзе специалисты разберутся, что с этим делать. Я попросил не затягивать, потому как липовое интервью по радио может прозвучать в любой день, хорошо бы мы могли что-то этому противопоставить в ближайшее время, имея на руках оригинальную запись.
А 'бомба' рванула очень даже серьезно! Интервью прозвучало в первых числах сентября. Я сам его не слышал, просто на следующий день меня вызвали в офис 'Челси', куда я дохромал с помощью трости. Президент 'синих' Джо Мирс попросил меня объясниться, с какой стати я накинулся на несчастного журналиста и вообще Англию в целом? Словно предчувствуя, о чем будет идти речь, я захватил копию интервью, которое предложил боссам прослушать на досуге, а после этого уже и вызывать меня на ковер. На следующий день мне позвонил президент клуба, который первым делом поинтересовался, откуда у меня настоящая запись.
— Видите ли, мистер Мирс, мир не без добрых людей, — скромно ответил я. — Один из них сумел снять копию с оригинала и вручил ее мне, являясь большим поклонником творчества моей группы 'S&H' и человеком, не терпящим лжи во всех ее проявлениях.
— Ваше счастье, мистер Мэлтсэфф, что такой человек оказался у вас на пути, — не особо веселым голосом ответил собеседник. — Вы не представляете, какая шумиха поднялась после этого радиоэфира. Нам уже звонят в клубный офис какие-то люди, требуют с вами разобраться, наложить крупный штраф или вовсе уволить. Того и гляди начнут устраивать пикеты с требованием отставки всего клубного руководства.
— Я надеюсь, что после того, как у вас в руках появилась копия оригинала, вы сможете ею грамотно распорядиться?
— Мы уже приступили к работе, сейчас запись находится на экспертизе. После чего — в случае положительного решения — мы выдвинем иск против этого журналиста и радиостанции. Подлога мы не потерпим. Но и с вашей стороны было не очень разумно бросаться такими словами, поэтому, чтобы хоть немного успокоить особо рьяных поборников вашего наказания, вычтем у вас из будущей зарплаты пятьсот фунтов в качестве штрафа. Впрочем, если вы будете играть так же, как и в прошлом сезоне, то быстро компенсируете эту сумму своими премиальными. Желаю вам скорее поправиться и выйти на поле.
А потом мне позвонил Федулов. По его словам, в Союзе чуть ли не на следующий день после выхода в эфир скандального интервью на радио 'Маяк' прозвучала настоящая аудиозапись. Само собой, с подводкой ведущего, разоблачавшего гнилую мораль западной журналистки. А учитывая, что 'Маяк' ловили и европейские радиолюбители, включая английских, то наверняка содержание передачи разлетелось в мгновение ока.
К тому же послу Великобритании в СССР была вручена нота протеста с требованием наказать виновных в аудиоподделке, а также радиостанцию, запустившую в эфир это безобразие.
Ну а тут в дело ступили адвокаты мистера Мирса. Грамотные ребята попались, чего уж греха таить, хотя ключевую роль сыграла копия оригинальной записи. Притащили ее в суд с заключениями экспертов, предложив вершителям судеб выслушать правдивую версию. Тем деваться было некуда, в свою очередь, они потребовали от радиостанции их аудиозапись, которую тоже передали на изучение экспертам. Те доказали, что запись, вышедшая в эфир, была склеена из нескольких кусков. Сам же Джонатан Хэмфри в суд не явился, вроде как улетел отдыхать на Мальту с женой и детьми. Не знаю уж, уволили его после этого из издания или нет, но главный удар приняла на себя радиостанция 'British Broadcasting Company', которой пришлось выплатить мне в качестве компенсации за моральный ущерб пятнадцать тысяч фунтов стерлингов, а заодно покрыть судебные издержки. Это не считая опровержения в эфире радио.
Вот так неожиданно благодаря загадочному доброжелателю я стал богаче сразу на пятнадцать тысяч! Кто бы мог ожидать подобной развязки! Да еще Федулов передал мне благодарность лично от Шелепина за то, что поставил зарвавшуюся 'акулу пера' на место. И добивил, что этот самый Хэмфри теперь является в СССР персоной нон-грата. Ну надо же, как прекрасно разрулилось! А то ведь могли быть проблемы, да еще какие. Нет, надо этого 'Джека' с радиостанции как-нибудь отблагодарить, спас мою задницу из такой задницы… Блин, кажется, я уже начинаю повторяться. Вот только никаких своих координат он мне не оставил. А начну его искать — могу подставить, и без того наверняка эти прохиндеи шустрят свой персонал в поисках 'крота', слившего копию оригинальной записи. Ничего, если судьбе будет угодно — то мы еще свидимся.