— Ты слышала? — спросил он.

Вирджиния кивнула.

— Они с ребенком, очевидно, собираются спать в машине, если найдут место на стоянке.

— Но сейчас холодно.

— Может быть, чек придет в понедельник утром.

— Какой чек?

— Алименты или помощь.

— Откуда ты зн…

— Хватит об этом, — прервала она, ее голос звучал скучно и ровно. — У нее кризис. Она молода. В худшем случае она может продать машину, конечно, если она ее собственная.

— Но она производит очень приятное впечатление.

— О боже, Вудс, замолчи.

Палмер повернул на восток по Сорок восьмой улице, сдал машину, отказался от предложения служащего отвезти их домой и пошел с Вирджинией к Первой авеню.

— Почему ты отказался? Мы можем не найти такси,-сказала она.

— Он знает мое имя. Он отвезет нас в два разных места. Здравый смысл подсказывает мне, что этого нельзя делать. — Палмер окликнул проезжавшее такси, которое не остановилось, хотя и было свободно.

— Понимаю. Извини.

— Вирджиния, послушай, — начал Палмер, пытаясь не выдать раздражения. — Не думай, что я какой-нибудь тупица. Я понимаю, что было сказано и чего это тебе стоило. Но я надеюсь, ты понимаешь, почему я сейчас не отвечаю.

— Если вообще когда-либо ответишь.

— Звучит трафаретно и фальшиво.

— Вудс, — некоторое время она молчала, не в силах продолжать, — мои слова не были фальшивыми. Так иногда звучит грубый реализм. Я подразумевала, что ты можешь не отвечать. Я уже слышала достаточно таких ответов.

— Ладно. Просто я ненавижу, когда меня считают неотзывчивым. Это слишком близко к истине, чтобы к этому можно было отнестись спокойно.

— О боже! — Она отошла от него на несколько шагов и выдохнула струю пара в холодный воздух. — Некоторые люди тупы. Ты нет. Некоторые люди слепы. Ты видишь. Просто у тебя замечательная способность все видеть и понимать, но ничего не делать. Эта женщина…

Он ждал, когда она закончит свою мысль. Потом сказал:

— Какая женщина?

— Молодая женщина с ребенком, собакой и «фольксвагеном», с севшим аккумулятором и с тридцатью центами до конца недели. Разве не странно, что машина завелась так быстро?

— Я не…

— Конечно, ты понял. Аккумулятор был в полном порядке. А если бы что-то и случилось и если она сказала правду, что это уже не в первый раз, то вопрос «что делать?» просто подводил разговор к тому, что у нее нет денег. Вудс, пожалуйста, не говори, что не понял. Она слишком горда, чтобы просить деньги. По крайней мере при своем ребенке.

— Но она не…

— Конечно, нет. Она не получила ответной реакции и моментально прекратила разговор.

— Я уверен, что ты…

— Нет. Она высказалась довольно ясно. Вон такси.

Палмер машинально поднял руку и помахал. Такси остановилось, и они сели. Вирджиния дала шоферу свой адрес, добавив:

— Этот джентльмен поедет дальше.

Машина постояла в ожидании зеленого света. Они молчали. Когда машина тронулась, Вирджиния, повернувшись к Палмеру, сказала:

— Пожалуйста, прими мои извинения за все.

Он посмотрел на нее, пытаясь ее понять. Тон, каким она просила прощения, ничего не выражал — торопливый, почти грубый тон человека, выполняющего неприятную обязанность. Но глаза ее, заметил он, говорили больше. В них он прочел что-то вроде стыда и что-то похожее на страх. Он взял ее руку.

— Понимаю, — сказал он, — пожалуйста, прими мои.

— Сегодня вечером всего слишком много, — сказала она так же быстро и невыразительно. — И этой женщины с ребенком — тоже слишком много. Она играла…— Вирджиния пожала плечами, не в состоянии закончить мысль.

— Говори.

— Кошмар. Это случается с каждой одинокой женщиной. Я не хочу говорить об этом. — Она выглянула из такси. — Мы наконец приехали, кажется.

— Да.

— Мне нельзя пригласить тебя наверх. Ты понимаешь?

— Да.

— Ты понимаешь, что я хочу это сделать?

— Да.

Она глубоко вздохнула и тряхнула головой:

— Я прижимаю тебя к себе. Змею к своей груди. Зная, что должна бы отбросить ее.

— Вирджиния…

— Боже, как бы я хотела прекратить эту болтовню. — Она прикусила нижнюю губу и уставилась в переднее стекло машины. — У этого угла, водитель. Не поворачивайте. Отсюда я пойду пешком. Спокойной ночи.

— Позволь мне…

— Спокойной ночи, — повторила Вирджиния, открывая дверцу не со стороны тротуара.

— Леди, — начал шофер, — разве вы не знаете…

— Иди ты, Джек, — ответила она уже на улице. — Спокойной ночи. — Она захлопнула дверцу и перебежала перед машиной на тротуар, высокие черные каблуки ее туфель отражали блики света от уличных фонарей над головой. Добежав до угла, она пошла медленнее. Палмер наблюдал, как движутся ее бедра, пока она не скрылась из виду. Шофер такси издал короткий влажный звук, высасывая что-то из зубов.

— Куда теперь? — холодно спросил он.

Палмер вздохнул и немного подумал. Потом:

— У моего друга стала машина. Это «фольксваген», он во втором ряду где-то между Первой и Третьей авеню, в районе Шестидесятых улиц. Давайте его поищем?

— Давайте поищем. — Шофер включил скорость, и такси устремилось вперед, едва успев проскочить мимо светофора. — Эта молодая леди, — сказал он, — должна бы знать, с какой стороны положено выходить.

Палмер молчал, ошибочно предполагая, что этим прекратит беседу.

— Ведь вот что удивительно, — заговорил шофер через некоторое время. — Люди как будто и не думают, что делают. А ведь образованные.

Палмер закурил сигарету и начал высматривать «фольксваген».

— Да и чего другого можно ждать нынче от образованных. Плата растет, растет и растет. А какое образование вы получаете за эту плату?

Палмер наклонился вперед.

— Сверните здесь и поезжайте зигзагами.

— Хорошо. У меня сын. Ему 15 лет. Через два года ему надо будет идти в колледж. Вы грязь, пока не получите эту степень. Называется: «Бакалавр искусств». Без нее вы не имеете ничего. Ну, он способный мальчик. Не гений. Просто обыкновенный способный парень. Мог бы получить среднюю оценку. Вы знаете, среднюю оценку, которую им нужно получить для поступления в колледж города Нью-Йорка. Обычно было вполне достаточно средней. Теперь совершенно неожиданно стало нужно 87 [100-балльная система.]. Для моего парня это гроб. Для любого нормального парня. Ну мой-то достаточно умен, чтобы порыскать вокруг себя. Никто не хочет быть аптекарем. Человек, имеющий склонность к медицине, считает, что должен быть доктором. Но мой парень умен. Он рассчитывает устроиться в фармакологии, пока там хорошо платят. Такси выехало на Третью авеню, а затем снова повернуло на восток, в боковую улицу. Палмер посмотрел вдоль улицы, но «фольксвагена» не увидел.