— Царевич не послушается его: ведь он хочет показать Смешинке свою храбрость.

— Но владыка просто прикажет Спрутам не впускать его!

— Спруты тоже не послушаются его, потому что их взгляды преданно устремлены на своего начальника Лупибея. Тот даст им тайный сигнал, и они словно бы случайно замешкаются. Мне кажется, что ему нужна гибель царевича… — добавил он так тихо, что Сабира еле услышала его.

— Не может быть!

— Да вот доказательство: наш разговор Лапшевники передают Лупибею, а он даже не шевельнет щупальцем…

— Но Великий Треххвост может распахнуть стену и сам спасти сына! — воскликнула Сабира. — Предупреди его!

Мудрец только улыбнулся печальной улыбкой.

Царевич подошел к дверце и взялся за ручку. Смешинка широко раскрытыми глазами смотрела на него. Акула Нелия, будто почувствовав наконец ее беспокойство, уже дважды скользнула совсем рядом, чуть оцарапав девочке руку. Лупибей приподнялся в своей клетке с горящими от радости глазами. Еще миг, и…

Словно стон пронесся по толпе. Все повернулись, все глаза уставились в одну точку.

В коридоре появился Храбрый Ерш.

Новый советчик

Он был, как и Лупибей, изрядно потрепан, но вид у Храброго Ерша был по-прежнему такой задиристый и боевой, что начальник стражи, побелев от страха, быстро захлопнул дверцу своей клетки.

— Бунтовщик явился даже сюда! — завопил он. — Хватайте его!

Стражники, видя, как испугался их начальник, затоптались в нерешительности. К тому же они помнили, что Храбрый Ерш мастерски владеет гимнотидой, и это основательно влияло на их храбрость.

— Можешь не беспокоиться, я пришел не за твоей никчемной жизнью, — презрительно посмотрел на Лупибея бунтарь. — Я пришел, чтобы поговорить с Великим Треххвостом.

Владыка вздрогнул.

— Выслушай меня, о повелитель! — торопливо закричал Храбрый Ерш. — Я безоружен и пришел один, чтобы рассказать тебе, как мы живем, а также потребовать…

Но тут по знаку Лупибея несколько Спрутов набросились на бунтаря и мигом скрутили его так, что затрещали оставшиеся колючки. Крепко опутав его, они подтащили к клетке, из которой вылез осмелевший Лупибей.

— Вот теперь мы будем разговаривать, — и он надменно принял фиолетовую начальническую окраску.

Но пленник даже не смотрел на него. Он уставился на Великого Треххвоста.

— Что же ты молчишь, повелитель? — спросил он с горькой усмешкой. — Я пришел к тебе с мирным разговором, а меня связали, как последнего… злодея. Прикажи развязать меня!

Владыка уже оправился от непонятного испуга перед бунтарем и выглядел даже сердито.

— А ты не указывай, что мне приказывать! — загремел он. — Выкладывай, что там у тебя за мирный разговор. Да побыстрее, мне некогда разговаривать с бунтовщиком, которого сейчас бросят в подземелье.

Храбрый Ерш задумался.

— Испугался? — захихикал начальник стражи. — А когда воду мутил да призывал бунтовать, тогда не боялся, а?

Храбрый Ерш медленно поднял голову, и все увидели, как грозно сверкают его глаза. Лупибей попятился.

— Ты слизняк! — с отвращением проговорил бунтарь. — Я не желаю слушать тебя!

— Хватит болтать! — оборвал его Великий Треххвост. — Говори!

— Нет! — сказал бунтарь. — Разговора уже не получится. Я пришел требовать… нет, теперь, пожалуй, я могу только просить тебя…

— Конечно, конечно! — проквакал Лупибей. — Только просить!

— …я пришел просить тебя, — продолжал Храбрый Ерш, — чтобы ты казнил Смешинку! Хотя бы вместе со мной… — добавил он еле слышно в полной тишине, наступившей в зале.

Даже Лупибей растерянно заклокотал что-то…

— Казнить Смешинку! — воскликнул в изумлении Великий Треххвост. — Я и пытаюсь это сделать, но видишь, что-то не получается.

Храбрый Ерш посмотрел на клетку с Акулой и только теперь увидел в углу девочку Смешинку, которая с не меньшим удивлением глядела на него.

— Ага! — оживился бунтарь. — И Акула ее не трогает! Значит, она и Акулу научила смеяться!

Нелия презрительно фыркнула:

— Глупец! Акулы смеются только тогда, когда у них плотно набито брюхо. А я голодна: мне сейчас не до смеха…

— Значит, она сумела и тебя околдовать, — покачал головой бунтарь. — Нет, казнить Смешинку нужно в кипящем котле! Уж его не рассмешишь, не околдуешь…

— Очень правильная мысль! — оживился Великий Треххвост. — Оказывается, ты умеешь соображать. Если бы ты не был бунтовщиком, то я, может быть, освободил бы тебя… Гм… Пусть нагреют огнем подводного вулкана главный котел! Я окажу особую милость, бунтарь: выполню твою просьбу. Тебя казнят вместе с девочкой Смешинкой.

Царевич в отчаянии вскрикнул. В тот же миг Акула бросилась к нему, но ударилась о решетку — Капелька еще не успел войти в клетку и стоял снаружи.

— Вот видишь, — сказал Звездочет-Клоун своей подруге Сабире. — Он испугался за Смешинку и стал виден Нелии. Сейчас он был бы уже проглочен, если бы не Храбрый Ерш.

— Но он, кажется, сделал положение нашей девочки еще более безнадежным, — печально заметила Звезда.

— Наоборот! Все идет как нельзя лучше…

Он выступил вперед и обратился к Великому Треххвосту:

— Позволь и мне сказать слово, владыка.

— Говори, — повернулся тот.

— Здесь я много слышал о заговорах, но не видел ни одного раскрытого. Поэтому, узнав о настоящем злодейском заговоре против царевича и Великого Треххвоста, я решил раскрыть его.

— О каком заговоре ты ведешь речь? — Лупибей и Великий Треххвост тревожно переглянулись.

— Даже сейчас в этом зале вам грозит смертельная опасность. Но прежде чем сообщить о заговоре, я хочу попросить выпустить Смешинку из клетки…

Владыка сделал знак, и девочка вышла из клетки. Она тут же пошатнулась и упала бы, не подхвати ее Капелька. Толпа облегченно загудела, как только дверца захлопнулась за ней.

— Что еще? — бросил владыка нетерпеливо, видя, что мудрец медлит.

— Я скажу это лишь Лапшевникам, чтобы заговорщики не слышали, — и Звездочет-Клоун зашептал так тихо, что даже Сабира, находившаяся рядом, ничего не услышала.

Но Лапшевники моментально передали все Лупибею, тот так же неслышно отдал распоряжение, и через минуту по залу важно прошествовали три Спрута, несущих что-то зажатое в щупальцах. Один из них остановился возле царевича, другой рядом с девочкой Смешинкой, а третий застыл около Звездочета-Клоуна. Все они протянули над их головами щупальца — и в одно мгновение царевич, Смешинка и мудрец были окутаны легкой серебристой кольчугой.

— Это противозмеиная кольчуга, — как ни в чем не бывало продолжал Звездочет-Клоун, — она предохраняет от укусов Морских Змей, уколов ядовитых Крылаток, Скорпен…

— Но зачем эта кольчуга? — спросил Великий Треххвост. — Здесь, в замке, без моего разрешения никто не смеет укусить друг друга, точнее, враг врага…

— Видишь ли, — ответил Звездочет-Клоун, — расправляя свою кольчугу, — многие жители моря так воспитаны, что сначала укусят, а потом идут за разрешением. Если их самих не укусят… Как мы видели на примере советчиков. Но тут другое. Сейчас вы узнаете, зачем нужна кольчуга: здесь, в зале, находится тот, кому приказано в любой момент уничтожить царевича, если такой момент наступит.

— Кто? — загремел владыка.

— Кто, кто? — провизжал Лупибей, незаметно втягиваясь опять в спасительную клетку.

— Это маленькая Крылатка по имени Крошка Ю! — И Звездочет-Клоун указал на полосатую рыбку, неподвижно стоявшую рядом с царевичем.

Крошка Ю в отчаянии ударила царевича ядовитой колючкой, но тщетно: кольчуга отразила удар. Молниеносно она метнулась к Звездочету-Клоуну, но тот бросил на нее кольчугу, и Крошка Ю запуталась в ней. Тотчас два Спрута схватили ее и сунули в приготовленную клетушку. В отчаянии Крошка Ю забилась о решетку.

— Теперь можно снять кольчугу. И пусть девочка Смешинка расскажет, как в пути Крылатки угрожали царевичу, но она спасла его.

В удивлении посмотрел Великий Треххвост на девочку.