В крошечном поселении неподалеку от Фалмутского перешейка пахло жидким мылом. Запах доносился со двора старого огороженного бревнами дома, стоявшего как раз напротив главного волнолома, в том месте, где он врезался в залив Каско. Женщина и ребенок помешивали кипящую смесь из топленого сала и щелока древесного пепла в котле, подвешенном над огнем.

Увидев подъезжающих путников, женщина подняла голову, откинула с потного лица пряди волос и приветливо улыбнулась.

— Тай! — закричала она, узнав доктора Сэвича и, бросив палку, устремилась к ним навстречу.

Тайлер проворно спрыгнул с иноходца и, подхватив женщину на руки, поцеловал се в губы.

Делия, сидя на лошади, наблюдала за ними и натянуто улыбалась.

Женщина была такой же светловолосой и хрупкой, как и другие возлюбленные Тайлера.

— Чудесно выглядишь, — проговорила она, отступая назад.

Быстро поправив прическу, она вытерла руки о подол поношенного платья.

— И как это ты всегда умудряешься застать меня в таком виде?

— Ты прекрасно выглядишь, Суз, — ответил Тайлер.

Хукеры вылезли из повозки. Делня держалась в стороне, пока все не познакомились.

Женщину звали Сьюзен Мастен, она была вдовой и управляла факторией в Фалмуте. Ее пятилетний сын Тобиас прильнул к Тайлеру, и тот нежно погладил мальчика по голове. Сьюзен, глядя на них, радостно улыбалась. Подумав, что они выглядят как настоящая семья, Делия закипела от ревности.

— Конечно же, вы желанный гость в этих краях, ваше преподобие, — сказала Сьюзен Калебу. — И вы тоже, миссис Хукер.

Калеб обаятельно улыбнулся, обнажив неровные зубы.

— Судя по словам Тайлера, меня наняли для того, чтобы Мерримитинг официально получил статус города.

— О! Вы не должны верить всему, что говорит Тайлер. Он слишком любит разыгрывать.

Сьюзен засмеялась, взглянула на Тайлера, и ее глаза заблестели.

Делия с завистью отметила, что они ярко-синие, как васильки.

— А это Делия. Девушка, которую я переправляю к Нату, — сказал Тайлер. — Пойди сюда, детка. С чего это ты стала застенчивой как старая дева?

Делия подняла голову и шагнула вперед.

— Я просто хотела дать возможность старым друзьям поболтать всласть.

Тайлер бросил на нее сердитый взгляд. Сьюзен внимательно посмотрела на Делию, потом перевела глаза на Тайлера. Девушка с удовольствием заметила, что тень набежала на лицо Сьюзен.

— Хотите пить? — спросила Сьюзен после минутного замешательства.

Оторвав наконец взгляд от Делии, Тайлер обнял Сьюзен за талию так, словно делал это тысячи раз.

— У меня пересохло во рту, так что я не отказался бы пропустить стаканчик.

— Тогда приглашаю всех в дом. Я откупорю бочонок вина. А кроме того, там есть кое-что по твоей части, Тай.

Удивительно грациозной походкой она направилась через двор к большому бревенчатому дому. За ней последовали гости.

— Этот старый болван, Загребущая Ложка, пришел сюда торговать пушниной и притащил с собой больную девчонку, — сказала Сьюзен Тайлеру.

Они вошли в длинную комнату с камином, возле которого стояли два стула и скамейка. В одном углу комнаты был стол, в другом — шкаф с сервизом из голубого стекла. Рядом со шкафом на оленьих рогах висел мушкет, а над огнем — четыре медных котелка.

Часть дома, где была лавка, отделяла высокая перегородка с дверью посередине. Вдоль одной из стен там стоял прилавок, а за ним — полки, на которых лежали разные товары — от пуговиц и носков до топорищ и масла для ламп.

На полу стояли бочонки для рома и глиняные горшки для яблочного бренди.

Бобровые и медвежьи шкуры, одеяла и бусы, приготовленные для торговли с индейцами, лежали аккуратными рядами.

От входной двери вдоль прилавка, между сложенными товарами, было узкое пространство шириной в два шага, позволяющее пройти в жилую половину дома.

Перед камином, съежившись, сидел мужчина, одетый в оленьи шкуры, заляпанные жиром и заскорузлые от пятен высохшей крови. Он встал при их появлении и пристально посмотрел на вошедших маленькими И темными, как маслины, глазами.

Кто-то лежал у его ног на соломенном тюфяке. Подойдя ближе, Тайлер и его спутники почувствовали тошнотворный запах крови, исходящий из-под вороха одеял на полу. Элизабет отпрянула назад.

— Лиз, может, тебе лучше подождать на улице? — поспешно сказал Калеб.

К удивлению Делии, Элизабет резко оборвала мужа.

— Какой вздор, Калеб! Бедняжка нуждается в нашей помощи.

Делия подумала, что больной больше нужна помощь врача, но промолчала. Тайлер присел на корточки перед тюфяком. Девочка взглянула на него. На ее изможденном лице глаза казались огромными. Ей было не больше четырнадцати лет. Темные прямые волосы обрамляли маленькое, суживающееся книзу личико.

— Убери это и положи ее сюда, — сказала Сьюзен мужчине и указала на кувшин с медвежьим жиром и горшок с фасолью, стоящие на прилавке.

Раздув в очаге огонь, она сгребла раскаленные докрасна угли в одну сторону, чтобы вскипятить чайник. Элизабет помогла ей.

Тайлер поднял девочку с грязного тюфяка, осторожно перенес на прилавок и что-то сказал на ее родном языке. Делии показалось странным, что он так легко издает гортанные звуки.

Расшнуровав перед платья, сшитого из оленьей шкуры, Тайлер приложил руку к груди девочки, затем осторожно ощупал ее живот. Девочка улыбнулась; она потеряла много зубов, и ее десны сильно кровоточили. Однако улыбка была такой светлой, что Делии показалось, будто боль покидает измученное тело ребенка.

«У него колдовские руки», — подумала девушка, глядя на резко очерченный профиль Тайлера и испытывая такую гордость и восхищение, словно он принадлежал ей. Тайлер тепло улыбался индейской девочке, а в его глазах светились надежда и доброта.

Сердце Делии преисполнилось любовью к нему. Она и не подозревала, что способна на такое сильное чувство.

— Что с ней, доктор? — спросил старый охотник.

— Виной всему неправильное питание. Вам обоим придется потрудиться, чтобы она смогла подняться на ноги.

Он что-то сказал девочке на языке абенаки, и она серьезно кивнула.

— Сегодня же вечером завари щавель. Пусть она принимает его понемногу. Затем дашь ей выпить пару кружек пива с хвойным настоем. Выполнишь?