Что я купил молодую женщину из Майями и держу её в своём пентхаусе. Ха.

И что они на это скажут?

Старший мне не поверит. Младший не увидит в этом ничего плохого - до тех пор, пока я нахожусь в стороне. - Дмитрий. Который ежедневно его расстраивал.

Шутки шутками, и ты можешь хвастаться, что купил себе женщину, но, уверена, со мной ты уже закончил. Ты ведь сказал, что избавишься от наваждения.

Словно не слыша меня, Севастьянов вышел из ванной, впрочем, быстро вернувшись.

Да, пока не забыл... - В руках он держал пояс целомудрия с очередным усовершенствованием.

Я ахнула. Теперь там было две пробки.

Глава 22

могла.

Севастьянов подталкивал меня к неминуемой катастрофе. Я сопротивлялась, как

Переодеваясь в форму для бега, я вспомнила утреннее пробуждение - укутанная его

теплом, укрытая объятьями, словно щитом.

До него я чувствовала себя холодной, одинокой и настороженной. Угадайте-ка, к чему Катарина вернётся четыре дня спустя?

Но только всё будет ещё хуже, ведь я познала вкус другой жизни. Вкус безумных удовольствий.

Вчера он продержал меня в поясе всего пару часов, поскольку мы оба были слишком несчастны, чтобы игнорировать друг друга дольше. Я просто горела, а он, видимо, чувствовал себя ещё хуже, поскольку взял меня четыре раза, начиная с вечера и на протяжении ночи.

После игр в душе и очередной модификации пояса попка у меня побаливала - однако это постоянное напоминание о том, что он со мной сделал - снова меня завело.

Ослепительный, невероятно богатый бог секса не должен забавляться, играя с чувствами женщины. Может, решиться на этот отпуск не было уж такой хорошей идеей.

Он отпустит меня двадцать восьмого - в этом я была уверена. Если границы, разделяющие наши тела, пали, до этой даты я должна каким-то образом выстроить стену вокруг своего сердца.

С этой мыслью я достала спрятанный в коробке для обуви маркер и прошагала в хозяйскую ванную, чтобы пририсовать новую чёрточку.

На зеркале рядом с отметками негодяй приписал: "Всё так здорово, что это ты должна мне приплачивать".

Я так и слышала, как он это произносит своим дьявольски соблазнительным голосом, от которого меня в дрожь бросало. Да как он посмел покуситься на зеркало! Это была моя фишка! Прищурившись, я нарисовала седьмую чёрточку, а потом приписала: "Ты станешь скучать по этой попке, когда её не будет".

Маркер я оставила рядом с его щёткой - твой ход, Ruso - и прошагала к беговой дорожке, намереваясь установить по меньшей мере рекорд. Он всё ещё спал, вытянув руку в сторону, будто снова пытаясь меня обнять.

В груди кольнуло. Внутренний голос чертыхнулся!

Он, наверное, разозлится, если я разбужу его так рано в Сочельник. Его настроение, казалось, с каждым часом становилось всё хуже. Но мне было всё равно. Если ему мешает моё присутствие, то пусть спит в основной спальне, а не заставляет меня всю ночь привыкать к объятьям его большого тёплого тела!

C помощью пульта я раздвинула портьеры, и передо мной открылся прекрасный вид на океан. Сегодня в Майями стояла невероятная погода. Лучики утреннего солнца играли на водной поверхности, отчего вершины волн казались покрытыми россыпью бриллиантов.

С тех пор как я приукрасила свою золотую клетку, апартаменты стали просто воплощением мечты. Здесь я бегала, плавала, мне ежедневно доставляли бизнес-журналы, добавьте к этому новый гардероб и бесконечный запас изысканных блюд.

О, и любовник моей мечты. За исключением того, что он вскоре вернётся в Россию, вычеркнув меня из жизни.

Раз уж меня ждала катастрофа, то с таким же успехом я могла бы сразу спрыгнуть с крыши небоскрёба.

Я со злостью ввела в компьютер параметры пробежки, получив в ответ порцию пиликанья, и надела датчик пульса. Начав медленно разогреваться, я почувствовала на себе его взгляд.

И почему же я с самого начала не купил тебе беговую дорожку? Я посмотрела на него через плечо.

Он совершенно не злился, а сидел, прислонившись к изголовью кровати и закинув руки за голову. На лице застыло выражение "я приказываю всем, кого вижу". Левый уголок рта изогнулся. Я заметила, что именно эта сторона приподнималась, когда он был доволен - или же его хитрый ум был занят интересной проблемой.

Хочу так просыпаться каждый день, - сказал он. - И смотреть на тебя бесконечно,

Katya.

Глядя перед собой, я перешла на бег, твёрдо решив думать о чём угодно, кроме его

взгляда, наблюдающего за моим телом. Игнорировать его. Я должна была попасть в свою беговую зону, расчистить немного места в голове, чтобы сфокусироваться.

После первых километров я вновь бросила взгляд через плечо, обнаружив, что он неотрывно за мной наблюдает. Он смотрел так, словно перед ним был подарок, а он только и ждал, чтобы его распаковать. Под одеялом вырос отчётливый бугор, но Севастьянов, казалось, чего-то выжидал.

Я начала потеть, дыхание стало более поверхностным. Через полдистанции я вновь обернулась. Одна рука скользнула под одеяло, бицепс на руке ритмично сокращался. Por Dios, он мастурбировал, наблюдая за мной.

Я оступилась, и датчик пульса заорал, как бешеный. Дьявол понял, что означает этот звук. Он усмехнулся.

Сфокусироваться не получалось. Я слишком остро чувствовала всё, что происходит вокруг. Несмотря на жар внутри, по коже пробежал озноб. Я ощущала каждую каплю пота на теле. Под топом обозначились соски.

От бега я всегда заводилась. А если бегать, когда за этим наблюдал он? Я. Просто.

Сходила. С ума.

Когда бы я не пыталась взять паузу и спокойно подумать, в моих мыслях тут же оказывался он. Видела, слышала и чувствовала я лишь его одного - словно он полностью завладел моим разумом, постоянно расширяя территорию.

С некоторыми трудностями я завершила пробежку. Остывая, стала гадать, что обнаружу, обернувшись вновь. Может, он уже кончил? Или просто ушёл. Сойдя с тренажёра, я увидела, что он сидел на краю кровати с торчащим и набухшим членом. Моя киска сжалась в ответ.

Я заставила себя направиться прямо в душ, но Севастьянов ухватил мою руку, когда я проходила мимо.

Тебе надо присесть. - Свободной рукой он похлопал себя по коленям.

С меня пот ручьём течёт. Его веки отяжелели.

Я знаю. - Он стянул с меня шорты, и прежде, чем я успела из них выпутаться или снять кроссовки, усадил к себе на колени, будто я совсем ничего не весила.

Спиной я оказалась прижата к его груди, а свой член он просунул прямо к моей киске. Поддерживая под колени, он раскрыл меня прямо над торчащим стволом.

Я войду медленно.

Смазка возбуждения пришла на помощь, когда он медленно... сантиметр за сантиметром... позволил мне скользнуть вдоль него...

Севастьянов шумно выдохнул.

Твоя киска просто обжигает. Моя Катя по-прежнему горит? - К основанию член расширялся, и мышцам пришлось чуть растянуться, чтобы полностью всё принять. - Или это бег тебя так возбудил? - Он задрал наверх насквозь промокший топ, и я ощутила его руки везде: на влажном животе, на груди, на промежности.

Бег, - выдохнула я. В кроссовках, с болтающимися на одной лодыжке шортами и задранным топом я выгибалась под его руками. - Но зная, что ты на меня смотришь, как ты на меня смотришь...

Он массировал мои покрытые капельками пота груди, а потом ущипнул соски, безжалостно, так, как делал это в ванной.

До тебя такого стояка у меня ещё никогда не было. За час я успел промочить простыни, пока мошонка наливалась семенем.

От прикосновения к клитору я застонала, начиная извиваться, насаживаясь на его