"Еще немного полежать так и меня уже сам черт не выпутает" - подумала с досадой девочка.
Что же делать? Маша оглянулась на дальний склон оврага, до него уже не было никакой возможности добраться, лианы были везде, а сил не осталось. Посмотрела на илистый ручей, повернула голову вправо, там шумел водопад, его высоту Маша не знала и решение плыть в сторону водопада оказалось единственным из оставшихся в ее распоряжении вариантов действий. Вода с илом все же были ближе, чем крутой склон оврага, по которому нужно было еще взобраться наверх.
"Кошмар наяву! Я когда-нибудь сегодня сдохну уже?! Вот, еще одно желание появилось! Я определенно еще живая, раз желания находятся"
Маша начала отчаянно дрыгаться, грубо ругаясь и выворачиваясь изо всех сил. Потом с трудом села и начала руками рвать лианы, опутавшие ее правую ногу и живот. Не тут-то было! Лианы были на редкость жилистые и упругие, рвались только самые мелкие и зеленые. Толстые же имели темный, почти коричневый цвет и больше походили по толщине и крепости на корабельные канаты.
Борьба и через час с лишним принесла скудные плоды. Маша мало в чем преуспела, хотя в одном был явный плюс, пока Маша рвалась и сопротивлялась, лианы не предпринимали попыток сильнее скрутить ее новыми кольцами побегов. Но Маша все равно теряла силы в неравной борьбе. Лианы знали, что все равно победят это слабое существо. Нужно только время. Она обязательно устанет и тогда...
Еще Маша осознала, что день заканчивается. Оглянулась на солнце, и увидела, что то садится в лесной массив.
"Сколько же я часов тут уже воюю с зеленью?"
Приближение темноты еще сильнее напугало, что же с ней будет в темноте, если она в лианах останется сидеть?
"Зачем я вам?"
Прошло еще несколько минут утомительной борьбы. Маша наконец выпутала правую ногу и живот от лиан и попробовала сначала двинуться в сторону склона оврага, но этот маневр принес только две новые порции цепких лиан, сразу обвивших трясущиеся, разбитые и окровавленные руки девочки. Лианы назад не пускали.
Обернувшись, Маша дернулась в сторону ручья и лианы пропустили ее немного вперед. Так иногда на коленках, иногда поднимаясь во весь рост она и двигалась к воде. А вот руки, и каждый ее взмах руками, чтобы удержать равновесие при карабканье по цепким лианам, заканчивался тем, что руки ловились новыми лианами и приходилось их просто отрывать с кровью.
Наконец она споткнулась о вылезшую прямо под ногой лиану, от толчка резко наклонилась вперед лицом, и в это мгновение тонкая, как спица и зеленая лиана тонким концом рванула к ее шее и крепко, в одно касание, обвила Маше шею, утонув концом в сплетении других товарок прямо под ногами Маши. Глаза полезли на лоб от резкой нехватки воздуха. Маша набычила из всех сил шею, жилы вздулись, дернулась и с огромным трудом вытащила конец лианы из сплетения товарок. Нагнув голову она зубами вцепилась в ствол лианы, руками ухватила подлый кончик. Злость и отчаяние от мысли, что это конец придали ей последние силы в борьбе, лиана поддалась, прокушенный участок обагрил Машины губы горьким соком и лиана, как живая, немного ослабила хватку. Маша хрипя стянула кольцо петли с шеи, чуть не сняв при этом скальп с головы, спутанные волосы рвались с адской болью, часть длинных волос безвозвратно отправилась вслед за снятой петлей молодой лианы, и сгинули под слоем упругих ветвей под ногами.
Освободившись на миг, Маша рванулась в направлении воды, сорвала с себя куртку. Снялся левый сапог, потом лианы отвоевали себе и второй, правый. Носки тоже остались в цепких зарослях. Было больно голове и сейчас каждый отдельный волосок цеплялся за каждую лиану и рвался из спутанной копны волос на затылке. Потому что Маша уже ползла в направлении воды. Голые ноги в полной мере оценили колючесть и цепкость молодых побегов, но в отличие от носков и сапог, не так легко можно было расстаться с живой кожей! Маша ползла к воде, испытывая адскую боль от разодранных ступней, но кожа на человеке держалась крепко!
Еще один резкий, через боль, рывок и девочка окунулась с головой в воды ручья. Ноги скользнули следом, лианы оторвались и течение сразу подхватило и понесло тело. Водоворот закружил, Маша отчаянно гребла руками и ногами, как могла, панически боясь илистого дна под ногами. Чудилось, что и там есть опасность.
Через несколько метров водоворота ее вынесло к началу водопада. Все ускоряющимся потоком ее несло вперед, крутя и переворачивая через голову. При выныривании Маша хватала ртом воздух и вновь уходила под воду. Мысль была только одна: "Теперь бы не утонуть!" Пару раз она достала ногами дна.
Водопад возник неожиданно. Маша не успела подготовиться, только всплыла из очередного водоворота течения и ее сразу бросило вниз. Она на какое-то мгновение ощутила миг свободного падения с высоты, успела проститься с жизнью и следующим был сильный удар о воду.
На ее счастье или несчастье, но высота водопада была небольшой, а озеро под водопадом глубоким, и Маша хоть и достала сразу до дна, но не ударилась и не сломала ноги. Наоборот, наконец ощутив под ногами твердую почву, девочка испытала несказанное счастье от самого факта, что это не ил и не цепкие лианы. Нырнув еще один раз и достав до дна ногами, Маша с силой оттолкнулась и в два гребка добралась до песчаного берега.
Выползла из последних сил на песок. Второй раз за этот нескончаемый день выключилось сознание, помогая таким образом отдохнуть телу и привести в порядок больную голову.
5 глава
Воспоминания о доме не дают покоя, теребя совесть.
Маша проснулась, перевернулась на спину и вгляделась в темное ночное небо. Вся открывшаяся взору высота была усеяна крупными, как на юге, яркими звездами. Облаков на ночном небе не было вовсе, не было и луны, а звезд было множество и ни одного знакомого созвездия. Поднялась на ноги. Пока валялась без чувств около озерка, она и выспалась и одежда высохла. Ночь была безветренная, такая теплая, что воздух грел кожу. Аккуратно попробовала походить. Правая нога болела в нескольких местах, но без сапога было терпимо, пальцы и лодыжка опухли очень заметно. Маша ощупала пальцы и голеностоп руками. Острой боли не было и можно было и пальцами шевелить и наступать аккуратно. Перелома точно не было.
Осмотревшись внимательно, Маша с недоумением выяснила для себя, что за все то время что она валялась на песчаном пустынным берегу у озерка с водопадом, никто к ней не подходил. Она посмотрела специально на песок, он был совершенно сух, корочка даже образовалась и виднелись только Машины босые следы.
Побродив еще несколько минут по берегу, она решилась подойти и к воде. Озеро было также пустынно, ни вскрика птицы, не плескания рыбы. Тихая, совершенно спокойная черная гладь воды и звезды, ярко и четко отражающееся от водной поверхности.
Маша тихо села на песок, потом осторожно напилась. Вода была ледяная, не то, что воздух вокруг, сладкая на вкус и совершенно земная. Решив, что не плохо бы умыться, Маша проделала ряд неприятных, но бодрящих процедур, потом вообще разделась в темноте и полнейшей тишине окружающей ее природы. Немного побродив по щиколотку в ледяной воде, она решилась и быстро зашла по самую шею, набрала в грудь воздуха и, стараясь не шуметь, поплыла к середине озера. Шум водопада разносился в тишине слева, повернув голову на звук и проплыв немного в эту сторону, Маша осмотрела высоту своего недавнего падения.
- Впечатляет - вслух проговорила девочка и поняла, как сильно замерзла, вода быстро выгоняла тепло, набранное на песке.
"Нужно плыть быстрее обратно". Накатил опять страх и вслед за ним паника. Назад она плыла и кролем, и брассом, и по-обычному - как лягушка плавает, ногами взбивая брызги и усиленно толкая остывающее тело вперед. В тишине шум, от разгребающих воду рук, далеко разносился по пустынной округе.
Быстро доплыв до берега, и ударившись при новом толчке ногами о дно, она поднялась. Постояла так и вышла. Мокрая и холодная кожа покрывалась мелкими мурашками, зубы стучали, снова, в который раз потек нос. Найдя свои вещи, она начала одеваться. Руки путались в ворохе заскорузлой одежды, Маша натянула брюки, наткнувшись в темноте на больше дыры на обеих коленках и пояс брюк тоже был порван. На мокрые ноги узкие брюки не хотели никак натягиваться, и Маша долго прыгала на одной левой ноге, пытаясь не насыпать в штаны песка.