- Ты рисовал не как человек, который фантазировал - ты рисовал как человек, который это видел! Вот только где? - спросила Валя.
Охренеть, еще лучше! Чем-то напоминает сцену из 'Бриллиантовой руки', когда жена экранная заявляет Никулину: 'Брось свои шуточки! У тебя там не закрытый, а открытый перелом!'
Понятно, что колоться нельзя, но ответить что-то необходимо. Пока не придумаю что-то получше, придется отделаться бредовой идеей.
- Валя, я должен тебе кое в чем признаться, - понизив голос и немигающе глядя супруге в глаза, начал я. - На самом деле я родом не с Земли, а с планеты победившего коммунизма, находящейся в созвездии Лиры. Поэтому и один из моих первых романов был о Марсе - я на звездолете пролетал мимо этой планеты и подумал, что обязательно напишу о ней книгу. А на Землю я попал из-за аварии моего звездолета... Я летел один, космический корабль был почти полностью роботизирован, но сбой в системе привел к трагедии. Спасся я чудом, приземлившись в спасательной капсуле в лесу под Пензой. И сразу попал под наблюдение КГБ. Мне обещали свободу, но пришлось дать подписку о неразглашении. И теперь от того, сможешь ли ты сохранить услышанное в тайне, зависит, насколько счастливой будет наша дальнейшая семейная жизнь. Вот так-то, любимая.
Несколько секунд Валя с самым серьезным выражением лица пялилась на меня, затем откинулась на спинку стула и покачала головой:
- Ну и фантазер ты, Сережка. Сюжет нового романа пересказал? Ладно, не хочешь - не говори...
- Солнце, ну что ты как маленькая?! Откуда же мне знать, с чего вдруг за нами следят? А может, у тебя просто мания преследования?.. Ну хорошо, верю! Значит, чем-то я им интересен, возможно, тем, что якшаюсь с большими дядьками. Нас же пока не трогают - и слава Богу! Так что не забивай себе голову ненужными мыслями, а лучше положи-ка мне еще одну котлету, а то после прогулки на свежем воздухе я что-то сильно проголодался.
* * *
Агенты наружного наблюдения Энтони Бауэр и Хелен Вязовски, передав объект агенту Лейбовицу, на такси доехали до Нового Арбата, где с внутреннего двора через черный ход проникли на съемную квартиру. Там они занялись сменой внешности. Хелен избавилась от родинки и сняла парик, из-под которого вынырнули светлые кудри, а Энтони отодрал с верхней губы усы. Одежду они также поменяли, как и документы, и вышли через двери подъезда уже американскими подданными, а не Олегом Руденко и Еленой Тополевой. Неторопясь, под ручку, добрели до американского посольства на улице Чайковского, где в кабинете на втором этаже их уже ждал куратор.
Гарднер 'Гэс' Хаттавэй занимал в посольстве должность первого секретаря, но это было только прикрытие, так как Хаттавэй являлся штатным сотрудником ЦРУ, курировавшим московскую резидентуру. Бауэр и Вязовски по 'легенде' являлись корреспондентами московского отделения газеты 'The Washington Post', где даже периодически публиковались материалы за их подписями.
В последнее время основные силы были брошены на слежку за неким Сергеем Губернским. Вот и сейчас пара агентов 'наружки' вернулась с отчетом после очередной смены.
Избавившись от плаща, Энтони первым делом с сигаретой в одной руке и чашкой крепкого кофе в другой, расположился в удобном кожаном кресле, тогда как его напарница предпочла бутылочку минеральной воды 'Perrier' и стул в углу кабинета. Хелен, являясь убежденной вегетарианкой и поклонницей йоги, весьма тщательно следила за своим здоровьем, что у ее напарника вызывало снисходительную улыбку.
- Судя по твоему виду, Энтони, ваша с Хелен смена прошла без эксцессов? - с язвительной ухмылкой поинтересовался Хаттавэй.
- Ты как всегда прав, Гард, ничего интересного. Объект с семьей полдня провел в Горький парк, потом они сели в машину, и отправились, по всей видимости, домой. Мы его передали Лейбовицу, он у нас за рулем. Да мы и так достаточно примелькались, по-моему, объект, кажется, нас срисовал. Или это я уже перестраховываюсь...
- Точно, он несколько раз смотрел в нашу сторону, - поддакнула Хелен, закручивая крышку на бутылочке зеленого стекла. - При этом делал вид, что как бы нами не интересуется. Я об этом еще там, в парке, сказала Энтони.
- Что же вы так неосторожно себя вели, - пожурил своих подопечных куратор.
- Вели себя как обычно, - возразил Бауэр. - Просто объект словно чувствовал, будто за ним устроена слежка... Кстати, Гард, может быть, ты наконец объяснишь, какого черта мы сутками напролет таскаемся за этим Губернским? Понятно, что человек достаточно известный: режиссер, писатель, автор крутых песен... Я и сам, если честно, купил виниловый альбом группы 'Aurora'. Мы что, хотим его завербовать?
Хаттавэй прошелся по кабинету, засунув руки в карманы брюк, затем остановился позади кресла, в котором расположился его подопечный.
- Послушай, Энтони, вы с Хелен в России недавно, всего пару месяцев, и получили от меня задание вести наружное наблюдение за объектом. Я же в свою очередь получил задание курировать вас и других агентов, каждый из которых занимается своим делом, сводить воедино полученную информацию и отправлять ее своему руководству. Не забивайте голову ненужными мыслями, Энтони. Как говорят русские: меньше знаешь - крепче спишь. Вас, Хелен, это тоже касается. Хотя мне вы кажетесь разумной девочкой.
На самом деле ситуация по Губернскому и для самого Хаттавэя представлялась довольно туманной. Уже прошло три года, как из Лэнгли пришла команда устроить скрытое наблюдение за русским писателем, который в своей книге описал секретные технические разработки инженеров NASA. Вот и вся информация, никаких подробностей. Дальше уже он должен был информировать своего непосредственного босса Джеффри Маккуэйна.
Хотя у него и без того было чем заняться, но приказы руководства не проигнорируешь. Значит, этот русский им интересен, и возможно, не только своим знанием грядущих разработок аэрокосмического агентства. За последний год, впрочем, удалось выяснить кое-что любопытное. Оказалось, что этот тип Губернский появился в провинциальной Пензе словно из ниоткуда. Никаких документов при нем не было, ссылался на потерю памяти, которую якобы подтвердил местный психотерапевт. Пристроился в овощном магазине грузчиком, и вдруг начал строчить книги одну за другой, среди которых оказался и пресловутый 'Марсианин'. Вообще мистер Губернский оказался весьма деятельным персонажем. За пару-тройку лет достиг таких успехов на ниве литературного и музыкального творчества, на что некоторые тратят чуть ли не десятилетия. Да еще и режиссурой успевает заниматься. К тому же быстро завязал контакты с главой республики Белараша Петром Машеровым, а спустя какое-то время был замечен в Большом театре, где собрались политики и представители силовых ведомств из второго эшелона страны. Впрочем, теперь они уже в первом, а те, кого они заменили - уже либо закончили свою политическую жизнь, либо переведены на малозначимые должности, как тот же Брежнев...
Это теперь можно было сделать вывод, что в тот раз проходило одно из тайных заседаний заговорщиков, сумевших без лишнего кровопролития устроить 'тихую революцию'. Кто бы мог подумать, что все так обернется. Хотя он, Гарднер 'Гэс' Хаттавэй, предупреждал свое руководство, что в стране что-то назревает. Но внедрить своего человека в ближнее окружение хоть кого-то из заговорщиков так и не удалось, на этот раз вероятный противник вел себя весьма аккуратно и осторожно.
А тут еще этот треклятый пожар, случившийся в посольстве два года назад... Тогда Хаттавэю пришлось буквально грудью стоять, чтобы не допустить в здание русских пожарных. А ведь в тот момент в огне горела в том числе и свежая информация по Губернскому. Знал бы - сделал пару копий, а так... Кое-что написал по памяти, но все равно отчет получился неполным.
Неясности добавил и тот факт, что за объектом уже велось наблюдение - причем сначала этим занимались люди из ГРУ, хотя внутренняя слежка вроде бы не их специализация - а затем за дело взялись люди из Кей-Джи-Би. 'Передача эстафеты' произошла уже после того, как 'скоропостижно' скончался Андропов, а на его место пришел Цвигун, со временем вошедший в число заговорщиков. Причем в скоропостижности смерти могущественного председателя Кей-Джи-Би Гарднер сильно сомневался, о чем и доложил Лэнгли. Оказалось, у ребят за океаном тоже были серьезные сомнения в этом плане, но догадки к делу не пришьешь.