- Он хотел помогать людям.

   - Не спорю. Он и помогал, пока мог. Но дружить - никогда. Если оставить деловой тон, и говорить дружески, еще раз повторяю, что все Бали мне не чужие, то могу сказать следующее: с Алинкой он начал встречаться только потому, что она его полюбила с первого взгляда. И таскалась хвостиком. Нашему гению было удобно иметь при себе девицу, готовую ради него на все, что угодно. Ну, вы понимаете. Возраст, гормоны.

   - Что за бред вы несете?

   - Всего лишь пытаюсь снять розовые очки, чтобы лет через десять не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Если не хочешь, я больше не скажу ни слова. Просто я же вижу, что ты пришла ко мне не как к врачу, за помощью, а как к человеку, хорошо знающему Олега.

   - Ладно. Продолжайте.

   - Ему просто было удобно с ней спать. В плане, что не нужно тратить время на ухаживания за другими девицами. То самое драгоценное время, которое можно посвятить книгам и семинарам.

   - Олег говорил, что любил ее.

   - Не знаю, может, он кого-то когда-то и любил. Тебя, возможно. Но Алину - никогда. С ней было удобно. А когда он узнал, что ее родители могут организовать перевод в Киев с последующим трудоустройством - быстро потащил девку в ЗАГС, и тем самым сбежал от отца.

   - Зачем ему сбегать от Николая Николаевича?

   - Для Олега было готово место на кафедре хирургии в тот момент, когда он в первый класс пошел. Ему бы не дали здесь спокойно учиться на психиатра.

   - Получается, - обдумываю услышанное, - вы считаете, что Олег был болен еще до аварии? Разве у него мог случиться психологический срыв, породивший шизофрению, если он не любил Алину?

   - На этот вопрос я не смогу дать ответ. До того, как он стал моим пациентом, я его видел в последний раз на сессии, закрыв которою они с женой перевелись в Киев. Нам тогда было лет по двадцать.

   - Понятно.

   - Не расстраивайся, - он снимает халат, берет ручку и принимается ловко вертеть ее между пальцев. - Вижу, что ты ради него на многое готова. Поверь, я тоже хочу помочь. Если ты не доверяешь мне, то найди другого врача, хотя уверен, он пропишет те же лекарства. Только не бросай лечение на самотек.

   - Но как?

   - Следи, чтобы он принимал нейролептики. Сама выдавай ему таблетки, клади ему их в рот, а потом проверяй, чтобы под языком ничего не оставалось.

   - О, нет.

   - А как ты хотела? В больницу определять ты его не хочешь. Следи сама.

   И снова поток новой информации, которая не укладывается в голове, в которой можно затеряться, пытаясь отыскать истину. Я веду с собой мысленный диалог, пока еду домой. Врач мне понравился. Возможно, он не очень приятен внешне, но создает впечатление умного и знающего человека, которому хочешь - не хочешь, а начинаешь доверять. Натасканная комментариями Олега я ожидала совсем иного поведения. Думала, Игорь начнет дергаться, нервничать после намеков на его некомпетентность. Допускала, что он выставит меня за дверь, в этом случае я бы гордая направилась домой, с четким ощущением, что защитила своего мужчину.

   А что вышло на самом деле? Я чувствовала себя маленькой девочкой, которой взрослый дядя вынужден объяснять элементарные вещи.

   Какой же Олег Баль на самом деле? С каждым днем я узнаю его с новой стороны, иногда радуюсь, иногда пугаюсь. Никогда не замечала в нем высокомерия, о котором упоминал Игорь, но в памяти всплыли фотографии из альбома Инны Викторовны, где Олегу двадцать лет. Да, определенно, мой Олег очень отличается от того, которого знал Игорь, будучи студентом.

   И мнение об Алине регулярно меняется на диаметрально противоположное. То она видится мне расчетливой дрянью, имеющей влияние на молодого парня, то блеклой тенью, не способной на собственное мнение. Я перечисляю крайности, конечно. Но где искать золотую середину, отражающую реальный характер погибшей много лет назад девушки?

   Перед глазами вновь и вновь всплывают фотографии с помолвки. На них Алина выглядела более чем скромно. А ведь это была поездка к родителям жениха, следовало нарядиться, сделать прическу, хотя бы накрасить ресницы и губы.

   Решив утром поговорить с Катей, я захожу в квартиру, встретившую тишиной. Странно, обычно вечерами Олег слушает музыку. Сегодня днем он звонил, обещал приготовить ужин, сказал, что ждет к семи. Игривый тон позволил рассчитывать на продолжение вчерашнего. Смотрю на часы - семь ноль пять.

   - Олег? - зову я. – Милый?

   Боже, что могло случиться? Не разуваясь, я как есть бросаюсь в комнату, оказавшуюся пустой. На очереди балкон и... о, нет, пожалуйста, только не ванная. Сделав шаг в сторону ванной, я чувствую, как кто-то сзади хватает за плечи и заваливает на диван. Пытаюсь вырваться, но сила соперника намного превосходит мою. Грабитель? Почему-то подумалось о том самом пьянице, от которого спас Олег накануне. Выследил меня с целью завершить начатое? Бред. Но кто же тогда придавливает меня к матрасу? Кричу во всю мощь, зову на помощь, и он зажимает мне рот ладонью.

   Попытки брыкаться прекращаются в тот момент, когда я узнаю в маньяке Олега, перевернувшего меня на спину и, вероятно, недоумевающему по поводу истерики. Да кто еще-то может быть в моей квартире? Замки не сломаны, этаж не первый. Понятно, что это он. Зачем я начала вырываться? Повела себя как дура. Опять ролевая игра? Я не против, но...

   - Где ты была? - его глаза налились кровью и хищно прищурены, меняя лицо любимого мной человека до неузнаваемости. Дыхание сбивается, я мычу что-то невнятное, так как рот все еще зажат. Пытаюсь успокоиться, понимая, что нахожусь в руках своего мужчины, для паники нет повода. Олег сжимает губы, показывая, что не собирается играть со мной.

   - Где. Ты. Была? - медленно рычит сквозь зубы. Его напряженное лицо, шея, на которой вздулись вены, предупреждают, что он в бешенстве. Никогда не видела его таким, не думала, что он может быть таким. Я снова что-то мычу.

   - Подумай хорошо, прежде чем начать врать. Я все знаю, - и убирает ладонь. Жадно хватаю воздуха, оказывается, несколько секунд я не дышала. Закашлялась.

   - Олег, что за гребаная игра? Это не смешно, пусти.

   - Ты ездила к Игорю. Зачем?

   - Как ты узнал?

   Он больно трясет за плечи.

   - Зачем?!

   - Прости! Хотела кое-что узнать о твоем лечении. Знаю, я обещала, что теперь буду задавать вопросы только тебе, но я должна была поехать.

   - Не ври! Признайся, ты с ним спишь, - он сжимает мои руки сильнее, и я взвизгиваю. - Просто признайся мне. И я тебя отпущу, - ослабляет хватку. - Я просто должен знать правду. Не могу жить, сомневаясь. Давно ты с ним трахаешься? С тех пор, как познакомилась со мной?

   - Что ты несешь? - Вероятно, искреннее изумление в моих глазах поубавило в нем уверенности, он дергает головой, то ли кивая, то ли, наоборот, отрицая свои слова. - У тебя окончательно съехала крыша? Я его видела во второй раз в жизни, причем в первый раз была с тобой, когда Сергей вызвал «скорую». Забыл?

   - Я весь вечер пытался вспомнить ваши взгляды, жесты, пока представлял тебя ему.

   - Олег, очнись! Я тебя люблю. Я тебе ни с кем не изменяю. А с Игорем тем более, у него жена, дети. Он асексуален.

   - Аля, зачем ты мне врешь? У меня уже нет моральных сил делать вид, что верю тебе. Пожалуйста, умоляю, скажи правду. Прекрати вот это, - он кивает на руки, которыми не дает мне шевелиться. - Просто скажи, что ты мне изменяешь, и все закончится.

   - Да пошел ты на хрен, придурок, - выплевываю слова ему в лицо, против воли, забрызгав слюной. - Я хочу детей от тебя, которых ты мне обещал. Пытаюсь вытащить твою задницу из гребанной кучи дерьма, в которой мы оба оказались из-за твоей болезни. Я тебя не обвиняю, с болезнью мы справимся, но вот с твоей тупой ревностью понятия не имею, что делать.

   - Ты меня боишься? - спрашивает, целуя мои сомкнутые губы. Я отворачиваю лицо, но он делает это слова.