— Вот еще тысяча.

И снова шелка шелестят: вышла красавица в новом наряде и промелькнула мимо.

— Эх, полюбоваться бы еще разок, да денег больше нет, — вздохнул Китигоро и пошел было восвояси.

Вдруг догнали его двое слуг:

— Погоди, с тобой хочет встретиться ойран, — говорят они.

— Как же я пойду? У меня денег нет.

— Денег не надо, пойдем, пойдем! — И силком его потащили.

Поднялся Китигоро в верхние покои дома, а там его с почетом усадили на три шелковых футона.

— Многие приходили покупать меня, — говорит красавица, — но все только вели обманные речи. Впервые мне встретился честный человек. Я ведь женщина, мне нужен муж. А я хочу себе в мужья только такого, как ты, с искренним сердцем. Возьмешь ли ты меня в жены?

— Я ведь житель Кюсю, — ответил Китигоро. — У меня там родные. Не могу я жениться, не посоветовавшись с ними.

— О, если так, вернись на родину, испроси дозволение у своих родных, и тогда мы поженимся. Но дай мне твердое обещание.

Китигоро пообещал взять ее в жены. Тогда достала ойран три тысячи рё:

— Возвращаю тебе твои деньги.

— Нет, зачем мне тащить назад такой тяжелый груз? Пусть у тебя полежат до моего возвращения, — отказался Китигоро и не взял денег.

— Но ведь будут у тебя дорожные расходы, — сказала красавица и заставила его взять хотя бы десять рё.

— Жди меня, я вернусь через пятьдесят дней, — сказал на прощание Китигоро и пустился в обратный путь.

Но дома все родственники хором стали отговаривать его:

— Тебя бессовестно обманули, не езди больше в Эдо.

— Но ведь я обещал приехать через пятьдесят дней. Поеду, попрошу у нее прощения.

Родственники удерживают его:

— Брось эту затею.

Но не попрощался он и вернулся в Эдо. А прибыв в тот город, поспешил в лавку Камия. Вышел к нему человек:

— Ты два месяца не приезжал, и она умерла от тоски. Нынче как раз седьмой день после ее кончины.

Опечалился Китигоро:

— Виновен я в этом несчастье.

Спросил он, где находится ее могила, и пошел туда. Вдруг могила раскрылась и появился призрак ойран.

— Мой милый, я хочу, чтоб ты не знал нужды. Возьми в дар семена мандаринов. Посадишь их, вырастут мандарины без зернышек. Продавай их, разбогатеешь: ведь никто другой разводить их не сможет. — И с этими словами дала ему семь зернышек мандарина.

Вернулся он домой и посадил их в землю. С тех пор, говорят, и появились кюсюские мандарины без зернышек.

151. Луна на ветке

На окраине города Мияти возле храма Асо-дзин-дзя находится роща Старого Бога. Там у самой дороги стоит высокое дерево эноки[190]. По ночам появлялся в том месте проказливый барсук и морочил людей. Умел он принимать разные облики, но больше всего славилось его искусство показывать полную луну на ветке.

Влезал барсук на дерево эноки, вытягивал вперед одну из своих лап, и она становилась раскидистой веткой. Этого мало! Сияла на ветке полная луна. Каждый, кто проходил мимо, останавливался и говорил: «Какая красота!», а барсук себя не помнил от гордости. В темные и дождливые ночи призрачная луна разгоралась еще ярче, а прохожие изумлялись еще сильнее.

Однажды в такую ночь, когда ни один луч не пробивался сквозь тучи, барсук решил, по своему обычаю, удивить прохожих. Шел мимо один человек и вдруг увидел раскидистую ветку, а над ней полную луну.

Остановился он и залюбовался:

— Ах, до чего красива луна в роще Старого Бога!

Но в эту минуту выкатилась из-за облаков другая луна. Стало их сразу две.

— Что за наваждение! — вскричал прохожий. — Две луны! Чудится мне, что ли?

Тут барсук спохватился. Призрачная луна вдруг спряталась позади дерева.

— Ах, вот одна исчезла! — подивился прохожий. — И как раз самая красивая.

Обрадовался барсук похвале и снова показал луну из-за дерева.

— То одна, то две! Непостижимо! Что-то здесь творится неладное. Нет, страшно здесь одному в такую пору! — И прохожий убежал со всех ног.

А вот что случилось в другой раз. Дождался барсук ночи потемнее, влез на дерево, вытянул вперед лапу-ветку с призрачной луной и поджидает путников. Вот наконец показался на дороге один путник. Увидел он призрачную луну и прошептал сквозь зубы:

— Эге, господин барсук! Ты думаешь меня обморочить. Не выйдет! Я сам славно тебя проведу.

Этот путник был человек бывалый и слышал не раз про барсучьи проказы. Барсук старался вовсю. Луна у него так и сверкала, так и горела над темной изогнутой веткой.

Вдруг прохожий сказал:

— Что-то здесь неладно. Луна в это время должна стоять ниже.

Барсук, услышав это, спохватился, и луна вдруг нырнула вниз.

— И опять не то, — громко говорит прохожий. — Сейчас она стоит уж слишком низко. Отчего это, хотел бы я знать?

Вдруг луна взлетела вверх.

— Чудеса! А теперь съехала куда-то в сторону. Ведь она была правее.

Еще больше растерялся барсук. Вытянул он луну-ветку, сколько мог дальше и не удержался, кувырком слетел с дерева.

Убежал барсук опрометью в чащу, а прохожий, посмеиваясь, пошел опять своей дорогой.

152. Одураченный барсук

В старину, в далекую старину в горах водилось множество барсуков. Возле одной деревни обитал на горном перевале один проказливый барсук. Часто он появлялся перед прохожими в образе великана и навел страх на всю деревню.

В той деревне жил Санкити, погонщик лошадей, на диво смышленый мальчик. Про него шел слух, будто он один не был ни разу одурачен барсуком, когда ходил через перевал. И в самом деле, Санкити даже ночью в горах ничего не боялся.

Однажды жители деревни стали просить Санкити усмирить барсука. Санкити согласился и попросил три рыбы-иваси. Привязал он их к веревке и пошел к перевалу. Только Санкити поднялся на вершину, как вдруг из кустов выглянул барсук:

— Санкити-са, Санкити-са, не дашь ли ты мне этих иваси?

— А-а, барсук! Что ж, пожалуй, дам. Но ты, говорят, мастер превращаться. Давай будем состязаться. Если победишь меня, получай иваси.

— Как, Санкити, разве ты тоже умеешь превращаться?

— Еще как, велика хитрость! Это для меня плевое дело.

— Ну, раз так, давай состязаться.

— Ладно. Ты, барсук, начинай первым.

Барсук обрадовался. Он решил оборотиться великаном и как следует напугать мальчика. Хлопнул себя по голове — пон! — и стал великаном.

— Что, Санкити, страшно тебе? — спросил барсук.

— Ха, подумаешь! Самый обыкновенный великан. Невидаль какая! Вон на той горе барсуки делают то же самое. А вот превратиться во что-нибудь маленькое — это куда похитрее. Например, можешь ли ты стать блохой, а?

Барсук сразу принял свой прежний образ.

— Блохой? Такой, что ли? — Он поймал у себя на груди блоху и показал мальчику.

— Вот, вот. Трудновато тебе стать такой крохотулей.

— Увидишь. Сейчас превращусь в блоху, — барсук хлопнул себя по голове — пон! — и вдруг пропал из виду.

— Санкити, я тут, я тут. Видишь ли ты меня?

— Не разгляжу что-то. Прыгни мне на ладонь, тогда увижу.

И тут на ладонь Санкити прыгнула маленькая блошка.

Санкити вмиг поймал ее и зажал между ногтями.

Испугался барсук и взмолился дрожащим голоском:

— Спасите, пощадите!

Санкити заставил барсука поклясться, что он не будет больше пугать людей, и отпустил на свободу.

Так рассказывают.

153. Барсук — любитель стихов

В старину под верандой дома Идзумия в городе Комацу[191] жил барсук. Хозяин этого дома очень любил хокку. В ясные осенние ночи он, бывало, раздвинет сёдзи в комнате для занятий. А комната эта глядела прямо в сад. Читает хозяин громким голосом любимые стихи, попивает вино и любуется светлой луной. А барсук притаится внизу — и слушает, слушает…