— С колесами у нее все в порядке? — осведомился Игорь Антонович у знатока техники.

— Колеса-то что! — заявил Вася. — Шины подкачать — и все дела. А вот остальное… — он развел руками. — Сложно. Так что мне идти надо. А вы уж извините. Тут возни на неделю.

— Вот и проехались, — скорбно протянула женщина. — Там огород сохнет, а мы тут мыкаемся. — Взор страдания обратился в сияющую бездну воскресного утра.

Игорь Антонович пошел к Феде.

Федя встраивал стенной шкаф. Прилаживал деревянные рейки каркаса, на которые предполагалось крепить выкрашенные «под дуб» куски древесностружечных плит, приобретенные в отделе «Все для труда» шумного Детского мира. Шкаф обещал быть прекрасным, не хуже магазинного.

Федя любовно оглядывал свое хозяйство: досочки, брусочки, аккуратный инструмент. Каждая вещица для дела. Все со смыслом.

Дверь открыла Люся. Она еще не успела поснимать с головы бигуди и слегка смутилась, увидев Игоря Антоновича.

— Я жутко извиняюсь! — воскликнул тот. — Здрасьте! Такое дело, без вашего Феди пропадем…

Люся закивала, сообразив, что понадобился Федя, и впустила соседа, скрывая досаду: собирались пойти в парк после обеда. Но, видно, мужика опять «захомутают».

Федя не привык, чтобы его долго упрашивали. Он только сложил в ящичек инструменты, быстро подмел мелкие стружки и ласково взглянул на жену, словно говоря: «Ничего не поделаешь, милая! Надо помочь человеку».

— Просто несчастье какое-то, — завидев его, запричитала Антонина. — Там огород сохнет, а мы стоим.

Игорь Антонович досадливо крякнул: ну что разоряется. Пришел же человек. Посмотрит. Может, и наладит.

Федя сел за руль, поставил рычаг переключения скоростей в нейтральное положение, качнул раза два педаль газа и повернул ключ. Мотор молчал. То есть в замке что-то щелкнуло. Видно, заряд был, но слабый. Федя открыл капот. Чем дольше он что-то разглядывал в моторе, трогал какие-то детали, тем сосредоточенней делалось его лицо.

Антонина нервно вздохнула и мысленно прикинула, за сколько ездок на электричке можно перевезти весь заготовленный ею скарб — банки, узлы, сахарный песок и прочее, чем был сейчас забит салон злополучного «Москвича». Вывод был страшный: сил не хватит. «Угрохали две с половиной тыщи — и на тебе, пожалуйста!»

— Попробуем прикурить, — сказал Федя.

Игорь Антонович с готовностью хлопнул себя по карману, достал пачку сигарет «Дымок» и протянул Феде. Тот хохотнул:

— Не в этом смысле! Нужно от какой-нибудь машины. — Он огляделся: во дворе других автомобилей не было.

— Схожу до гаражей, попрошу кого-нибудь, — предложил Игорь Антонович.

— Это далеко. Нужно на дороге посмотреть, — посоветовал Федя.

И тут к их радости во двор въехало легковое такси.

Машина притормозила у дальнего подъезда, и Антонина, не дожидаясь указаний, ринулась туда. Пока шофер неторопливо искал пассажиру сдачу, звеня мелочью, она стояла у дверцы с опущенным окном и просительно улыбалась. Шофер равнодушно выслушал ее просьбу, что-то ответил, очевидно отказываясь, но женщина проникновенно взглянула на него и пообещала отблагодарить.

Федя уже закрепил проводки, когда подошло такси. Оставалось перекинуть их от одного аккумулятора к другому…

— С богом! — сказал он и вновь сел на водительское место.

В «Москвиче» что-то грюкнуло.

Сердце Антонины радостно толкнулось.

Таксист глянул на ручные часы и деловито сплюнул в зеленый газон.

Антонина вспомнила, что в кошельке у нее были три пятерки и один рубль. Металлический. «Хватит ли рубля? — думала она. — Ишь какой важный. Пошлет еще… Ну и пусть. Рубль тоже деньги».

«Москвич» заводиться не хотел. Он еще раза два грюкнул и перестал реагировать на Федины усилия.

«Вот почему он так вздохнул тогда! — вспомнил Игорь Антонович бывшего хозяина машины. — Спихнул поломанную дураку несмышленому и смеется теперь небось надо мной».

«А ведь рубля у меня нет, — вспомнила Антонина. — Я же его в гастрономе оставила, балда, когда селедку брала! Ну да. У кассирши с пятерки сдачи не было, я ей дала шесть, а она мне трояк и сорок две копейки. Придется трояк давать. Эх, одно разорение с этой машиной!»

— Карбюратор смотрел? — не выдержал таксист, обращаясь а Феде. — Бензин-то есть в карбюраторе?

Федя хлопнул себя по лбу и полез под капот.

Таксист лениво вышел из машины, звонко захлопнул дверцу и наклонился рядом с Федей. Оба понимающе переглянулись.

— То-то! — сказал таксист со знанием дела.

— Подсос что-то не качает, — сообщил Федя.

— Отвинти крышку, налей чуток сверху. Сойдет! — посоветовал таксист.

Машина завелась.

— Ну вот! — обрадовался Игорь Антонович. — Дело мастера боится. Эх, Федя, что бы мы без тебя?

— Благодарим за спасение! — Антонина протянула водителю деньги.

— Карбюратор барахляный, — заявил таксист, принимая трешку. — У «Москвичей» это вечная история. — Он вытер ветошкой руки и сел в машину. — Бывайте!

«Надо бы тормоза проверить, — вспомнил Федя. — Сколько без движения простояла…»

— Огород небось высох совсем, — с досадой протянула женщина. — Два часа уже толчемся.

— Федя знает, что нужно делать, — осадил ее Игорь Антонович. — Машина не лисапед, подошвой не тормознешь. Правда, Федя? — он уважительно глянул на помощника.

— Это точно, — протянул тот. — С тормозами не шутят.

Он покачал педаль тормоза. Потом включил скорость, и машина тронулась с мертвой точки, проехав метров пять по двору. На асфальте, где она стояла, осталась куча мусора — бумаг, щепок и еще какой-то чепухи, которую дворник или кто-то другой ловко заметал под нее.

— Федя, голубчик, — застонал Игорь Антонович, — докати нас до кольцевой, а там уж я сам как-нибудь, а?

Федя задумчиво покосился на окно своей квартиры. В кухне, отодвинув занавеску, стояла жена Люся с приветливой улыбкой.

— Да мы вот в парк собирались, на воздух, — начал было он, но Игорь Антонович молитвенно сложил руки. — У меня и прав нету! — вдруг вспомнил Федя.

— У меня права есть! Новенькие! Без одной дырочки. Я водитель-то пока никакой. Увижу ГАИ, руки затрясутся и обязательно что-нибудь не так сделаю. Уважь, дорогой. За мною не пропадет, ты знаешь.

Федя смутился. Действительно, Игорь Антонович однажды подбросил им четыре килограмма гречки и на прошлый Новый год достал два батона импортного сервелату. Гречка их здорово поддержала, да и сервелат оказался вкусный.

Федя глянул на жену в окне, постучал по запястью левой руки, где должны быть часы, и понял кверху указательный палец, что означало: «Я испаряюсь на один час». Жена понимающе кивнула и ответила кривой улыбкой на поклоны супругов.

Они выехали на магистраль, ведущую к кольцевой дороге. Игорь Антонович сидел рядом с водителем и чутко реагировал на дорожную ситуацию.

— Желтый! Тормози! — командовал он Феде, замечая вдали светофор. — Осторожно, фуражкин впереди, — предупреждал он и успокоенно вздыхал, когда милицейский пост оставался позади.

— Вижу! — откликался Федя и притормаживал. Нервозность Игоря Антоновича передавалась ему.

Предстоял довольно бойкий перекресток.

Игорь Антонович завидел вдали постового и заблаговременно стал подготавливать Федю:

— Сбавляй!

По случаю выходного дня машин было не много, но, двигаясь в потоке, Федя придерживался общего режима, ехал довольно быстро.

— Не успеем на зеленый! — стонал Игорь Антонович. — Не проскочим. Сбавляй!

Федя слегка заволновался и довольно резко тормознул на желтый свет. Сзади раздался визг чужих тормозов.

— Кто же так ездит! — заорал на них водитель вишневой «Нивы». — Сейчас бы влупил тебе в зад, что тогда?

— Извини, товарищ, — попросил Федя.

— Не умеешь, не езди! — продолжал тот, нервно захлопнул дверцу и, объехав «Москвич», рванулся на зеленый.

— Фордадуй! — показала ему вслед язык Антонина. — Кати, кати, пижон. Ишь, понесло его! Раз у нас машина слабже, так можно и плеваться на нас? Буржуй! Не обращай внимания, Федя.