Проснулась она ранним утром, сильно озябшая от промозглого тумана. Земля вытянула из тела тепло. Арина искренне удивилась, почему спала не в палатке, потом все вспомнила, ужаснулась, что сидит на месте, и с трудом поднялась. Тренированное тело не вынесло панического марш-броска, оно болело, будто избитое. Синяки, царапины, ссадины – живого места не видно! Еще и глаза слипаются. Одежда повисла клочьями, хорошо хоть кроссовки уцелели. Арина сделала несколько неверных шагов и застонала от боли. Девушка прислонилась к стволу и прикинула, на какое расстояние удалилась от замка Каф. Получалось не более пяти-шести километров, и то вряд ли. «Замок совсем близко. Если бы не этот проклятый страх, я бы спокойным шагом преодолела бы километров десять». Десяти километров тоже казалось мало. «Я смутно представляю себе, где находится база, не знаю, где расположены племена. Куда идти? Батюшки, да меня тут просто сожрут! Неужели я здесь погибну? Но ведь можно вернуться в замок».

Арина вспомнила Кафа – смуглого, некрасивого, с вкрадчивой пластикой и откровенным взглядом. «Ох, нет, что угодно, только не это! И с чего я взяла, что меня съедят? Здешние обитатели не питаются теплокровными. Кажется, нет. А не умру ли я от голода сама?» Эта мысль показалась чудовищной, и беглянка мгновенно проголодалась. «Если по-прежнему идти на северо-восток, я выйду к скалам. А племена как раз и расположены на границе скал и джунглей. Только их очень и очень мало. Зато, если верить исследователям, люди не рассеялись по всей планете, они живут только здесь. Так что шансы найти людей у меня имеются».

Арина отломала палку, чтобы обдирать паутину, и побрела вперед.

Скоро тело привыкло к движению, и боль натруженных мышц притупилась.

Туман рассеялся, мокрую листву осветили солнечные лучи. Джунгли зашелестели, загомонили, защелкали. Арина вымокла от обильной росы. Хотелось пить, и она с удовольствием слизывала прохладные капли с листьев. Встретилась полянка, усыпанная ягодами, но пробовать их было страшно.

В отдалении за спиной послышался шелест и треск. Кто-то уверенно пробирался сквозь заросли, догоняя Арину. «Какой-то местный танк, такой же бронированный, – определила Арина, прислушиваясь. – Главное, не орх. Кто бы то ни был, лучше притаиться в зарослях, чем шуршать листьями». И она забилась под куст.

Заросли раздались, и прямо над головой щелкнули челюсти кразды. Ее шею стягивал знакомый кожаный ошейник. Вот тебе и встреча с людьми! Арина вырвалась из кустов и помчалась вперед. Кразда сначала исчезла, потом догнала и пристроилась рядом, то обгоняя ее, то отставая.

Совсем близко раздался голос Кафа, погоняющий шурса. Арина прибавила шагу и выскочила на открытое пространство. Впереди простиралась каменистая местность, поросшая неприхотливым стлаником, в тумане маячили изрезанные непогодой голые скалы. Арина бросилась вперед в поисках укрытия среди валунов, благо кразда снова куда-то делась.

Вот она, подходящая щель под валуном! Арина буквально свалилась туда, потом осторожно приподняла голову, высматривая из-за камня погоню. Вон он, Каф, верхом на шурсе, одна рука натягивает поводья, другая держит копье, а рядом вертится кразда. Шурс расправил перепончатые крылья и шумно взлетел.

Арина протиснулась глубже, понимая, что ей не спрятаться от местной собаки. И тут кто-то словно пришел на помощь: ее схватили за ноги и потащили вниз. Арина молча схватилась за край, но пальцы только сгребли мелкие камешки. Да ее еще веревками вяжут! Девушку захлестнул ужас, и она закричала, начисто позабыв о преследовании. Ее тащили под землю и вязали уже не только ноги, но и тело.

Свет в щели померк, раздалось знакомое пыхтение, и в лицо сунулась холодная морда кразды. Арина в панике схватила ее за передние лапы. Кразда вырвалась и вылезла наружу, но выход снова потемнел, и голову девушки нащупала чья-то рука. Арина вцепилась в эту руку что есть силы, и ее потянули вверх. Веревки впились в тело, и Арина закричала уже от боли.

Вот и свет! Каф вытащил ее из щели за подмышки, выхватил клинок и обрубил веревки, которые так больно стянули тело. Следом из-под земли выбралось существо самого устрашающего вида, с длинными членистыми ногами, злобно шипящее. Вокруг пасти шевелились то ли усы, то ли щупальца. Чудовище раздулось и покрылось пеной. Стреноженная Арина сноровисто поползла прочь, и Каф отгородил ее от животного – в одной руке копье, в другой клинок. Он ткнул копьем членистоногого, тот мгновенно сдулся, отскочил в сторону и прыгнул на Кафа. Кразда в броске вцепилась животному в шею, и они упали в дерущемся, шипящем, визжащем клубке. Каф медлил, опасаясь задеть клинком кразду.

Клубок свалился в щель, Каф издал вопль и сунулся туда же. Шум драки под землей сошел на нет. Каф выбрался из паучьей норы, вытер клинок тряпицей и со свистом загнал его в ножны.

– Тоборза больше нет, – сказал он мрачно.

Тоборз – это кразда, поняла Арина. Славное было существо, настоящий пес. Именно Тоборз нашел ее в расщелине и не дал погибнуть. И поплатился жизнью, чтобы она, Арина, осталась жить.

Она вспомнила о себе и пошевелилась. Ноги и тело по-прежнему туго стягивала веревка. Каф склонился над Ариной, и она отвернула лицо. Туземец принялся зачем-то смазывать веревку маслом. Удивившись, Арина неловко приподнялась на локте и увидела в руке Кафа маленький пузырек, кажется, стеклянный. Он лил из пузырька на ладонь масло и смазывал веревки, а заодно и ее тело. Арина зашевелилась, пытаясь увернуться от рук, но этим только развеселила Кафа. И тут она поняла, зачем он это делает: веревки стали отставать от одежды и тела и сползать вниз. Паутина, вот что это было. Чудовище пеленало ее в паутинный кокон… Кожа теперь нестерпимо зудела.

Затекшие ноги, освободившиеся от пут, стали с болью отходить, Арина поднялась и пошатнулась. Каф подхватил ее, подозвал шурса, и большой смирный ящер послушно потрусил к нему, волоча по камням неряшливые крылья. Час от часу не легче! Арина оттолкнула Кафа и кое-как утвердилась на ногах.

– Я на него не сяду, – заявила она.

Каф перестал церемониться. Он обхватил ее, перебросил поперек спины и уселся сам. Арина уткнулась носом в его пыльное колено.

Шурс гулко рассекал воздух крыльями. Перепонки начинались от первой пары длинных лап и заканчивались на хвосте. Ящер, казавшийся четырехлапым, на самом деле имел три пары конечностей, переднюю он плотно прижимал к туловищу, расправляя в полете. Только теперь Арина смогла рассмотреть летящего шурса. Бороться за жизнь не пришлось, потому что Каф, не опасаясь сопротивления в воздухе, придерживал ее. Рука туземца лежала у нее на бедре, не позволяя девушке соскользнуть со спины шурса, но Арине было почти все равно. Жалко было себя, жалко погибшую кразду, такую милую и похожую на собаку, а еще она смертельно устала, все у нее болело, и Арина, держась за крепкую ногу Кафа, тихонько плакала. Слезы под напором встречного воздуха срывались с глаз. Ни о чем не думалось.

Шурсу стало интересно, что происходит у него на спине, ровный полет сбился, и безобидная морда на длинной шее с любопытством ткнулась в лицо Арине. Морду сердито оттолкнули. Каф требовательно хлестнул поводьями, морда убралась, и полет выровнялся.

Каф на руках отнес Арину в комнату и уложил на топчан. Туда тут же набилась «челядь», сочувственно охала и строила догадки. Получалось шумно, но Арина слышала голоса, словно сквозь забытье. Оббитые шкурами стены плыли и казались нарисованными.

К топчану протиснулась Кея, а за ней шествовала старуха. Толпа притихла и расступилась. Черные глаза зертилийской бабушки сверкали сквозь пушистые седые космы. Старушечий стан был обмотан шкурой удава. Каф велел всем покинуть комнату и вышел следом за «челядью».

– Меня зовут Абара-Тайса, – строго проскрипела старуха.

Арина мигом пришла в себя и внутренне подобралась. Абара-Тайса профессионально быстро и ловко осмотрела ее, а пока осматривала, рассказывала о себе: