А теперь я спасу тебя.

— Я пыталась соблазнить Каспиона, потому что люблю его. Всегда любила и всегда буду любить.

Треан почувствовал себя так, словно сам себе вонзил клыки в горло. Из всех мужчин в мире. Общеизвестно, что этот демон пользовался популярностью у женщин всех фракций и перетрахал половину девиц Дакии, пока не скрылся в ночи.

Моя Невеста влюблена в мою цель.

Будь пара Треана вампиром, она бы чувствовала такую же крайнюю необходимость и потребность в нем. Но если вампира пробуждает женщина из другой фракции, то Невеста может не испытывать к нему ответных чувств.

Его единственная ничего не испытывает.

— А что, если я решу просто украсть медальон... и тебя?

— Он под защитой.

— Я сломаю это заклинание также легко, как и твою магическую защиту.

— Медальон хранится в стеклянном футляре, и Моргана использовала всю силу своей магии, чтобы поставить на него защиту. Его нельзя похитить, его должен выиграть мой будущий муж... это единственно возможный вариант.

Треан знал о Моргане, знал, что она одна из самых могущественных чародеек, когда-либо живших на земле... потому что она контролировала способности всех Чародеев. Хотя Треан являлся обученным Дакийцем, он был не настолько самоуверен, чтобы считать себя способным с легкостью обойти ее заклинания.

— Ты должна знать способ получить его.

Беттина покачала головой.

— Я не знаю. Я бы сказала тебе, если бы знала.

— Ты бы сказала мне, но только чтобы спасти своего драгоценного Каспиона. — Треану опять пришлось вступить в борьбу со своим темпераментом, с такой необузданной ревностью, какой никогда раньше не испытывал. — И что он делает, чтобы спасти тебя? Он участвует в турнире?

Вместо ответа Беттина уставилась на покрывало.

— Нет? Значит, либо это буду я сегодня ночью, либо один из мужчин, выстроившихся в очередь? Я думаю, ты должна быть более благосклонна ко мне. Несомненно, я самая подходящая кандидатура.

— По крайней мере, никто из них не хочет убить мужчину, которого я люблю.

Почти не контролируя гнев и игнорируя боль в ладони, Треан схватился за рукоять меча, чего никогда прежде не делал.

— Мужчина, которого ты любишь, сейчас в борделе, а я здесь, с тобой. — Его слова задели ее за живое, заставили вздрогнуть, но это не принесло ему удовлетворения. — Для девственницы у тебя неплохие навыки в обольщении. Было бы благоразумно использовать их прямо сейчас.

Треан не мог поверить, что сказал это. В прошлом, прежде чем сказать что-либо, он всегда тщательно взвешивал слова.

Казалось, ревность помутила его рассудок, он не контролировал свои порывы. Треан, Дакиец, чуть было не укусил ее.

Беттина встретила его взгляд.

— Мне жаль, что я твоя Невеста, — начала она, пытаясь правильно подобрать слова. Что было трудно в ее состоянии. — Мне жаль, что мое сердце уже занято. Но если ты навредишь ему, то сломаешь меня. — Слезы снова навернулись ей на глаза. — Пожалуйста... не делай этого.

Чтобы защитить свою сферу, Треан должен устранить демона; его Невеста никогда не простит ему этого убийства.

Ему нужно подумать. Подойти к этому вопросу рационально. Что просто невозможно, когда слезы в ее глазах причиняют ему почти физическую боль, а воспоминания о ее пульсе под языком все еще заставляют жаждать запретного.

— Я сказала тебе все, что знала, — пробормотала она. — Я умоляю тебя, покинь Абаддон.

Умоляет меня покинуть ее.

Ему нужно не это! Он должен быть благодарен за увеличение силы, которое дало ему соединение с ней... за освобождение, испытанное с Беттиной... и двигаться дальше, исполняя свой долг.

Теперь, когда она пробудила его тело к жизни, он может наслаждаться другими женщинами. Он может обзавестись наследниками, может наполнить свой дом. Насколько Треану известно, он первым из кузенов нашел свою Невесту, а значит, только что стал самым сильным из них.

Давние мечты все еще могут стать реальностью. У меня могут быть женщина и дети... и сила, чтобы защищать их.

Будь он проклят, если станет бороться за любовь Беттины, особенно с таким презренным существом, как Каспион. Когда первые лучи солнца проникли в ее спальню, он сказал:

— Прощай, Беттина из Абаддона.

— Ты уходишь?

Оптимизм в ее тоне укрепил его решение.

— Да.

Но затем у нее вытянулось лицо.

— Попытаешься украсть медальон?

— Я возвращаюсь домой.

Ее глаза распахнулись.

— И ты пощадишь Каса?

— Отнюдь. Я не планирую возвращаться за тобой. Но я определенно вернусь за ним. Это решенный вопрос, Беттина. Смирись.

— Пожалуйста, не надо! Я сделаю что угодно. — Ее лицо вспыхнуло, когда она спросила: — Ты не хочешь... заявить на меня свои права?

Да! Искушение погрузиться в ее девственное тело... потеряться в шелковистой влажности, к которой он прикасался, попробовать ее на вкус... Треан чуть вновь не потянуться к ней.

Нервно сглотнув, Беттина уронила простыню до талии.

— П-поклянись не причинять ему вреда, и я стану твоей.

Его взгляд застыл на ее груди, на дразнящих сосках. Она будет спать со мной, чтобы спасти его. Боги, удовольствие было бы невообразимым. Член Треана затвердел, пульсируя во влажных брюках. Клыки снова заострились.

Но Треан заставил себя отказаться от женщины, которая его не хочет.

— Девочка, ты находишься в безвыходном положении. Чем больше ты просишь за демона, тем меньше я хочу тебя. — Чем больше она просила, тем меньше он хотел желать ее. — Следующая женщина в моей постели, окажется там потому, что будет страстно желать то, что могу дать ей только я.

Когда палящие лучи солнца проникли в комнату, Треан бросил на нее последний взгляд и исчез.

Глава 7

Беттина накинула халат, сорвала маску и, едва ли не прыгнув к колокольчику Салема, лихорадочно зазвонила в него.

— Черт возьми, что с тобой, крошка? — требовательно спросил почти пустой кувшин на ее кофейном столике.

— Ты проследил за Касом?

— Да. Я разместился в потолочном перекрытии прямо над кроватью шлюхи, которую он оприходовал несколько часов подряд. Ты не поверишь, что он с ней вытворял. Я имею все основания жаловаться, что вернуть меня после...

— Остановись.

Стиснув зубы, Беттина напомнила себе, что между ними с Касом нет никаких обязательств.

Можно подумать, я не была этой ночью с другим.

— Возвращайся к шлюхе, — резко бросила она, — и скажи Каспиону, что я встретила вампира, прибывшего убить его.

Воздух вокруг нее замерцал — единственный признак эмоций Салема. Он уже был не в кувшине. Беттина почувствовала, что он занял ее локон.

Сильф завопил прямо ей в ухо:

— Ассасин был в твоих покоях? Почему, черт возьми, ты не призвала меня?

Беттина подскочила.

— Просто иди и приведи Каса! Я объясню все вам обоим.

— Я должен быть здесь, с тобой. Что если пиявка вернется? Я сообщу Рауму…

— Нет! Я не думаю, что сейчас, когда взошло солнце, существует какая-то опасность. А теперь иди!

Тремя минутами позже Салем с Касом появились в ее покоях. Кас был полуодет, от него сильно разило духами, а его рога и рот были перепачканы губной помадой. Рубашка была расстегнута, демонстрируя безупречную бронзовую кожу и, опять же, следы губной помады вплоть до самого пупка.

Какая неизвестная женщина наслаждалась телом Каса всю ночь? Боги, ревность жалит! Иногда Беттина была рада, что к ней до сих пор не вернулась ее чародейская сила, можно только представить, что она могла соблазниться натворить в порыве уязвленного самолюбия. Беттина опустила взгляд на вытянутые пальцы; даже спустя столько времени она ждала, что сила и свет закипят на ее ладонях. Вместо этого у нее внутри звенела пустота.

Пустота, которую ничто не может заполнить…