Я присвистнула, не хило.

– Семья? – продолжала любопытствовать я.

– Я плохой вариант. – сказал он, щёлкнув меня по носу и усаживаясь на край фонтана к которому мы успели подойти. – Честно, не вариант.

Я недоверчиво посмотрела на Дрейка. Он крутил в руках небольшой плоский камень, состроив очень серьезное лицо, неумело скрывая хитрые смешинки во взгляде.

– С чего ты взял? – не унималась я.

– Ну …

Договорить он не успел. Откуда-то сбоку донесся женский крик. Мы одновременно бросились в ту сторону. Улица была абсолютно пуста. Крик повторился из заброшенного особняка на правой стороне улицы.

– Держись за мной. – скомандовал капитан и двинулся внутрь.

Битое стекло хрустело под ногами, а обсыпавшиеся стены и зияющая дыра в потолке отнюдь не говорили о крепости данного сооружения. Видимо капитан решил также, поэтому он повернулся ко мне и, показав знак, ждать его здесь, двинулся по очень хлипкой лестнице наверх.

Тишина пугала больше громких криков. Я стояла очень долго, затем Молли отчего-то завозилась у меня за пазухой и, выскользнув, побежала вглубь дома.

– Молли! – прошептала я и шагнула за ней.

Пройдя небольшой коридор, я очутилась в большом зале. Фрески на его стенах осыпались и теперь со всех сторон на меня смотрели изуродованные портреты когда-то милых дам и ангелочков. Шорох раздался уже где-то недалеко, и я двинулась к небольшой двери в углу.

В проёме я налетела на мертвяка.

Это была девушка. Не сразу удалось узнать в ней соседку из приюта, Катрин. Красивые светлые волосы слиплись от запекшейся крови, а руки и ноги были изрезаны и теперь представляли лохмотья кожи и мяса. И всё те же живые глаза. Живые, но наполненные таким животным ужасом, что захотелось кричать.

– Кууу..ло..ннн – выдохнула она.

Только сейчас я заметила, что в протянутой ко мне руке она держала небольшой кулон на цепочке. Тот самый, которым она не раз хвасталась перед ребятами. Я, пересилив свой внутренний истеричный голос, шагнула к ней и, разжав закоченелые пальцы, взяла кулон и убрала его в карман.

– Прррр..ооо..ссс..ти.. – прошептала Катрин и из её глаз покатились кровавые слезы, оставляя красные дорожки на когда-то красивом лице.

Что-то сказать ещё она не успела. Меня отбросило в сторону, а в неё тут же ударил огненный шар, разорвав на части.

Дрейк подскочил ко мне и одним рывком поставил на ноги.

Критично осмотрев мою болтающую ногами тушку, он прорычал:

– Я же просил тебя стоять на месте!

Молли, как ни в чем не бывало, забралась по штанине ко мне под куртку.

Предательница!

***

На следующий день в штабе, на общем собрании я высказывала всем свои наблюдения.

– Катрин дала мне вот этот медальон. – я бросила его на стол. – И это ещё не всё.

Достав из кармана кусочек мятой бумаги, я протянула его Дрейку.

– Это лежало внутри.

– Зеленая двадцать семь, Арон. – прочел капитан. – И что это значит?

– Ну, можете считать меня параноиком, – начала я, – но сын пекаря пытался сказать Арон, и эта записка явно адрес. Всё указывает на причастность Арона к появлению странных умертвий. Я боюсь, что пропажа детей тоже его работа.

– Может быть, это просто совпадение?

Я неопределенно пожала плечами.

В отделе наступила тишина.

Обвинять мага в нарушении закона, да и к тому же за которое полагается каторга, дело не из простых. Надо быть на сто процентов в этом уверенным. Уверенности у нас и не было. Было лишь два умертвия, одна записка и ненормальная девчонка с мышью.

И меня больше всего пугало то, что в этом деле всё больше трупов. И не абы кого, а тех с кем я лично имею дело.

Дети - им и так не сладко, всю свою жизнь они борются с ненужностью и одиночеством, за что им ещё и боль? А как хочется просто быть ребенком, чтобы тебя просто любили, чтобы хоть одна душа сказала, как ты нужен, как ты дорог. Как иной раз хотелось простых человеческих объятий. И пусть я это уже переросла, воспоминания оставшиеся с тех времен не дают мне покоя до сих пор, когда ты видишь за забором приюта совсем другую жизнь. Других людей. Счастливых.

И если сейчас Дрейк скажет, что он не будет отправлять по адресу своих людей, я всё равно пойду туда и попытаюсь сделать хоть что-то. Знать о том, что где-то там есть маленький испуганный малыш, которому не понятно за что ему это и как от этого убежать, невыносимо! И страх не за собственную жизнь, а за эту кроху, за эту маленькую жизнь, рвет сердце и заставляет выть как раненому зверю, порождая в душе адский огонь, готовый сжечь любого кто посмеет причинить ему боль.

– Хорошо. – вдруг нарушил тишину Дрейк. – Завтра вечером выходим по адресу и организуем штурм.

– Ты хорошо это обдумал? – спросил Грэг.

– Ты сомневаешься в моей компетенции? – спросил Дрейк, откидываясь на стуле.

Повисла гнетущая тишина.

– Вот и отлично.

Через четыре часа план штурма был создан и действующие лица усталые и злые расходились по домам.

– А я? – спросила Дрейка, когда все разошлись. – Ты не сказал, что буду делать я.

Он устало посмотрел на меня.

– Ты будешь отбывать наказание в отделе.

– За что?! – возмутилась я.

– За то, что ослушалась приказа старшего по званию и самовольно покинула пост, где я тебя между прочим оставил. – сказал он и захлопнул перед моим носом дверь своего кабинета.

***

Уже как час как ребята штурмуют особняк на Зеленой улице. За этот час я переделала все, что только могла. Протерла пыль, отсортировала дела по датам и алфавиту, отдраила до блеска кружки в общей столовой и даже измерила, сколько шагов длинна коридора.

Успокоиться не удалось.

– Молли! – неожиданно пришла в голову шальная мысль.

Мышка недовольно завозилась за пазухой и вытащила наружу только подрагивающий носик.

– Дрейк сказал, чтобы я сидела на месте, но о тебе он ничего не говорил! – радостно сообщила я ей.

Мышь моей радости не испытала и попыталась улизнуть ко мне за шиворот, но была тут же поймана.

– Помоги! – взмолилась я.

Переселить душу в мышь достаточно энергоемкий процесс, но с годами это удавалось мне всё легче и легче. Так и сейчас, буквально через сорок минут я уже семенила по мощеной улице. Сознание Молли ни куда не делось, оно тоже было в теле, но отошло на задний план. Так что я ощущала ее недовольство как своё.

Быстро перебирая маленькими ножками, я незаметно подкралась к самому особняку. Дом был окружен нашими людьми. Целых окон ни на первом, ни на втором этажах почти не осталось, то тут, то там вспыхивали огни заклинаний.

Я проскользнула к подвальным окнам и забравшись внутрь через открытую форточку. Внутри было темно и сыро. В двух соседних комнатах стояли бочки, коридор пустовал, лишь в последней комнате горел тусклый свет. Пробравшись внутрь, я застыла от ужаса.

Посреди пустой комнаты стоял стул, а на нем, истекая кровью и еле удерживая сознание, сидел Дрейк. Его руки были связаны за спиной, а голова безвольно повисла, закрывая лицо волосами.

Внутри меня все перевернулось и через секунду моё сознание вернулось в тело, оставив маленькую серенькую мышку сидеть в темном подвале на Зеленой улице двадцать семь.

***

Никогда в жизни я так быстро не бегала.

Сердце колотилось в груди, а в голове звенела всего одна мысль – «лишь бы успеть».

Я не знаю, что я буду делать, когда окажусь там. Знаю лишь одно, мне жизненно необходимо оказаться рядом с ним и помочь хоть чем-то, даже если придется отдать за это собственную свободу или жизнь.

Через кольцо оцепления я прошла абсолютно свободно, лишь услышав от Тролля, что если меня увидит Дрейк, не ясно ещё кто станет причиной моей смерти.

На первом этаже бой был уже закончен, часть оборонявшихся лежала без сознания, часть пыталась противостоять сине шерстному волкодлаку. Огромный зверь грозно рычал, загоняя жертв в угол. Клацнув внушительной челюстью, он заставил противников опуститься на колени и позволить страже скрутить себя. Увидев меня, зверь недовольно зарычал. Через секунду передо мной стояла Тина. Женщина была абсолютно обнаженной. На мой смущенный взгляд она лишь возмущенно выдала: