Впрочем, охотиться на подводных жительниц могли только дураки - русалки дурили головы всем, кто совал свой нос в их дела. Так что еще неизвестно, кто за кем охотился. Но тем не менее охота на них была официально разрешена, и это разрешение столько народу угробило, что думать страшно. На месте королевы я бы давно его отменил, но Ее Величество, видимо, таким образом сокращала численность населения в Велиссии. А то вдруг война, а у нас одни идиоты? Умные-то люди на русалок охотиться не будут, поостерегутся.
Дом старосты ничем не отличался от остальных. Такой же деревянный, с соломенной крышей и резными петухами на ставнях. Сквозь открытые окна пробивались призраки занавесок, за которыми смутно виднелось пятно печи. Я выпрыгнул из седла, отряхнулся, подхватил голову дакарага и направился к порогу. Поднялся по ступеням, постучал. Торопливое "иду-иду!" сменилось томительным ожиданием.
Соседи старосты зря времени не теряли: собрались вокруг двора, как на редком цирковом представлении. Поскольку сам мужик выходить не торопился, я с видом победителя поднял на уровень груди свой трофей. Селяне восхищенно ахнули, поцокали языками. Какой-то детина в рваном фартуке печально произнес: "Эх, какой у него меч, небось, эльфийский...", но его никто не поддержал. Обворовывать мага, оказавшего селу помощь, было неловко и неправильно.
Темные фигурки трех вдов возвышались гротескными изваяниями среди других людей. Я усмехнулся, вознамерился поведать селянам байку об усекновении нежити, но не успел: дверь все-таки открылась. Староста обвел односельчан мутным сонным взглядом, недовольно покосился в сторону восходящего солнца и спросил:
- Ну... Ты уже убил упыря, выходит?
Я с гаденькой улыбкой бросил голову к его ногам:
- Это был не упырь.
Мужик брезгливо отшатнулся, подтянул штаны. Наклонился. Присмотрелся. Потыкал пальцем в нос дохлой нежити, удовлетворенно кивнул и перевел на меня взгляд. Я сделал вид, что этого не замечаю, с веселой улыбкой поглядывая на собравшихся у забора людей. Один мальчишка боязливо гладил Светлячка. Тот снисходительно терпел, но в темных глазах коня виднелся какой-то каверзный огонек.
- Ну, раз такое дело... - Староста встал, пихнул дакарага ногой. Голова, нелепо щерясь, скатилась по ступеням. - Спасибо тебе, колдун. Всем селом благодарны. Обращайся, если чего надо - мы люди честные, чем сможем, поможем.
С этими словами мужик развернулся и вознамерился захлопнуть за собой дверь, но створка осталась на месте. Я не двигался и ничего не говорил - просто подцепил ее магией, как крючком. Староста подергал не поддающуюся преграду, недоуменно нахмурился. Я с интересом пронаблюдал, как на его лице появляется смутная тень понимания.
- Что ж ты, колдун, в собственный дом меня не пускаешь?
- "Спасибо" в карманах не звенит, - язвительно напомнил я. - И в тавернах не пропивается.
- Последние деньги у меня отберешь? - печально спросил староста.
- Не последние, а заработанные. - Я наставительно поднял указательный палец. На кончике ногтя засветился крохотный серебряный шарик, быстро обрастающий кольцами разрядов. - Послушай, ты же не хочешь ссоры? Вижу, что не хочешь. Просто отдай мне обещанные золотые, и мы закончим этот неприятный разговор. Я даже на завтрак и отдых претендовать не буду, просто уберусь, и все.
Староста зачарованно наблюдал, как шарик превращается в кольцо, а потом, памятуя о потерянных рубинах - в треугольник. Я досадливо поморщился, и энергетический сгусток исчез, впитавшись под кожу.
- Извини, парень, - рассеянно сказал мужик. - Нет у меня денег.
Я уже собирался ответить, но кто-то из селян крикнул:
- Ясное дело, что нет! Ты ж вчера все в корчме пропил на радостях!
- А тебе какое дело?! - возмутился староста. - Пропил и пропил, собранные деньги идут на нужды... - он запнулся, переступил с ноги на ногу и смолк.
- На нужды села, - укоризненно сказала одна из вдов. - А не на пересохшее горло его старосты.
Повисло молчание. Я с ледяным спокойствием расстегнул сумку и вытащил свой помятый диплом. Бережно его разгладил, загнул обратно стертые уголки. Оглянулся.
- Тут кто-нибудь читать умеет? - поинтересовался я, демонстративно не глядя на старосту.
Но ответил мне именно он:
- Да. Я умею. Или ты думаешь, что управителем я стал благодаря красивым глазам?
Я улыбнулся. Не потому, что мне было весело - просто я любил улыбаться. Иногда людей это пугало больше, чем мое напускное спокойствие. Вот и старосте стало тревожно, протянутые к диплому руки меленько тряслись. Я даже побоялся, что он дорвет драгоценный пергамент, но отбирать его не стал.
- Читайте, - щедро предложил я. - Вслух. И погромче, чтобы все слышали.
Мужик подслеповато сощурился, поднес диплом в глазам. Затем начал читать - нараспев, как студенты на первом курсе, но суть до нас доходила. По мере прочитанного брови старосты заползали все выше на лоб, и между ними все явственней проступала косая морщинка.
- "Этот документ, заверенный... две росписи, одна печать... является дипломом об окончании Академии Магов. Хастрайну Неш-Тавье присваивается четвертая степень и жетон факультета Некромантии и Переходов, а также квалификация специалиста по классическим обрядам и ритуалам"... Ты некромант, - понял староста, протягивая диплом обратно.
- Вот и познакомились. - Я принял пергамент, осторожно свернул его и спрятал в сумку. - Так вот. Если я не получу обещанную плату, я возьму эту голову и, видит Аларна, воскрешу дакарага. И пусть он дальше бегает в ваше село. Пока не приедет другой дурак, согласный поработать бесплатно.
Мужик замялся. Я выждал пять минут, спустился с порога и подхватил свой трофей. Воскресить не воскрешу - подобные ритуалы в некромантии запрещены - но создам бодренького зомби, способного портить селянам настроение от двух недель до месяца. Вот тогда-то староста и попляшет. Жаль, что я этого не увижу.
Люди расступались передо мной, старательно пряча глаза. Я устроил ногу в стремени, забрался в седло и окинул селян оценивающим взглядом. Понял, что напутствие не нашло отклика в их душах, и тихонько присвистнул. Светлячок покорно двинулся в сторону леса, цокая подковами по крупным камням на дороге. Однако далеко уехать нам не дали.
- Господин некромант, постойте!
Я придержал поводья и обернулся. Ко мне приближался давешний детина в рваном фартуке. Его симпатии явно переметнулись на мою сторону, потому что, поравнявшись со мной, он бросил волчий взгляд в сторону дома старосты. Я хмыкнул, поняв, что любителя выпивки ждет воспитательный разговор. А может, и не только разговор. Интересно, как будут смотреться синяки на его физиономии?
Детина перевел взгляд на меня. Я пару мгновений смотрел в светлые, то ли голубые, то ли серые глаза человека, прежде чем он не выдержал и начал рассматривать конскую гриву.
- Вы это... не серчайте на нас. Не все же такие жадные. Вот. - Он протянул мне приятно позвякивающий мешочек. - Там восемь золотых серебром. И если надо чего будет, приезжайте, я травками тут торгую, - детина улыбнулся, словно вспомнив о любимой игрушке. - Вам отдам задешево. Для хороших людей не жалко.
- Спасибо, - кивнул я. - Рад видеть, что в Схоронниках еще остались не только щедрые, но и умные люди.
Детина усмехнулся и снова посмотрел на старосту. Тот замер на крыльце, боязливо к нам приглядываясь. Я развернул коня и уже собрался ехать обратно, к Тальтаре, когда "умный человек" смущенно поинтересовался:
- Скажи, а ты бы его и правда того... воскресил?
От волнения он перешел на дружеский тон, но я не стал его осаживать. Только многообещающе улыбнулся и протянул ему голову дакарага.
- Правда. На, подвесишь в своей лавке, вместо чучела будет.
ГЛАВА 2,
в которой я пытаюсь сломать себе мозги
Оружейная лавка Оарна поражала меня всегда. Здесь можно было найти все, что угодно, от гномьих секир до легких друидских ножей. Как человек умудрялся договариваться со всеми расами и ни разу с ними не поссориться, оставалось загадкой для горожан. Особенно всех удивляли отношения Оарна с лесными эльфами: гордый народ при нем не кичился своей избранностью, а принимал торговца, как равного. Пожалуй, в городе оружейник был единственным, кто на вопрос: "А у тебя есть друзья среди остроухих?" мог дать подробный ответ с множеством имен, которые порой мелькали при дворе королевы.