— Если мы предположим, что парни, отделавшие меня, принадлежат к секретной службе генерала, то мы можем сделать логический вывод.

— Да. Секретной службе удалось уничтожить группу сопротивления.

— Похоже, — кивнул Джо. — Члены группы хотели нанять меня, группа уничтожена, нанять она меня больше не может, значит, я больше не представляю интереса. Опасаться можно только моего любопытства, и они полагают, что вполне предупредили меня. Что еще?

— Ничего, — отвел глаза Фред. — Хочу дать тебе добрый совет. Это дело для тебя ничего не значит. Все, что ты здесь получишь — неприятности с людьми секретной службы, притом иностранной. Возможно, ты разделаешься с парочкой из них. В любом случае ты рискуешь головой, а до главных действующих лиц тебе не добраться, они сидят себе на Сербе и смеются над тобой.

— Фред, ты что-то хотел сказать мне.

— Зачем тебе ввязываться, черт побери!

— Говори же, наконец, тебе же будет лучше.

— Ну, хорошо. Я раскопал еще один адрес.

— Чей?

— Я знаю, где живет женщина, называющая себя Каэтаной де Альба. Вернее, я знаю, где она жила последние дни.

— И ты говоришь это только сейчас!

— Пойми меня, Джо. Дело чертовски опасное. Во время разговора в здании ООН убит мой человек, потом я еду в порт и нахожу тебя в состоянии спарринг-партнера Кассиуса Клея. Кто знает, что мы найдем по этому адресу?

— Говори же!

— Хорошо, она живет в Бруклине.

Дом, расположенный в очень красивой местности, был одним из самых дорогих. Он стоял на холме, откуда открывался чудесный вид на реку.

Лифт поднял их наверх, и они остановились перед дверью, обитой медью. Фред указал на выбивавшийся из-под двери луч света.

— Кажется, она дома.

— Увидим, — ответил Джо, нажимая на кнопку звонка.

Они подождали. Ничего.

Джо попробовал еще раз, потом достал свою специальную отмычку, и через две секунды они осторожно вошли в квартиру.

Она была прекрасно обставлена, но теперь выглядела так, словно здесь прошелся смерч: кресла перевернуты, стекло разбито, платья валялись на полу. Джо наклонился и поднял какой-то маленький предмет — необыкновенно красивую крупную жемчужину.

— Смотри, они валяются везде, — взволнованно сказал Фред.

— Да, здесь была борьба. Об этом говорит разорванное колье. Каэтану похитили.

Фред озабоченно посмотрел на него.

— Вспомни мой совет, Джо. Ты не в состоянии помочь ей.

Но тот, казалось, не слышал его.

— Фред, у меня для тебя новое поручение. Узнай все о политических отношениях на Сербе, особенно о секретной службе.

— Ты сошел с ума, Джо!

— Возможно. Есть две вещи, от которых я не могу откреститься. Одна из них — похищение.

Было уже темно, когда Джо вернулся домой. Избиение все же сказалось: только этим и можно объяснить, что он ничего не заметил, входя в квартиру, и лишь когда его рука потянулась к выключателю, он замер.

В темноте перед ним светилась точка. Кто-то сидел в его кресле и курил.

— Входите, — раздался голос справа. — В конце концов это ваш дом.

Значит, был еще один. Потом Джо заметил третьего и четвертого. Он мог предвидеть все, что угодно, только не это. Дом был сконструирован с тем расчетом, чтобы сюда не мог никто войти без его воли. Никто. Твердый предмет уперся ему в спину.

— Руки вверх! — Голос был изменен, но Джо узнал его, повернулся и мгновенно ударил говорившего в массивный подбородок. Человек пролетел вперед и рухнул на пол.

— Извини, Том, — любезно произнес Джо и зажег свет. — В пословице говорится, что за злые дела воздается уже на земле и только за добрые — на небе.

Капитан Роуленд, кряхтя, поднялся.

— Я думал, ты понимаешь шутки. Мог бы и не бить так сильно.

— Сильные удары будят усталых капитанов, — возразил Джо, усмехаясь.

Он посмотрел на четырех мужчин. Одного со шрамом на лице он знал. Это был Миллер из ФБР. Остальные, с невыразительными лицами, чем-то похожие друг на друга, были ему незнакомы. Джо мог поклясться, что они из ЦРУ.

— Хэлло, Уолкер, — подал голос Миллер, — надеюсь, вы извините за наше вторжение. Мак не хотел нас пускать. Разрешите вам представить: мистер Эндикотт, мистер Гленн, мистер Уэвер. Господа из управления ЦРУ в Вашингтоне.

— Хэлло, — сказал Джо, протягивая руку. — Чему обязан столь высоким визитом?

— "Элефтерия", — ответил Миллер. — В основных чертах мы уже осведомлены. Перейдем к делу. История, в которую вы вовлечены, интересует не только вас, но ФБР и ЦРУ. Мистер Эндикотт имеет даже прямую связь с президентом. Так что, вы понимаете, какое значение приобретает это дело.

— Бог мой! — Джо направился к бару. — За это следует выпить.

Агенты ЦРУ отказались, Миллер плеснул себе немного, Джо налил двойную порцию, капитан — тройную.

— Мы знаем, что случилось с вами сегодня, что известно Уотерли и что Каэтана де Альба похищена.

— Об этом Фред не сказал мне ни слова.

— Не стоит сердиться на него, мы обязаны соблюдать строжайшую осторожность, поэтому мы и дожидались вас в темноте. Хотя генерал Метаксос владеет самым маленьким государством, зато все эксперты сходятся на том, что его секретная служба занимает особое место, когда речь идет об уме, жестокости и беспощадности. Мистер Уэвер расскажет вам подробнее.

Безо всякого перехода начал говорить агент ЦРУ.

— Секретная служба Сербы состоит из тысячи человек. При населении в шестьдесят тысяч это значит, что каждый шестидесятый — агент секретной службы. Организация носит название "Борба" и практически ей принадлежит вся власть на Сербе. Шефом секретной службы является грек по имени Панайотис. Во время войны он был правой рукой генерала Метаксоса. — Уэвер выложил на стол фотографию. Снимок был нерезкий, сделанный, вероятно, с большого расстояния. — Единственная его фотография. Один из наших людей снял его на Кипре несколько лет назад.

— Парень, с которым я имел дело сегодня, — сказал Джо. — Абсолютно точно.

— Панайотис сейчас в Нью-Йорке, — кивнул Уэвер. — Но след оборвался, парень хитер, как койот.

— Он здесь из-за "Элефтерии"? — спросил Джо.

Миллер кивнул:

— Об этом вам расскажет мистер Гленн.

— Вам известно, — начал тот, — что за именем "Элефтерия" скрывается организация сопротивления. Мы знаем о ней немного. На Сербе диктатура и очень сложно получить оттуда нужную информацию. Однако мы узнали следующее: год назад на острове появились стихи молодого поэта, призывающие народ сбросить цепи и изгнать тирана. Сборник этих стихов вышел под названием "Элефтерия" и был тайно распространен. Действие оказалось громадным. Впервые власти генерала было оказано сопротивление.

— И образовалась организация?

— Да. Отсюда и название.

— Что вы знаете об этом поэте?

— Его зовут Стефан Мазураки. "Борба" его выследила, и с тех пор он находится в застенках тайной полиции.

— А что вам известно о Каэтане де Альба?

— Мы предполагаем, что она стоит во главе "Элефтерии". Она принадлежит к самой богатой семье Сербы, и до прихода Метаксоса к власти Влаху владели на острове практически всем.

— Как ее настоящее имя?

— Каэтана — имя настоящее, де Альба — псевдоним. На самом деле ее зовут Каэтана Влаху.

— У нее есть все основания ненавидеть Метаксоса, — сказал Джо.

— Семейство Влаху обладает определенным капиталом за границей, так что у нее есть возможность финансировать борьбу против генерала.

— Вы не знаете, почему она взяла себе имя де Альба?

Гленн кивнул.

— Это связано с официальным позором Метаксоса. Генерала считают очень необразованным. На Сербе это не так бросается в глаза, поскольку после двадцатилетнего правления диктатора от просвещенности страны осталось немного. Около года назад он решил стать меценатом и организовать музей. Через подставных лиц он купил наследство одного испанского дворянина — коллекцию известных картин. Там были представлены все великие имена европейской живописи, в том числе и Гойя. Он вывесил картины и пригласил на открытие выставки международную прессу. Смех был ужасающий: все картины оказались подделками.