*5*

Однако вовсе не сразу, а только после того, как солнце стало вялить листья плюща на западной стороне дома, Инесса смогла начать осуществлять этот план. Дождавшись того момента, когда отец, скупо бросив на прощание пару туманных слов о том, что вернется к ночи, ушел по направлению к дому Гонье, и убедившись, что все домашние погружены в свои ежедневные заботы, Инесса поспешно завернулась в плащ и, надвинув на лицо глубокий капюшон, незаметно выскользнула на улицу. Она впервые в жизни шла куда-то одна.

От центра, где вблизи соборной площади темнел мореными ставнями дом графа Орского, до шумящих волнами прибоя, южных кварталов лежал извилистый и мудреный путь. Лабиринт улиц игриво, а подчас и недобро мог увести от цели, завертеть и потерять в своих кривых подворотнях рассеянных прохожих, пришедших сюда из северных окрестностей города. Человек, глубоко погруженный в свои мысли или просто немного хмельной, сильно рисковал, пытаясь срезать здесь углы или проходить дворами - Аньер не прощал таких хитростей и, мелькая однообразием невысоких дверей перед утомленными глазами таких незадачливых путешественников, заставлял их снова и снова терять минуты, плутая в паутине извилистых проулков.

Инесса хорошо знала эту забаву родного города, а потому, торопясь и волнуясь, она пошла на юг самым длинным, но одновременно и наиболее надежным путем. Поднявшись в гору по улице святого Себастьяна и обогнув давно разрушенный дом семьи Орье, она осторожно, придерживаясь за сыпучий известняк стен, спустилась по каменной лестнице Южных ветров, и оказавшись у края рыночной площади, поспешно свернула в переулок святого Луки, который, звеня на ветру жестяными вывесками своих знаменитых лавок, легко вывел ее на единственную в этом квартале прямую улочку под странным названием Проулок Снов. Миновав две треснувших арки старинного дворца Гезов и прошуршав платьем по горбатой улице святого Христофора, Инесса наконец услышала долгожданный шум побережья, следуя на который, она быстро пересекла площадь Двенадцати Апостолов и, в последний раз свернув за угол, вышла к старой полуразвалившейся лестнице, возле которой рос древний платан и стоял косой на правый бок дом Амброзиуса Броха.

"Да, все именно так", - подумала она, разглядывая сжатый в кулак анисовый корень и пытаясь принюхаться к непонятному запаху, окружавшему этот странный, пропитанный сыростью и солью дом. Проведя в таких размышлениях несколько минут, Инесса наконец заставила себя побороть неясное чувство страха и, прикоснувшись к тяжелому дверному кольцу, трижды постучала.

В ответ на ее удары, внутри дома резко и неприятно раздался скрежет засовов.

- Нынче не велено принимать, - тяжело вздохнула полная служанка лет шестидесяти, появляясь в щели приоткрывшейся двери. - Хозяин занемог. Чего уж там... Старость...

Она звякнула увесистой связкой ключей и отошла в темноту прихожей, давая понять неизвестной гостье, что в этот час ее не ждут в таинственной тишине этого дома. Пусть она уходит, старик уже слишком слаб, чтобы принимать посетителей - пыталась втолковать Инессе пожилая женщина, вытирая лицо полотняным платком. Пусть приходит завтра, или чуть позже... А может быть, и вовсе не стоит? Что такая молодая девушка забыла здесь, в этой обители ветхости и тлена?

- Постойте! - Инесса поспешно и суетливо принялась распутывать кашемировую ткань. - Вот... Вот... Скажите ему, что я принесла сюда эту вещь! Он должен помнить. Иначе не может и быть... Так и скажите! Мол, перстень с красным камнем. А после снова возвращайтесь. Я буду ждать.

- Эх, молодость, молодость... - рассмеялась в ответ служанка и, кивая приоткрыла дверь шире, - Перстень с красным камнем? До него ли теперь господину Броху? Ну да ладно... Может и впрямь, это что-то такое, ради чего он выйдет наконец из своего проклятого подвала. - Проходите сюда... Ах нет, осторожнее - здесь ступеньки. Сюда, сюда, правее... Здесь комната где много света...

Инесса следовала за ней и, почти ничего не видя в густом полумраке узкого коридора, пыталась понять, что ей напоминает этот едва уловимый аромат, витающий в плотном, как будто настоянном на чем-то воздухе.

- Вот здесь. Присаживайтесь и ждите. Пойду скажу ему, что у нас гостья, - заторопилась служанка, прикрывая за собой тяжелую дверь.

Оставшись одна, Инесса села на странного вида резной стул, обитый кусками шершавых кож, и принялась разглядывать просторную комнату, в которой очутилась.

Вопреки только что услышанному, здесь было довольно мало света, а точнее сказать, его не было вовсе, поскольку тонкие лучи солнца, пробивающиеся сквозь щели ставень, лишь слегка освещали сумрак этого таинственного помещения.

"Как странно и непонятно все в этом доме", - подумала Инесса, рассматривая полотнища выцветших флагов, развешенных под потолком на коротких, неаккуратно обломанных древках.

Но не только обилие этих тканей поразило ее начинающий привыкать к полумраку взор. Куски пахучих кож, связками широких лент спускающиеся вдоль стен; пучки ароматных трав, и кореньев, разбросанные в беспорядке среди книг и бумаг по столу из черного дуба; перья с пятнами красных и черных чернил, торчащие среди надорванных и помятых свитков; сундуки с гигантскими запорами, шкатулки, запертые на витиеватые навесные замки и звуки... Да, да... Ее внимание привлекли звуки - едва различимые шорохи и вздохи, нарушающие тишину этой переполненной неизвестностью комнаты...

Тонкий скрип петель заставил Инессу прервать свои размышления. Она обернулась в сторону двери и, увидев на ее пороге хозяина дома - дряхлого, ссутуленного старика со спутанными космами волос и седой щетиной, - вздрогнула и опустила глаза.

- Да, да... Старость может напугать, - скрипуче рассмеялся Амброзиус Брох, проходя в комнату и тяжело опускаясь на кресло по другую сторону стола. - Она не лучшая подруга в досужих разговорах. Однако... Этого уже не изменишь. Итак, твое кольцо! Точнее сказать, кольцо, принадлежавшее когда-то твоей матери... Покажи-ка мне его!

Амброзиус протянул Инессе дрожащую руку с крючковатыми пальцами, но увидев ее растерянный вид, произнес:

- Не бойся, дивное и юное создание! Старик Брох всегда выполняет свои обещания. Я не знаю, зачем ты пришла сегодня в мою заброшенную нору, в которой осталось место лишь для дымных струй сгоревших воспоминаний, однако... - он зашелся в приступе сухого кашля, - однако, верь мне - то, что ты попросишь, будет исполнено в точности. Отдай же мне его!

Инесса медленно, стараясь скрыть дрожь своей неловкой робости, протянула Амброзиусу раскрытую ладонь, на которой полыхнул кровавым пламенем перстень. "Какой ужасный, безобразный старик, - подумала она, когда его холодные сухие пальцы слегка задели ее руку, - и как он страшен мне своим испепеляющим и проникающим в самую душу, взглядом". Нет, она не задержится здесь надолго! Только расскажет ему все по порядку, объяснит, что к чему, да и вернется скорее обратно. Уж слишком зловещ этот покосившийся дом, с его хозяином - исчадием черных сил.

Тем временем Амброзиус повернулся лицом к лучу света, пронзающему яркой иглой пыльный сумрак комнаты, и, надев на мизинец левой руки перстень, стал пристально его разглядывать.

- Скажите, - решилась нарушить воцарившееся молчание Инесса, - как это кольцо попало к моей матери, и почему, получив его, вы не сможете отказать мне в просьбе?

- Потому... - старик продолжал любоваться рубином и, казалось, стал разговаривать сам с собой, - Я помню, помню это время... Те страшные дни, когда великая искусница Судьба, желая немного поразвлечься, решила заставить меня как канатоходца балансировать между жизнью и смертью... Тогда-то и появился он - тот человек, который стал потом отцом твоей матери...

- Мой дед? - воскликнула Инесса пораженно. - Но я ничего, совсем ничего не знаю о нем! Расскажите мне эту историю, прошу вас!

Амброзиус откинулся на жесткую спинку кресла и ухмыльнулся: